Гоа и садху. Часть-1

Все началось поздним вечером, когда Наташка завалилась в мою квартиру и с порога заявила:
- Едем!
- Как едем, куда едем? - я непонимающе на нее уставилась.
Наташка достала из кожаной сумки карту и развернула ее.
- Вот, видишь, Гоа! - она ткнула пальцем куда-то на запад Индии. - Гоа - золотые для хиппи места.
- Слушай, Наташка, так мы ведь не хиппи. Хиппи давно повывелись. Теперь в моде саньясины Ошо и всякие там другие течения и направления.
- Блин, а я что говорю! Мы-то чем хуже саньясинов этого самого Ошо будем? Они, значит, в Гоа прохлаждаются, а мы тут пылимся? Не дело это! - Наташка закурила сигаретку-биди. - Слушай, Маришка, как ты вообще, на эту идею смотришь? Зависнуть там на полгодика, а? Визу как раз на такой срок делают.
- Ну, я не знаю, - осторожно начала я. - В Индии я не была, как тебе это прекрасно известно, ни разу. А что же там, в Гоа, курорт, что ли?
- Круче, Мариш, гораздо круче, чем курорт. Там можно снять квартирку у моря и жить себе припеваючи. Ты, кстати, сценарий свой писать сможешь или еще что-нибудь там, рассказы какие-нибудь, путевые заметки.
Я согласно кивнула.
- Ну, с курортной частью более или менее ясно. А как же достопримечательности, а другие штаты, а знаменитые садху, наконец? Ведь мы же поедем туда не просто загорать, а в поисках Истины! - заметила я.
Наташка поморщилась:
- Не люблю громких слов!
- Слушай, я, сколько себя помню, всегда мечтала встретить своего гуру, ну такого, настоящего чтобы, а не какого-нибудь фанфарона. И если уж мы поедем в Гоа, то надо будет обязательно выезжать за пределы штата, чтобы встретиться с садху.
- Так объясни мне, кто такие эти садху, наконец! - не утерпела Наташка.
- Садху - это святые люди, отшельники, они собираются специальными группками, тусуются вместе, курят чилом.
- Ого, какие познания! - удивилась Наташка. - А что такое чилом?
- Чилом - это трубка с гашишем. Но мы будем искать таких садху, которые не будут предлагать нам чилом, а иначе, у нас вынесет мозги. Я предупреждена.
- Ладно, ладно, - Наташка покладисто улыбнулась. Я тем временем зажгла какое-то восточное благовоние, кажется, сандал, и мы дружно затянули мантру "Ом".

Я занималась йогой уже пять лет, и кое-какие понятия об индийской культуре имела. А Наташка - та все ходила по каким-то новомодным семинарам и тренингам саморазвития, где ей основательно прочищали мозги. В общем, мы составляли веселую парочку. Для Гоа сгодится. На том и порешили.
Вскоре мы уже занялись оформлением загранпаспортов и получением виз. Визы, как и планировалось, сделали на полгода. Купили в турфирме путевки в недорогой двухзвездочный отель и стали ждать дня вылета.
В оставшиеся дни мы усиленно собирали подходящие шмотки. Я прикупила пару легких летних брюк и пару джинсов, кроссовки и босоножки, несколько футболок и маек, а также купальник. Наташка от знающих людей имела достоверную информацию о том, что нам придется покупать местную индийскую одежду, если мы хотим посещать какие-нибудь храмы.

