Автор: Богдан_Н

Я помыл сковородку и отдал её матери. Зашёл в свою комнату и закрыл дверь. Сел за стол и сделал запись о ссоре, случившейся минуту назад. Виноват, я ругался с мамой более грубо и изощрённо. В записи же смягчил свои выражения. Видимо, потому, что остыл и захотел забыть те матерные «кренделя», что недавно плёл, кидал в лицо восьмидесятилетней старушке-матери. Прости, мама, психа. Прости, если можешь…

ЗАПИСЬ – 199 (апрель, 12 г.)
Через четыре дня будет ровно четыре месяца, как у меня не было секеса, как я своего дружка ни вводил в чью-нибудь мохнатку.
Всё чаще стал вспоминаться один давний анекдот.
Женили молодо царя на девице – кровь с молоком. Прошли неделя, месяц, полгода, год…, а царь ни разу, за это время, ни притронулся к молодой жене. Бородатые бояре посовещались и послали к государю самого мудрого и опытного, чтоб он с ним беседу любовного толка провёл. - Царь-батюшка, вели слово молвить? – обратился боярин.
- Велю!
- Жёнушка твоя младая, аки лебедь белая… Всё при ней. Коса до пояса, очи, как у газели, перси, аки персики, а … - боярин взял себя руками за ягодицы… - вообще, рахат-лукум…
- И чо-о-о? – насупившись, спросил царь.
- Вы бы её потоптали, аки петушок курочку…
- Болван! – рыкнул царь, - Не царское это дело в звезде ковыряться! Пшё-ё-ёл во-о-он!…
У Прапорщицы – пожарницы – «новенькой» блондинки в одном из рассказов вычитал такое словосочетание «сморщенные члены» (мужские половые органы).
Ночью снова не спалось, и в мою тяжелобольную голову пришла не менее чокнутая мысль. Она такова: У мужчины член – гадость и у женщины мохнатка – тоже гадость. Объясню. И то и другое сморщенное, волосатое, ржаво-лиловое, нередко из-за мочи, слизи и крови (месячные) имеют неприятные запахи. При совокуплении мужчина вводит свою гадость в гадость женщины. Чтоб добиться взаимного, животного удовольствия они – мужчина и женщина (собаки, кошки, мыши, мухи…) трутся друг о друга своими гадостями. Но самое прикольное и парадоксальное в том, что, пожалуй, самые яркие, или одни из самых ярких впечатлений и эмоций человек получает от своей сморщенной, волосатой, ржаво-лиловой, пахнущей мочой, слизью и кровью гадости…
Снова получился «рисунок углём».
Никуда не денешься. Основной инстинкт.

ЗАПИСЬ – 200 (апрель, 12г.)
Если мой дневник когда-нибудь и кому-нибудь попадёт в руки, то тот человек поймёт, что мне было трудно дружить и любить, ввиду своей болезни и мизантропического склада характера. Я даже в красивом и прекрасном, с точки зрения «нормального» человека, всегда, видел, даже ни смешное, а, увы, карикатурное, уродливое… Видел реальность под другим углом, ракурсом, как, наверно, её видят горькие пьяницы и конченные наркоманы, ну, и, конечно, сумасшедшие. Видел реальность искажённой и деформированной…
Если вам, читатель, кто-то признается в том, что он был моим другом – не верьте ему. Я для всех был закрыт. Если какая-нибудь дамочка или бабочка томно пролепечет, что я её любил – не верьте ей. Я никого и никогда не любил. Да. Было две-три глупые страстишки, но, увы, ни любовь, в моём высоком понимание этого чувства.
У меня были только приятели (мужчины) и секспартнёрши (женщины).
Любил и, одновременно, ненавидел я только свою маму…

