На ваш вопрос, что я чувствую в конце беседы, я не смогла определиться; сказала, что чувствую, будто бегу к миражу, но ближе он не становится.

Да и зачем догонять мираж, если б это и было возможно?

Когда требуется энергия, чтобы изменить жизнь, она дается, но в маниакальном состоянии ее столько, что она напрочь сносит крышу. Она неподконтрольна, неуправляема. Я плакала, рыдала, две-три ночи без сна, эмоции через край - и вот выхожу в магазин, и вдруг четко ощущаю, что за мной следят. Ощущение большой силы, обратившей на тебя внимание, ощущение настолько четкое и ясное, что его невозможно проигнорировать. Как невозможно проигнорировать физическую боль или голод. Бредовые построения, мания появляются после этого четкого и явного чувства, возможно, для объяснения и рационализации происходящего.

Мир изменяется. Становится удивительным, прекрасным, говорящим, часто напрямую отвечающим на еще невысказанные тобой вопросы. Повсюду ты замечаешь знаки, легко проникаешь в суть вещей, голова полнится идеями, работоспособность повышается во много раз; ты будто знаешь ответы на все вопросы, любой кроссворд разгадываешь за минуту, поднимаешься легко на такие высоты, о которых и не мечталось.

На тебя начинают обращать внимание люди, к тебе подходят незнакомцы на улице, близкие не отходят от тебя, с тобой хочется быть рядом. Ты легко заражаешь людей своим кайфом, своим полетом, время летит так быстро, порой ты только начинаешь с кем-то говорить о чем-то важном, и вдруг вы оба с удивлением замечаете, что с момента начала разговора прошло три астрономических часа.

Пламя безумной энергии, что пылает в тебе, преображает тебя внешне; ты вдруг становишься удивительно красивым, ярким, бешено сексуальным, тебе хочется заняться любовью со всем миром, и мир отвечает взаимностью.

Обмен веществ бешеный, может выпиваться алкоголя и выкуриваться в день столько, сколько раньше убило бы сразу.

Но с эйфорией приходит и тревога. В какой-то момент ты вдруг понимаешь, что сила, обратившая внимание на тебя, "те, кто следят за мной", обладают такой сокрушительной мощью и властью, что стереть тебя с лица земли им все равно что выдохнуть. И вот ты впервые знакомишься с паникой, ужасом, незащищенностью, ощущением открытости всем ветрам. Иррациональные чувства завладевают тобой окончательно, разум омрачается, бред полностью перекрывает реальность.

Внутри твоей головы картина мира логична, последовательна и ясна, но стоит тебе начать говорить об этом с кем-то, как получается явный бред. Тебя перестают понимать даже самые близкие, еще недавно дышавшие с тобой на одной волне. Ты оказываешься в изоляции, в своем внутреннем карцере, даже если твое тело возлегает на мягком диване в окружении родни и друзей.

В моем случае все естественным и закономерным образом кончилось психушкой, куда меня сдали насмерть перепуганные родичи от греха подальше. Сознание мое мутилось, один раз я увидела несущуюся по коридору квартиры огромную пантеру, и с воплями кинулась сражаться с ней. Глюк тот был недолгим, но после я окончательно уверилась, что на меня воздействуют на расстоянии. Истерзанная психика выдавала мучительные переживания, поврежденный рассудок откликался ассоциациями с безвинно распятым на кресте господом богом нашим и тому подобным.

И вот к исцелению замученного бога приступили старые добрые психиатры.

Для начала меня действительно подуспокоили какими-то капельницами, за что я им благодарна. А потом влепили такую дозу галочки, что я совсем белого света не взвидела. Я не могла сидеть, лежать, стоять, только бегала из угла в угол, как ошпаренная, и каждую жилу мою выкручивало днем и ночью постоянно. Что самое интересное, бред мой никуда не делся, даже на грамм не ослаб, только добавились неописуемые телесные муки. Все происходящее в больнице было тут же включено мною в систему бредовых построений, потому что здесь меня уже мучили открыто конкретные люди и на законных основаниях. Кто побывал там, тот знает, о чем я говорю.

Единственным условием выжить в таких обстоятельствах я видела симуляцию исцеления, иначе черт их знает, до какой степени тебя залечат-искалечат. Ну и стала "исцеляться". Пришлось учиться контролировать свое поведение, продумывать каждое слово, не смеяться, не плакать, не жаловаться, а таблетки прятать за щекой и при удобном случае топить в унитазе.

Никто, конечно, меня не вылечил. Активные процессы в моей голове мне тормознули, это да, и когда наконец выпустили, я не вышла оттуда. Я выползла. В жесткой депрессии я отползала домой, зализывать раны, подальше от этого ужасного места.