Наконец, настал день вылета. Мы притащились со своими рюкзаками в Шереметево и осели на сиденьях в зале ожидания. К нам тут же подсел симпатичный молодой человек.
- Куда путь держите? - спросил он.
- Мы на Гоа, - ответила за нас обеих неробкая Наташка.
- Вот удача! Я туда же! Андрей, - представился наш попутчик.
Мы тоже представились.
- Давайте я угощу вас кофе, - галантно предложил Андрей. Мы согласились. За кофе Андрей рассказывал о себе. Он работал программистом, преподавал йогу, и вот уже второй раз поехал в Индию, страну, которая всегда его привлекала.
- Индия для меня второй дом, - говорил Андрей.- Я приезжаю туда, чтобы практиковать йогу и учиться в знаменитых школах йоги. Сначала я отдохну в Гоа, а потом поеду в Пуну к самому Айенгару.
- Вот оно как! - я удивленно присвистнула. Об Айенгаре я была наслышана, потому что тоже практиковала его стиль.
- А вы зачем едете в Индию, кроме как отдохнуть в Гоа? - поинтересовался Андрей.
- У нас Маришка хочет садху встретить, - выдала мои тайные планы Наташка.
- Не слабо! - Андрей с уважением посмотрел на меня. - А для чего тебе встречаться с садху?
- Ну, как бы получше объяснить...- замялась я. - Я, видишь ли, маюсь "проклятыми" вопросами о смысле жизни, о предназначении человека, о поисках Бога, о внутреннем Учителе.
- Да, все понятно, можешь не продолжать, - Андрей одобрительно кивнул.- Ну что же, желаю удачи в твоих нелегких поисках. Этих садху в Индии пруд-пруди, и не все настоящие.
- А как отличить-то? - удивилась я.
- А это, голуба моя, сердцем, сердцем.
- Известное дело, - я не ожидала услышать ничего другого.
Объявили нашу посадку. Мы уже сдали багаж и теперь с ручной кладью проследовали к самолету. В салоне расселись по местам, и Андрей, к сожалению, оказался далеко от нас. Но вскоре ему удалось поменяться с нашим соседом.
- Значит, ты лазутчик из другого мира? - подшучивал надо мной Андрей.
- В некотором смысле, да! Я никогда не чувствовала себя здесь, на этой планете, да и в России тоже, дома.
- Ну, значит, твои прошлые жизни были в Индии, - говорил Андрей, - и ты сейчас пытаешься восстановить утраченную когда-то со своим гуру связь.
- Да, ты прямо мысли мои читаешь! - воскликнула я. - У меня с детства ощущение, что я в России "засланный казачок".
- Ну что, добро пожаловать на Родину! - Андрей хохотнул. - Намастэ! - он сложил руки на груди в молитвенном жесте. Я ответила тем же.
- Пусть мое сердце приведет меня к моему садху, к моему гуру, - произнесла я. - Буду молиться об этом изо всех сил.
- Тебя услышат, - сказал Андрей.
- Откуда ты знаешь? - вмешалась молчавшая Наташка.
- Сердцем чувствую, - ответил наш новый друг.
- Все сердце да сердце, - недовольно сказала Наташка. - А мозги на что?
- Все хорошо на своем месте, - объяснил Андрей. - Сердце и интуиция для общения с Богом, а мозги для нашего грешного мира. Или как говорится - Кесарю - Кесарево, Богу - Богово. А скажи-ка мне, Марина, кого из ныне здравствующих или даже, быть может, покойных учителей ты почитаешь?
- Ну, ответила я, - Айенгара, во-первых. Читала его комментарии к «Йога-сутрам» Патанджали.
- Уважаю, - Андрей одобрительно улыбнулся.
- Потом Джидду Кришнамурти, я читала много его книг, - продолжала я. – Затем Свами Вивекананду, конечно, Шри Ауробиндо, Парамахансу Йогананду, я читала его «Автобиографию йога», Бабаджи, Свами Шивананду, конечно же, Сатья Саи Бабу, а вот Саи Бабу из Ширди я как-то не чувствую, равно как и Пайлота Бабу и Равви Шанкара.
- Ну, это ничего. Итак, список приличный. И кто же из них, как ты думаешь, твой гуру?
- Мне одно время казалось, что Сатья Саи Баба. Он мне являлся и помогал в трудные моменты.
- Ого, очень интересно! – насторожился Андрей. – Расскажи поподробнее.
- Ну, он помог мне с покупкой моей нынешней квартиры, потому что я просила Его об этом. А еще как-то во сне я была на его даршане.
- Здорово! – обрадовался Андрей.
- Ну, наша Марина почти что святая! – Наташка, привыкшая быть центром внимания, никак не хотела отдавать мне пальму первенства.
- Да, ладно, не сердись! – я примирительно обняла подругу. – Каждый из нас для чего-то нужен в этом мире. Я вот ищу садху и пишу рассказы, а ты классный парикмахер. Это наша дхарма.
- Чего-чего? – у Наташки аж глаза округлились.
- Дхарма, предназначение. То, зачем мы пришли в этот мир.
- А карма свела нас всех вместе,- продолжил Андрей.
- Карма? Ну что вы за люди? С вами словечка по-русски не скажешь! – не унималась Наташка.
- Карма – причинно-следственный закон. Мы притянулись, потому что находимся в одной теме. Есть, значит, у нас что-то общее, какие-то кармические завязки.
- Час от часу не легче, - Наташка принялась обмахиваться журналом, хотя и так было прохладно.
- Это что же, значит, ты не отстанешь от нас и в Гоа? – спросила Наташа.
- Ну, в Гоа у меня свои дела. А вот дальше, как знать, может, и снова встретимся.

