Наше творчество
Богдан_Н, Кто болен. Роман. Часть-45
 
Автор: Богдан_Н
Шапокляк очень точно рассчитала, кому дать на оценку мой стих. Соавтор Пирожка – его сестра – врач хирург. Уверен, ей не понравился жёсткий, натуралистический стих, затрагивающий профессию врача. Раз они пишут в соавторстве, значит, они одинаково думают. Получается, фактически, оценивают не двое, а один двухголовый человек или два тела с одной головой. Этому двухтелоодноголовому человеку, кроме Шапокляк, ещё «пел песни» о мальчише-плохише - Севе Кобылине педагог – поэт – психолог- философ - актёр народного театра Пёстрый. Делаю вывод, что у Пирожка, по всей видимости, своего мнения нет, раз он прислушивается к таким, как Пёстрый. Ну-у-у, да, и хрен с ними! Кстати, Пёстрый – человек с двумя высшими образованьями пытался год назад завоевать Москву, но у него не вышло. Месяца два-три назад на литературной тусовке он как-то зло бросил: «…На Москву надо скинуть несколько атомных бомб!!!». Если бы такое сказал пэтэушник из какой-нибудь северокавказской или среднеазиатской республики, то ему, в виду его неразвитости, это было бы простительно. А тут, говорит человек с двумя высшими образованьями. Вот такие у нас учителя. Их самих воспитывать надо.  Мартовская кошка заняла шестое место… Пончик – третье. Серая мышка (маленькая, худенькая и невзрачная женщинка. Рост около сто сорока сантиметров. Она поёт в церковном хоре и собирает недоедки со столов, после литературных тусовок) – второе место за сладенький, сюсипусичный стих под названием «Голубая луна в розовый горошек». Первое же место дали Бобо. Она принесла на конкурс не стих, а большую многостраничную поэму. Мол, другого не было. Мол, прочтите первую страницу, а далее по диагонали. Пирожок рассыпал жменями бисер, хваля эту поэму, как потом выяснилось, написанную в лучших традициях соцреализма. Четыре года назад, когда проводили первый конкурс на лучшее стихотворение, когда участники творческого объединения знакомились, приглядывались к друг другу, Бобо втихаря, по-крысиному подала, вместо одного, два стиха. Женщина пенсионного возраста, повела себя, как подросток. Она увеличила свои шансы на победу в два раза и ещё дополнительно напрягла членов жури. Прошло время и Бобо снова смухлевала. Бобо - уже пенсионерка – опять играла не по общим, а по своим, удобным только ей правилам. Она снова на всех - конкурсантов и жури - положила большой хрен. Образно говоря, Бобо, играя в футбол, забила гол рукою, а судья – Пирожок этот мяч засчитал. На предновогоднюю тусовку пришло много людей – более двадцати - и все сбросились по двести рублей (200 рублей – 20 булок хлеба). Я положил в «общак» двести рублей и ещё, за свой день рождения в декабре, выставил на стол бутылку молдавского шампанского (игристого вина) за сто восемьдесят рублей. У Пёстрого тоже именины в декабре, но он, с кислым и хмурым выражением на лице, промолчал. Подарок же (набор из шести стеклянных стаканчиков) он охотно принял из рук Мартовской кошки. Когда мы все трапезничали, и я взял со стола начатую бутылку с белым вином, Шапокляк на меня окрысилась: - Это вино для жури (для Пирожка)! - На бутылке не написано, что для жури, - ответил я и изобразил на своей толстой, большой физии пренебрежение. Потом налил вино себе в стаканчик и вернул бутылку на прежнее место. В числе гостей оказался Шурик Петухов – маленький, сухенький мужичок пенсионного возраста, похожий на чёртика. Он кропает пошлые стишата. Шурик в своё время ходил в клуб поэтов при Союзе писателей. Когда тусовщики хорошо поддали-выпили, Петухов продекламировал пару своих стихов, но не самых сальных, поэтому «ружьё» не выстрелило. Худенького и маленького, но весьма нагловатого студентика, недавно начавшего рифмовать стихи я подковырнул, указав на Шурика: - Вот, Курочкин, твой однофамилец. Александр Петухов! - Не надо было называть мою фамилию, - попытался меня остановить застеснявшийся чёртик, пишущий стихи «ниже пояса». - Петухов - хорошая русская фамилия! – бросила благородно-фальшивую фразу захмелевшая Бобо. Курочкин насупился. Начал, назло мне, зажимать, обнимать, мацать молоденькую поэтессу Спящую красавицу. К поэтессе, что мне, одновременно, напоминает и рафаэлеву мадонну и сказочную спящую красавицу, испытываю букет противоречивых чувств. В этом букете и чёртополох, и роза, и лопух, и ландыш… Перед своим уходом, отозвал в сторону на минутку