|
руша
|
#1 | Пятница, 05.04.2019, 18:20
|
Автор темы
Повелитель тараканов
Юзер-бар +
Друзья, мне, честно говоря, очень нравится любое творчество всех форумчан. Конкретно - стихи такие пронзительные, хоть их иногда и неудобно читать. Так сказать, с первого захода не поймешь. У меня так не получается, хоть тресни  Я тут нашла интересную статью про стихотворчество душевнобольных и немного в непонятках.  Как думаете, это правда или исследователи все же ошибаются? Потому что у наших форумчан стихи все вполне себе нормальные. Без всяких выкрутасов.
Изучение творчества психически больных имеет давние традиции. Этой проблеме посвящено большое количество исследований, как специальных психиатрических, так и литературоведческих, искусствоведческих и др.Позиции их авторов противоречивы. Одни утверждают, что психическое заболевание прекращает всякую творческую деятельность, убивает её.По мнению других (Цезарь Ломброзо и его последователи), оно является непременным атрибутом гениальности.
П. И. Карпов - автор изданной в 1926 году книги "Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства, техники", считал шизофреников "плохими творцами в области слова".
Обращали внимание лишь на внешние признаки. Такие, как своеобразие почерка.
Почерку этой группы больных были присущи вычурность, деформация букв, причудливые росчерки.
Характерным было изобилие многоточий, кавычек, знаков вопроса и восклицания.
С помощью обводки, подчеркивания, заштриховки выделялись отдельные слова и целые предложения.
Касаясь содержания, указывали на бедность мысли, однообразие, безвременность, стремление к иносказательности, склонность к выдумыванию новых слов, к созвучиям, нередко совершенно бессмысленным, тягу к предметам отвлеченным, не имеющим к пишущему непосредственного отношения.
К написанию стихов больных шизофренией относительно редко побуждает желание отразить пережитое ими в психозе.
Чаще отправным пунктом служит потребность как-то конкретизировать, превратить в осязаемую реальность не вполне осознанные смутные изменения в мироощущении.
Эти, весьма значимые, тревожащие больного изменения, появляются, как правило, в продромальном периоде и на ранних доэкзацеребрационных стадиях заболевания.
Ещё они дают знать о себе во время затишья, после прекращения острых процессуальных явлений.
Дефект при шизофрении, его легкие, не руинирующие личность проявления придает стихотворчеству, характерные черты.
В их числе - признаки чудаковатости, являющейся, по мнению немецкого психиатра, Берце выражением "вторичного дефектирования".
Эта чудаковатость обнаруживает себя в сопоставлении, казалось бы, несопоставимых понятий, в своеобразной трактовке событий, неоправданной, не всегда понятной акцентуации на второстепенных деталях, в неожиданных пародоксальных выводах.
Как в приведенном ниже образце:
Ипохондрии скажем - зась!
Немного "Медгиз" прогрыз.
И прочей, там, гебефрении - Сдавайсь!
Даём кататонии приз.
Параноид молчаливый,
Зачастую ступорозный...
Иногда сердечко ноет,
Злою болью говорит.
Все те формы я, брат, радо
Перенёс бы без награды,
Но артериосклероз
Доведет меня до слёз.
Обращает на себя внимание стремление к формальной новизне. Это и игра слов, и причудливое размещение строк, рифмованных окончаний.
Строка может состоять всего лишь из одного слова..
Выражена тенденция к сокращениям, к выделению отдельных слов. Для этого используется крупный шрифт, раздельное написание букв и целых слов.
В ряде случаев имеет место, так называемый, "ходульный стиль", сочетающийся с многословием.
Иногда многословие достигает степени описанного Карлом Ясперсом речевого натиска.
Фейерверк слов является свидетельством духовного опустошения. Попыткой как-то завуалировать его, скрыть.
Эти заполненные ничего не значащими строками стихотворения, можно продолжать до бесконечности или оборвать в любом месте; без сколько-нибудь значительного ущерба для содержания.
Приведенные ниже строки иллюстрируют сказанное выше:
По Мишутке деду
Я был в интендантах.
Да здравствует Данте!
По деду Гавриле,
Как будто я в силе -
Настоящий пролетар...