ЗАПИСЬ – 201 (май, 12г.)
Вчера была инаугурация президента. Политик Пушкин им стал второй раз. За день до этого по стране прокатилась волна выступлений, митингов. Из теленовостей запомнился один кадр, точнее, один персонаж из аппозиции. Невзрачный молодой человек стоял с плакатом: « Гомосексуалисты и лесбиянки против власти воров и жуликов!». Получается, с одной стороны баррикады – люди с отклонениями: немужчины – неженщины, сообщество под названием «Оно», а с другой…
Кому и чему верить? С кем быть? Кто здоров, а кто болен? По-моему, все больны?
Рабыня Изаура – холуй (прошу не путать с понятием «фуй») Хавроньи – два месяца пил не просыхая. Вчера его выгнали с работы – из сторожей. Хавронья мужичка злобно, изощрённо материла и пару раз трахнула наотмашь рукой по голове (это было при мне). В этот же вечер сын Хавроньи, будучи пьяным (бухает третьи сутки) подрался с затем Хавроньи – сожителем дочери Хавроньи Кабанихи – Увальнем. Хаврон не просыхает от того, что ушёл в рейс (дальнобойничал), а его благоверная жена загуляла – пила и блудила. Хавронья, тяжело вздыхая, говорит, что она скоро сойдёт с ума. По-моему, в их семье - мать, два сына и дочь – все в пограничном состояние. Они не больны, но и не здоровы. Таких в нашем селе уйма. Уже пять месяцев без мохнатки. Хотел нахлобучить Блудницкого потроха – эту глупую, беззубую матершинницу, разменявшую шестой десяток, эту бабу ёжку…. Она со мною кокетничает, сюсюкается, стеснительно улыбается…но когда ночью зашел к ней за таблетками от головной боли (это был повод), эта сучка, на мой стук в окно, тихий окрик, три раза включила и выключала в своей комнатёнке свет, уменьшила громкость радио, но дверь, в итоге, не открыла, в окне не показалась.
Надо будет ей сказать: « Раз ты отказываешь такому роскошному и импозантному мужчине, как я, то пусть тебя трахает до конца дней домовой, а ему, время от времени, помогают пьяные, вонючие засранцы и засанцы, что остаются ночевать в твоей квартире на правах дружков сына (Балбеса)…» (эти озвёздалы в гостях у Балбеса настолько нажираются, что, не вставая с постелей, блюют и ходят по малой и большой нужде… Хавронья говорила, что по утрам у Блудницкого потроха бывает такая вонища, что не приведи господи…).
Завтра моему биологическому отцу исполнится 74 года. Он слеп, у него был туберкулёз. Напишу ему короткое и сухое послание – смс: «В…, поздравляю с днём рождения! Здоровья, достатка, хорошего настроения. Сева». Близкими людьми, друзьями, увы, мы так и не стали. Он фальшивый, лживый и меркантильный человек, точнее, человечек.


ЗАПИСЬ – 202 (май, 12г.)
Два дня звонил в «свою» больницу. На месте «моего» врача – Андрея Ефимовича не оказалось. Хочу с ним поговорить о своём лечении, чтоб в «жёлтом доме» находиться не всё время (сутками, неделями), а приезжать утром на несколько часов. Чтоб обследовать «ливер»- сердце, печень, почки… Чтоб сдать все мыслимые и немыслимые анализы. Например, на наличие глистов… Чтоб покололи в задницу витамины, поставили несколько капельниц, подлечили процедурами в физкабинете…
Почему решил «сдаться» в дурку? А потому, что уже два дня жестоко матерю свою старушку мать. Матерю за пустяки. Мне даже хочется взять в руки какой-нибудь тяжёлый предмет и ударить её по голове, чтоб она со мною не спорила, не задавала дурацких вопросов и не нудила… Часто ссоры вспыхивают из-за нашего небольшого огорода. Мол, надо траву покосить, мол, надо лук посадить, мол, надо мелкую вишнёвую поросль по выкапывать и тому подобное. Мама за десять лет проживания в России меня затрахала огородными делами. Затрахала во всех позах камасутры. Даже, придумала сотню своих новых поз…
Мама, в общем-то, честная и порядочная женщина, точнее, бабулька. Но она, увы, яркий, типичный представитель туповатого, приземлённого, серого человеческого стада. Она, как и стадо, мыслит (слово «мыслит» представителям стада не подходит), точнее, думает («думает» - тоже не точное слово), точнее, рефлексирует трафаретно, банально, мелко и плоско. На протяжении весны постоянно ей объясняю, что я не землеройка, а, допустим, жаворонок. Хорошо, не жаворонок, а воробей. Объясняю, что я не жук навозный, что тащится от дерьма, а экзотическая бабочка (или бабочк), собирающая нектар с диковинных цветов. Хорошо, не бабочка, а, просто, моль, что трескает, жрёт старые дырявые шерстяные носки…
Да, мне надо срочно подлечится. В противном случае, может случиться беда. Могу психануть, могу стать не управляемым и, следовательно, наделать больших глупостей. У мамы же может подскочить давление или не выдержать сердце…
Мама достаёт меня огородом. Она не права. Я же не достаю её просьбой написать мемуары или, допустим, сочинять трёхстишья (хокку) под японцев. Не принуждаю проанализировать творчество раннего Чехова и позднего Бунина или углубиться в философию Льва Толстого… Не заставляю читать «странную» прозу Андрея Платонова и Даниила Хармса… Почему же она заставляет меня тупо стоять раком в огороде? «Картошка, моркошка и огурцы – это еда! - говорит она, - Это помощь нам…». «Картошка и хрен, – зло кричу я, - это не мясо, не сыр, не красная икра и не французский коньяк, ёханый бабай! Вся эта огородная хрень стоит копейки, твою мать! Можно месяц сторожем «отоспать» и весь этот огородно-садовый корм купить у соседей-землероек или в магазине…»