Наше творчество
Проза, ч.III, Из бессознательного...
 
Автор: Lex
Очередное жаркое утро раскалило воздух в чистой чопорной квартире. Евгений, единственный жилец в двух комнатах, проснулся и поморщился. Глаза открылись, и сдавленная ругань о погоде вырвалась из тонкогубого рта. Аномальная жара действительно стояла очень долго, и для весны это было необычно. Страдалец потянулся, встал и повторил бодрящее движение, при этом выгнувшись в спине. Сегодня нужно быть у мамы, и чем раньше, тем лучше – так она сказала. Мама жила на другом конце города, провинциального города, редко упоминавшегося в областных новостях. Зачем нужно идти – это единственный сын и потомок узнает по приходу. Бранные слова о матери едва только выскочили в квартирную тишину, как ругающийся два раза шлёпнул себя по губам - привычка из детства.  Тем временем во мраке умывальной, в отражении зеркала парило над полом нечто странное. Оно дёргалось и пульсировало; оно было тёмно-синим и почти сливалось с темнотой вокруг. Больше всего это образование было похоже на эмбриона, но развивалось чудовищно быстро. Вот вытянулся наружу большой, продолговатый пузырь, и эмбрион стал похож на паука, которому злой мальчишка оторвал все лапки. Только паук этот был невообразимо большой, словно из ночного кошмара. Но вот выросли и лапы: четыре коснулись пола, и существо на миг присело, попав под влияние силы тяжести, и ещё четыре распростёрлись в стороны, как объятия любовницы. Голова же была престранной формы и в темноте походила на большой, выпуклый в обе стороны пряник; но это была огромная раковина улитки, и рот её держался за шею создания. Как только рост прекратился и чудовище окончательно сформировалось, раковина закрутилась на шее против часовой стрелки, как монета на столе, а пузырь задвигался влево и вправо. Тварь напоминала одновременно и человека, и паука, и собаку, и улитку, тело которой невообразимо разрослось. Вся эта тёмно-синяя причудливая смесь из разных существ едва покачивалась в зеркальном отражении умывальной, и была слабо различима в окружающем мраке. Существо стояло и ждало, когда в умывальную войдёт Евгений.  Евгений был на кухне и готовил кофе. Дробильный механизм ручной кофемолки измельчал дешёвые зёрна, но наш герой любил эту марку, потому что её любила мама. Жара тем временем усиливалась, и это вызвало очередную порцию ругани. Раздражённый всем и вся опёрся низом спины о стол для приготовления пищи, но тут же дёрнулся, вспомнив наставления матери, и быстро оказался посередине кухни. Постоял, вздохнул и вновь закрутил ручку кофемолки. В голове тем временем вертелся вопрос: идти к маме или нет? Ответ на него определял, чистить ли зубы. С одной стороны, мама просила зайти, а значит, надо идти, и надо выглядеть опрятно, надо привести себя в порядок, потому что идти через весь город. (На общественный транспорт денег, как и на многое другое, не было). (Предложение не может начинаться со скобок, ведь скобки подразумевают некое уточнение). Так что надо чистить зубы. С другой стороны, тащиться в такую даль по такой жарище себе дороже – а вдруг солнечный удар? Так что лучше остаться дома, и зубы можно не чистить. Кофейный порошок покрыл дно кружки ровным толстым слоем, и кипяток взволновал тысячу коричневых пылинок, заставив кружиться в толще зарождающегося напитка; три кубика льда нырнули и, блестящие, всплыли смотреть на потолок. Мама подождёт до лучшей погоды, и надо сказать, что Евгений ещё долго колебался, прежде чем было принято решение пойти наперекор единственному и неоспоримому авторитетному лицу. Отступление от навязываемой авторитетным лицом воли допускалось редко, даже если речь шла об откровенном сумасбродстве - частое явление в семье нашего героя. Обычно послушному сыну было 29 лет, и он не знал близости ни с женщиной, ни с мужчиной. Сейчас, однако, надо было проявить своеволие, и это нагоняло страх.   | |