Мартовскую кошку. - (Мартовская кошка), ты подружка (Шапокляк). Намекни ей, что ходить с большим декольте при её впалой, плоской груди с пигментными пятнами – это дурной тон, безвкусица... Скажи ей, что раз в месяц можно надеть что-то посвежее, чем ночная сорочка с рюшечками из маминого сундука… Видимо, я стал весьма злым, желчным человеком. Но, с другой стороны, знаю, что у Шапокляк хороший доход. Знаю, как и все остальные студийцы, что старая поэтесса мечтает о молодом любовнике. Но, чтоб привлечь мужчину, надо следить за собою. При нынешнем же прикиде Шапокляк, на неё и восьмидесятилетний старик не обратит внимания. Для этого не надо много денег. Полторы тысячи рублей (пятьдесят долларов США) хватило бы для начала. За тысячу рублей можно купить какую-нибудь кофточку с высоким воротником и за, оставшиеся, пятьсот рублей бусики или брошь. Мартовская кошка, после моих слов в адрес Шапокляк, слегка смутилась. Три раза: Ха-ха-ха! Последнее слово было за мною. Молоденькая поэтесса Спящая красавица, увидев, что я собираюсь уходить, всколыхнулась и тоже начала одеваться: - Я пойду с вами! – кинула она мне. Мы ушли при всех вместе со Спящей красавицей. До автобусной остановки было метров триста. - Уже восемь лет, как один. Были женщины, но не те. Начал думать, что моей женщины нет. А недавно встретил одну и за двадцать минут разговора с нею, понял: «Это она!» - повёл речь я. - Почему ж не продолжили отношения? - Она замужем. - Может, она не счастлива? – настаивала девушка. - Нет. У неё всё хорошо. Она недавно родила второго ребёнка. Я у неё, даже, имени не стал спрашивать и своего не назвал… - У меня такие же чувства были к врачу… Спящая красавица страдает приступами депрессии, после того, как попала в ДТП. Девушка рассказала про молодого, но женатого врача-психотерапевта, что её подлечивает. Разглядел, что на Спящей красавице чёрная дублёнка с красивым, пушистым воротником, но нет головного убора. - Надо носить шапочку. Обязательно. А, то к тридцати-сорока годам будут проблемы с головой. Давление. Боли… - Да, я ношу. Просто, забыла… Мы подошли к остановке и тут подъехал мой троллейбус. Я бросил девушку и вскочил в него, потому что боялся опоздать на последний автобус идущий из города в село. Ни ночевать же мне на ж.д. вокзале. Сидя в троллейбусе, чувствовал себя виноватым перед Спящей красавицей, так как она демонстративно ушла со мною в самый разгар литературной тусовки. Чувствовал себя виноватым перед девушкой за то, что оставил её на продуваемой ледяными зимними ветрами остановке, оставил с открытой головой и тяжёлыми пакетами… В автобусе, следующим в село, ко мне подсела молодая тёмноглазая женщина. Мы с ней познакомились. - Ирина! – представилась она. - Психологи говорят, что если в имени есть буква «р», то человек с характером, резкий… - Нет. Я мягкий, покладистый человек. А как зовут вас? - Сева. - Красивое имя. - По-моему, обычное. Сева Кобылин созвучен Сивой кобыле, – уточнил я. - Странные у вас ассоциации. - У вас, Ирина, есть любимый анекдот? - Нет. Я их не запоминаю. - Рассказать свой любимый? - Расскажи. Она перешла со мною на «ты». - В маленьком американском городке психоаналитик Джон. Знаете, кто такие психоаналитики, Ирина? - Да! - Так вот. Джон – красавчик, импозантный мужчина в самом рассвете сил женился на горбатой, кривой, хромой, одноглазой, беззубой старухе, что старше его матери. Весь городок в шоке. Особенно свободные девушки и женщины. Лучший друг психоаналитика увидел Джона, сидящим в баре. Врач пил коктейль и блаженно улыбался своим мыслям, витал в облаках. «Джон! Как ты мог женится на этой горбатой каракатице? - выпалил друг новобрачного, - Она же кривая, хромая, одноглазая, беззубая… Она старше твоей матери…». «…Ну-у-у, и что! – спокойно, с ленцой ответил Джон, - Зато она такие видит чудесные, волшебные сны и так их интересно рассказывает…» Ирина хихикнула. - А где ты работаешь? - В охране - Охрана. Встаёт охрана… - пропела она, - А где? - В селе. А, ты тоже в селе живёшь? Она утвердительно кивнула головой. - Ирина, ты мне дашь свой телефон? - Да. А есть на чём записать? - Сейчас, - нашёл бумагу и ручку. Она продиктовала телефонный номер, я записал. Ирина вышла на окраине города, а не в селе. Получается, молодая женщина соврала. А, да, она ещё сказала, что её пупсику (дитю) пятнадцать лет. Я сообщил, что моему сыну двадцать лет и, что разведённый.  | |