- Вам вегетарианский обед или с курицей? – спросила услужливая стюардесса.
- Мне вегетарианский, - ответила я. Я давно уже не ела мясо.
- А мне с курицей, - сказала Наташа.
Наевшись и напившись, мы принялись каждый за свое: Наташа просматривала журнал, я пробовала писать очередной рассказ, а Андрей уснул.
Лететь оставалось недалеко, наше воздушное путешествие подходило к концу. Мы прибывали в аэропорт Даболим, а оттуда выезжали на такси в Арамболь. Куда ехал Андрей, мы не знали.
Самолет слегка потряхивало при приземлении, но я стоически перенесла эти неудобства. На выходе нас встретила жара и особый характерный южный вкусный воздух. Наташка раскинула руки:
- Ну, здравствуй, Гоа, здравствуй, Индия!
- Индийцы говорят «Намастэ» или «Намаскар»! – заметил Андрей.
- Ага, это как в «Сурья-намаскар», - обрадовалась я. – «Приветствие Солнцу».
- Точно, - подтвердил Андрей. – Ну что, здесь мы с вами расстаемся, девчата. Мне в Вагатор.
- А нам в Арамболь. Было приятно пообщаться. – Мы обменялись номерами телефонов. Здесь еще предстояло купить индийские симки для телефонов.

Мы с Наташкой помахали Андрею и сели в такси. Дорога заняла несколько часов. Никаких происшествий в пути не произошло.

И вот, наконец, мы в Арамболе, деревеньке неосаньясинов и хиппи. Впрочем, хиппи канули в Лету, их место благополучно заняла современная «золотая» молодежь – таких людей иногда называют «ноумадз», кочевники. Эти ребята съезжаются в Гоа главным образом потому, что здесь можно легко достать наркотики, попасть на транс-пати, а также просто из-за особого, присущего Гоа духа свободолюбия и приключений, какого-то своеобразного авантюризма. Не избежали этой участи и мы, хотя наши цели были совершенно иные.

Мы нашли небольшую двухместную комнатушку с видом на море примерно за шестьсот рупий и сразу же пошли обедать. Нас предупреждали, что нельзя есть слишком острое, то, что называется «спайси». К слову, я прекрасно владела английским языком, поэтому Наталье со мной повезло. В молодости, лет этак семь назад я училась на переводчика и преподавателя английского языка и литературы. Проработала я по специальности немного, уйдя на «вольные хлеба».

Мы выбрали ресторанчик под названием «Премс» и принялись созерцать меню. В итоге я выбрала привычное спагетти под каким-то замысловатым соусом и рыбу, а Наталья ограничилась рисом с овощами. Смакуя вкус еды, мы глазели на море.
- Сейчас пойдем купаться! – предложила Наташа.
- Подожди, надо будет хоть еду переварить. – Я погладила уже начинающий выпирать животик. – Сбросить бы пару-тройку килограмм! – мечтательно произнесла я.
- Не пойму я, зачем ты йогой занимаешься, если ешь, как слон? – Наташка резала правду-матку.
Ела я, на самом деле довольно много. Можно было объяснить это отсутствием интимной жизни, я уже полгода как рассталась со своим бывшим бой-френдом Ником, и теперь находила утешение в еде. Йога, надо сказать прямо, спасала плохо.

Пообедав, мы залегли в гамаки во дворике нашего дома. Хозяйка поливала садовые растения. Мы незаметно заснули. Когда проснулись, уже стемнело, так что с купанием в этот раз опоздали. Решили пойти прогуляться по улицам. Я надела роскошные джинсы и хлопковую блузку, а Наташка вырядилась в длинную расклешенную юбку и майку. Здесь, в отличие от других штатов, одевались достаточно вольно. Вообще, в Индии, у женщин руки должны быть прикрыты по локоть, должны быть закрыты и плечи.

