Я так не хочу, чтобы ты приходил.

Я так завишу от тебя. Я так завишу от того, чтобы ты не пришел. Как можно дольше. Никогда.

Господи, господи. Сделай так, чтобы он остался навсегда там, где он сейчас, с другой; пусть ему там будет спокойно, там, или где-нибудь еще; пусть он будет уже счастлив наконец где-нибудь, и тогда ему не нужно будет мучить меня.

Я маленькая и слабая, как больной котенок. Я сижу в своей комнате, закрывшись, закутавшись в покрывало, бессильная и испуганная, не способная, как мне кажется, ни на что, кроме страха; идеальная жертва.

Миотоническая коза. Таких случайно вывели в Америке добрые селекционеры. Если рядом с такой козой хлопнуть в ладоши, побежать на нее, или если она вдруг увидит волка – у несчастной наступает мускульный паралич и она валится на землю, оставаясь в полном сознании. Паралич длится недолго, секунд пятнадцать, но этого вполне достаточно, чтобы сделать с ней что угодно. Говорят, у этих коз вкусное мясо.

А еще одна такая коза заменяет несколько овчарок, охраняющих стадо: при нападении хищников животные разбегаются, обморочная коза падает и тем самым невольно спасает остальных, принося себя в жертву.

Я не была такой от рождения. Да, во мне были какие-то задатки, но в полной мере они почему-то развились после тридцати; что это было? Депрессия, отсутствие энергии? Или привычка во всем доверять близкому человеку, по инерции, не давая себе труда понять, что он уже полностью изменился по отношению ко мне?

Говорят, это и есть психология насилия. Жертва просто не осознает, что привычные мучения и издевательства, моральные или физические, которые она терпит каждый день – насилие.

Она придумывает им другие имена. Да и вообще. Бог терпел, и нам велел.

Потерплю и я.

А когда-нибудь потом, позже… почти наверняка… может быть.. Наступит полный коммунизм.

Под таким гипнозом можно прожить всю жизнь. К тому же известно, что некто Большой и очень Важный высоко оценит наш терпёж. Там, после смерти..

Можно верить и в это. И изо дня в день предавать самое себя.

Какое благословение, что есть Злость и Обида.

Я не мученица и не святая. Я не иду по пути смирения и не умею прощать. Прощать раз за разом человека, который снова и снова наносит тебе удары, весело и задорно? Да ради чего? Идите вы на йух со своим "подставь другую щеку"!

Обида и злость копятся, день за днем, месяц за месяцем.

Обида и злость дают силы.

И постепенно их можно накопить много. Вполне достаточно, чтобы расстаться с маленьким домашним тираном.

Я не жертва. Нет, это не про меня.

Не мой сценарий.

Напротив кровати висели часы. Большие, красивые и, по тогдашним меркам, довольно дорогие. Вместо

маятника в них вертелась от батарейки подвижная зеркальная вставка, туда-сюда, тик-так, и когда был «тик» - зеркало отворачивалось от меня, «так» - и я видела в нем отражение окон дома напротив. Часы привлекали внимание. Часы о чем-то сообщали мне каждый свой «тик», ежесекундно напоминая об окнах дома напротив.

Угол падения равен углу отражения. Если смотреть из тех окон в подвижное зеркальце часов, то каждый «так» будет показывать всю кровать и всю меня.

Здравствуй,паранойя. Неведомый зверь, поселившийся внутри меня.

Ему всегда тревожно. Его пугают незнакомые люди, резкие гудки машин, звонок телефона; он прислушивается к разговорам людей, проходящих мимо по улице, он находит тысячу причин своей тревоге. И если я начинаю слушать его настойчивый шепот, я теряю реальность. Я оказываюсь в странном, волшебном, беспокойном мире, которого нет.

Меня не устраивала моя жизнь. Очевидно, я должна была что-то менять. И я изменила. Себе. Уйти в зазеркалье было легче и заманчивей..

Когда я слушаю голос тревоги, мне верится, что это мой собственный голос. Чем он сильнее, тем больше «врагов» снаружи, тем они могущественнее. Иногда голос безумия издевается надо мной, задевая самое заветное и святое, что у меня есть; иногда что-то обещает, рассказывая чудесные небылицы и придумывая мне друзей, любовь, удивительную жизнь, сотканную из снов.

- Очнись, детка,очнись; твой враг – внутри тебя. Ну как ты не можешь его увидеть. Какие к дьяволу спецслужбы, черти, инопланетяне?

Не знаю, какие.Пусть будут злые духи, вот. Сущности там. Астральные. Да что ты прицепился ко мне, голос разума?! Мне плохо до невозможности. НЕ МОГУ ЖЕ Я САМА СЕБЯ ТАК МУЧИТЬ!

Если на душе б е зу м н о скверно, а перед глазами – часы, вывод ясен: виноваты именно они.

Одним чудесным апрельским вечером часы были низвергнуты со стены и разобраны до винтика в поисках антенн и передатчиков.

Ха! Ты ничего там не нашла? Конечно! Техника шагнула так далеко вперед, что даже профи не сможет обнаружить прослушки и наблюдения!

(Как «враги»,наверно, смеются, наблюдая за моими дилетантскими поисками.. Ну ладно.. Я еще покажу им, не на ту напали..)

Чего на самом деле я так панически боялась?

И почему всё и вся подозревала?

В какой момент я,разделившись надвое, отвернулась от самой себя и заткнула уши, чтобы саму себя не слышать? Почему, чтобы увидеть это маленькое внутреннее предательство нужно создавать громадные фантасмагоричные образы, заговоры с участием разведки, шпионов и НЛО?? Что такого жуткого и ужасного в реальности, если пришлось загородить ее всю, сплошь сном наяву, бредом, фикцией? Фикцией настолько

захватывающей, всепоглощающей, пьянящей, мистической, что для реальности просто не оставалось места.

С горящими глазами и гордо поднятой головой, изрядно измученная слежкой и воздействиями на расстоянии, но не сдавшаяся врагу, я шла на помойку с часами в руках, босиком, и всем существом ощущала «их» пристальный взгляд. Из дома напротив, из каждого окна..

Нет мучителям. Нет фашистам. Пусть вы сильнее, пусть вы большие, как атомная бомба. Русские параноики не сдаются..

(Ох, босая Зоя, ты ли это? Ты уж определись, ты партизанка, святая или все-таки Иисус Христос?)

А в покинутой мной,скучной и серой реальности, муж мой и отец его долго еще потом бегали по окрестным помойкам и чердакам в поисках дорогих часов.

Ничего вразумительного про свой поступок я пояснить не могла.

Свекровь моя всегда меня недолюбливала, а с тех пор просто возненавидела. Часики те китайские, пластиковые, под старину, были ее подарком дорогому сыночку. Чтоб было красиво, и чтоб уют.