|
руша
|
#1 | Понедельник, 22.04.2019, 16:14
|
Автор темы
Повелитель тараканов
Юзер-бар +
Случается так, что наши пациенты совершают правонарушения. Порой довольно серьёзные. По разной причине — начиная от тех, что потенциально не чужды любому человеку, и заканчивая теми, которые мог породить только больной мозг. К примеру, убийство собственного внука, потому что голоса в голове давно этого требовали и уверяли, что он — дитя Дьявола. Или торжественное сожжение машины соседа за то, что тот наводит порчу и занимается чёрной магией. В нашей больнице есть несколько таких пациентов — один зарубил родителей, другой насиловал и убивал маленьких девочек — эти пациенты прописались у нас навсегда.
А трагедия в Астрахани, когда психически больной человек, решив уйти из жизни, прихватил с собой несколько человек, которым не посчастливилось оказаться в том злополучном подъезде? Людей пугает непредсказуемость, странность, а порой — нечеловеческая жестокость, с которой подобные преступления совершаются. И вполне понятно желание оградить себя даже от тени возможности стать жертвой. Нам часто задают вопросы: а что будет с психически больным человеком, если он совершил преступление? И что делают психиатры, чтобы одних как-то защищать, а других не пущать?
В соответствии с частью 2 статьи 21 УК РФ, уголовной ответственности не несёт лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости. Кому поручено определить, вменяем был человек на момент совершения преступления или нет? Судебно-психиатрической экспертизе. Кто на эту экспертизу направляет? Судья. Кого и когда? Всех, чьё поведение при совершении преступления могло показаться неадекватным; всех, кто совершил особо тяжкое преступление и всех, кто к моменту совершения преступления страдает психическим расстройством.
Экспертиза может признать вменяемым даже человека, страдающего хроническим психическим расстройством много лет, и тогда он будет отвечать по всей строгости закона.
А что, если признали невменяемым? Тогда вступает в силу статья 99 УК РФ. Согласно ей, психически больному человеку назначают (назначает, опять же, суд, согласуя свои действия с рекомендациями судебно-психиатрической экспертизы):
а) амбулаторное принудительное лечение: то есть, больной приходит на приём к участковому психиатру не реже раза в месяц, получает лечение, врач смотрит, каково состояние — лучше или хуже, и корректирует лечение. При необходимости может и госпитализировать.
б) принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа: пациент лежит в обычной психиатрической больнице и получает лечение ровно столько, сколько определено совместным решением суда и психиатров.
в) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа. В этих спецбольницах режим более жёсткий, и обычные пациенты там не лежат — лишь те, кто направлен по решению суда.
г) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением. Стационар тоже предназначен только для «принудчиков», причём особо отличившихся — и по деяниям, и по степени и глубине психического расстройства. Условия соответствующие.
Повторюсь — вид принудительного лечения назначает суд, а не психиатры. Их голос в этом вопросе совещательный и рекомендательный. Суд же может изменить текущее принудительное лечение, заменив, скажем, амбулаторное на спецбольницу, либо наоборот — из спецбольницы прислав в психиатрический стационар общего типа.
К слову — помилование, равно как и амнистия, на лиц, находящихся на принудительном лечении, не распространяется. Оно и понятно — нельзя волевым решением либо указом вылечить больного человека, нельзя приурочить его выздоровление к знаменательной дате или политическому событию.
Находятся на принудительном лечении отнюдь не пожизненно, хотя и такие варианты не исключены. Раз в 6 месяцев психиатрами проводится комиссия по решению вопросов о принудительном лечении, на которой обсуждают каждого больного, которому оное назначено. В зависимости от состояния больного, решают — прекратить, перевести на более щадящее, усилить или же просто продлить принудительное лечение. Рекомендации излагаются в специальном акте, который направляют в суд. Суд смотрит в акт, потом на больного, потом снова в акт, потом на психиатра... Словом, решает, поступить ли в соответствии с изложенными рекомендациями или ну нафиг.
В ряде случаев, если психическое расстройство было, невменяемость имела место, но особой опасности для себя или других лиц больной не представляет, а само правонарушение незначительно, суд может и не применять принудительного лечения. Он просто извещает о своём решении психиатрический диспансер, и те лечат такого больного на общих основаниях, но наблюдают за ним чуть более бдительно (есть специальная группа учёта, в том числе для таких лиц — АДН, или активное диспансерное наблюдение).
Ещё один нюанс: даже если человек психически болен, это не означает само по себе, что, совершив преступление, он угодит на принудительное лечение. Тот же шизофреник вполне может оказаться вменяем на момент совершения преступления — и тогда он понесёт уголовную ответственность, которая положена в таких случаях. И напротив — человек может быть вменяем на момент совершения преступления, быть осужден и отбывать наказание, но в его процессе стать невменяемым (дали по голове, стал глубоко слабоумным) — что тогда? Тогда, поскольку состояние этого человека уже не будет позволять ему осознать процесс наказания, оное заменяют принудительным лечением или прекращают.
И ещё один важный момент. С принудительным лечением не стоит путать недобровольное лечение, которое означает, что человек лечиться не желает, но его никто особо не спрашивает, поскольку он тяжело психически болен и либо а) непосредственно (не в принципе и абстрактно, а здесь, сейчас и вполне конкретно) опасен для окружающих или самого себя, либо б) беспомощен из-за этого психического состояния — не может поесть-попить-себя обслужить, либо в) если оставить его без лечения, состояние резко ухудшится, и это нанесёт существенный вред его здоровью. Решение о недобровольном лечении также принимает суд.
источник
|
Статус: нет меня
|
|
|