Кто упёр мой портсигар?
С низким приветом
Приеду к вам летом.
Будем делом заниматься -
Целый день в реке купаться.
В стихотворениях подобного рода содержание значит намного меньше, чем рифма или ритм. Оно непостоянно, рыхло, лишено четкой линии.
В наиболее выраженных случаях речь может идти о каких-то грамматических образованиях, смысловой абракадабре.
Берце говорил в этой связи, что для больных шизофренией "... правильно то, что говорится в известном ритме".
Отдельные стихи носят откровенно резонерский характер. Они содержат более или менее удачно зарифмованные пространные рассуждениях об отвлеченных, далеких от повседневности предметах.
Выражена склонность к высокопарной патетике, часто совершенно неоправданной. К гиперболизации ничем незамечательных явлений.
Стихи эти насыщены звучными эпитетами и метафорами. -
Нагайкой свинцово-гетманской удар нанесен.
В голове пролетарской отца земля закружилась.
Он упал, сохранить баланс планете, стремясь...
Сравнения натянуты, поверхностны, лишены определенности. Восприятию препятствуют сложные ассоциативные построения, нагромождение образов. -
А свет колеблющейся лавой
в чащобу темную скакал,
где пожирающей оравой
зубов округлился овал.
Не ночи реющей твердыней
с туманом, сотканным со льда,
а перезревшей желтой дыней
катилась поздняя луна.
Отдельные строки в стихотворениях больных шизофренией могут быть не связаны между собою. Или связаны очень мало
В таких случаях Карл Ясперс говорил о "хаотических литературных продуктах".
Вот один такой "продукт" -
Куда вы удалились и ушли?
А, может быть, вы вовсе не ушли?
Идёте, так идите,
А нет, так уходите.
Вернувшиеся уходят,
А, может быть, иногда...
Стихи больных шизофренией в состоянии дефекта лишены предметности, чувственной выразительности. В них много рационального, эмоционально недостоверного.
Самые возвышенные обращения, подчеркнуто нежные строки, связаны не с переживаниями больных, а с воспоминаниями о них.
В большинстве случаев речь идет о перепевах каких-то сложившихся стандартов; в том числе, литературных.
Особо следует остановиться на чувстве юмора.
Ситуация, над которой иронизируют больные, существует в двух измерениях.
Её практическая сторона, предполагающая те или иные обстоятельства; какую-то реакцию на эти обстоятельства.
И ситуация сама по себе. Оторванная от реалий. Существующая абстрактно, в качестве умозрительной схемы.
Именно эта, последняя, является объектом иронии.
Больной смеётся не над самим собою, во плоти, так сказать. А над своим умозрительным alter ego, попавшим в смешную ситуацию
Вот как описывает больной шизофренией свои впечатления о проводимом в не столь отдаленные времена лечении; объектом, которого, судя по всему, он был.
Нарушителю приличий
Дать четыре куба серы.
Пусть наказанный Павличий
Для других будет примером.
А, когда же нарушитель,
Не оценит прелесть дара,
Зад мерзавцу оголите,
Для укола скипидара.
Прибежали санитары
Оглушающе крича: -
Зад готовь для скипидара
По велению врача.
По велению врача - Юрия Михалыча!
И ничто тут не поможет,
Ни горздрав, ни облсобес.
Скоро вырастет под кожей
У Павличего абсцесс.
В стихах больных шизофренией отсутствует чувство катастрофы, пронизывавшее их ранние стихи
Более того, они иногда бравируют, до определенной степени, своим состоянием. Отстаивают некоторые преимущества, которые, по их мнению, имеют больные шизофренией по сравнению с остальными людьми:
Если хотите, то шизофреник,
Честнее других на свете.
Он не обманет и на пфенниг
Со всеми живя в привете...
Изучение стихотворчества больных шизофренией дает дополнительную возможность проникновения в их внутренний мир. Позволяет установить неразрешенные процессом свойства личности. Выйти на те, порой значительные, внутренние не затронутые болезнью ресурсы, которые Карл Ясперс именовал, как "основное жизненное настроение больного".
тут
|
Статус: нет меня
|
|
|
