Автор: Эйнгард


Издалека доносятся звуки вальса. Всё громче, отчётливее, из отдельных обрывков превращаясь в прекрасную мелодию.



Раз..два..три. Раз...два...три. Две бабочки летают друг вокруг друга над весенним зелёным лугом. Из травы пробиваются цветки мать-и-мачехи, желтеют одуванчики. Блистающий в лучах солнца, прозрачный и холодный ручеёк, течёт, к уходящей в даль за горизонт, полноводной реке. Журчание ручья заглушают мелодичные трели и чириканье полевых птиц - они радуются солнцу, теплу, новому дню. Раз..два..три.



Раз...два...три. Встревоженные бабочки поднимаются выше. По лугу беззаботно идут парень и девушка; о чём то говорят, смеются. Светлые, словно колосящаяся рожь, волосы девушки, развеваются на ветру, голову украшает венок из одуванчиков. Раз..два..три. Раз..два..три. Мелодия становится тише. Слышна флейта, неспешно звучит она над равниной. Только мелодия и звуки природы.



Заливистый смех. Девушка отталкивает парня и бежит вперёд, парень бросается за ней. На девушке алый сарафан, на парне льняные белые штаны и рубаха. Босоногие и беззаботные. Это весна их жизни и звучит им песнь любви.



"Любовь долготерпит, милосердствует,
любовь не завидует, любовь не превозносится,
не гордится, не бесчинствует,
не ищет своего,
не раздражается,
не мыслит зла,
не радуется неправде,
а сорадуется истине;"

-Эй там! Эй!. Картина блекнет. Кругом темнота. Холод. Только бежать...спасаться...искать свет. Становится теплее. Свет, словно туман, обволакивает всё вокруг. Флейта стихает. Мелодию, быть может песнь - не разобрать, тихо напевает тонкий женский голос. Картина меняется. Снова слышно фортепьяно.
Раз..два..три. Раз...два...три.. Снежинки кружатся. Падают. Кругом снег, искрящийся брильянтами в лучах солнца. На льду озера расчищен каток. На коньках катаются дети и взрослые. На невысоком берегу стоят пожилые мужчина и женщина. Мужчина обнимает женщину за плечи и они внимательно, с лёгкой улыбкой, наблюдают как мальчик, лет двенадцати, старательно лепит снеговика. Многое изменилось. Седина, морщины. Но посмотрев в их глаза, догадываешься, что это они будучи молодыми, бегали по зелёному лугу. Глаза их по прежнему добры и словно излучают свет. Свет любви. Раз...два...три. Раз...два...три...В мелодию вливается низкий протяжный голос виолончели. Звуки фортепьяно становятся тише и выше - всё дальше, всё тоньше. Три ноты...две...одна. Лишь протяжный звук виолончели.



"Любовь никогда не перестает,
хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут,
и знание упразднится."

Мелодия стихает.
Вспышка боли. Сильные удары ладонью по щекам. Пронизывающий до костей холод. Темнота. Нет. Это ночь. Кладбище. Ряды каменных надгробий. Неопрятный парень с взлохмаченными волосами, в дырявой старой рубахе и грязных штанах. Его отчаянно бьёт по щекам, старый, но стройный, поджарый, с короткими седыми волосами - смотритель кладбища. В свободной руке он держит масляный фонарь. Парень ошеломлён. В недоумении чешет затылок.
-Не был бы ты больным, я бы тебе так вмазал, - говорит смотритель. - Ведь сколько раз говорил: "Нечего здесь слоняться ночами и танцевать с самим собой. Не знаю что ты там видишь, но это лишь иллюзия твоей больной головы.



- Лена..., - парень протягивает руку в пустоту. На секунду смотрителю показалось что он видит призрак девушки с длинными волосами, удаляющийся, растворяющийся в ночи. Старик поёжился и браня паря по чём свет стоит, взял его за воротник и потащил в сторону своей сторожки.

***
Сидя за чаем с деревенским батюшкой, старик вздыхает и ворчливо говорит: Вот так, пока его не прогонишь, всё танцует с самим собой. Всю ночь так может...чокнутый олух.
- Это лучше чем смерть - отвечает собеседник. Когда кончается вера и надежда, хорошо если остаются хоть грёзы. Он говорит что к нему приходит призрак девушки....
На секунду о чём то задумавшись, батюшка пожал плечами и прихлебнул из кружки чая.



***
Вновь ночь. Из окна сторожки смотритель печально глядит в окно. Всё тот же юноша среди могил танцует вальс, словно рядом с ним любимая.
Раз...два..три. Раз...два..три...



осень, 2011