Не успели мы отойти от своего дома, как к нам подошел темнокожий индус:
- Чего желаете, мадам? Экстази, марихуана, кокаин? – проговорил он на ломаном английском.
- Началось, - недовольно поморщилась я. – Ничего нам не нужно, проваливай! – меня нельзя было назвать любезной.
Юнец, быстро сообразив, что ошибся, отошел. Мы продолжали свою прогулку. Зашли в пару лавочек, поглазели на украшения и платки. Покупать ничего не стали, все эти мероприятия мы отложили напоследок. В лавочке я обратила внимание на небольшой, если сказать по-нашему, «иконастас» за витриной – там был портрет Сатья Саи Бабы и Саи Бабы из Ширди. Я подумала, что это хороший знак, и мои садху ищут меня. Хотя потом оказалось, что такие иконостасы чуть не в каждой лавочке, потому что индусы – народ весьма религиозный. Тем не менее, я сочла наш вечер удачным.
Затем мы поужинали в каком-то небольшом ресторанчике и пошли домой, в свою комнатушку, чтобы завалиться спать. С утра мы намеревались пойти на море.

Я проснулась оттого, что солнце слепило глаза. Оно выглядывало из-за занавески и нагревало мое лицо. Было уже часов девять утра. Я сладко потянулась и с неохотой перевернулась на другой бок. Наташка на противоположной кровати уже открыла глаза и созерцала потолок.
- Ну и какие тайные письмена ты там увидела? – съязвила я.
- Я вот все думаю, - начала Наташа. – Встречу ли я тут мужчину своей мечты.
- Индуса что ли?
- Нет, индусы мне не нравятся, уж больно черномазые. Лучше европейца.
- А как ты с ним разговаривать будешь? – спросила я.
- А ты на что? Переводчик-то личный есть.
- Ну да, в любовных делах какой там переводчик! Там и без слов все понятно.
- Ну а ты-то, - не утерпела Наташка. – Ты-то надеешься своего суженого тут встретить?
- Какого, к черту, суженого? Так только, если курортный роман. Но я ведь не за этим приехала. Ну, расстались мы с Ником, и сейчас мне больше никого не надо. У меня перерыв. Отдыхаю я от любви. – Я зевнула и встала с кровати. Наскоро причесавшись, я напялила купальник, поторопила Наташку, и вот мы уже выходим к морю. Аравийское море встречает нас крупными волнами. Я опасаюсь заходить в воду и толкусь у берега. Наталья, хорошая пловчиха, между тем, зашла в воду уже по пояс и вскоре поплыла, качаясь на волнах. Я продолжала медленно брести вдоль берега, глядя на ласковое солнце. Наконец, я осмелилась войти в воду по пояс и поплыла по-собачьи. Плавать я не умела.

Накупавшись, мы пристроились в одном из прибрежных кафе. Есть не хотелось. Заказали сок и омлет. За соседним столиком сидели двое молодых людей, по виду европейцы. Они говорили на английском. По акценту я безошибочно определила: «англичане». Они были одеты весьма небрежно: рваные до колен джинсы, которые нельзя было назвать даже шортами, расхристанные майки. У одного из них были длинные вьющиеся волосы. Другой был стрижен «под ежик». Они начали посматривать в нашу сторону, вежливо улыбаясь.
- Везет нам! – сказала я Наташке.
Через минуту длинноволосый, восприняв наши ответные улыбки как приглашение, передвинул к нашему столику свой стул.
- Откуда вы? – спросил он.
- Из России, - ответила я. Для Натальи все приходилось переводить. – Из Москвы. А вы?
- Манчестер, - ответил длинноволосый. Следом за ним передвинул свой стул и бритоголовый.
- Как вас зовут? – спросил длинноволосый.
- Меня Марина, а это моя подруга Наташа. Наташа не говорит по-английски. А как вас звать?
- Стивен, - представился длинноволосый. – А это Крис.
- Вы давно здесь? – вступил в разговор Крис.
- Второй день, - ответила я. – Только выбрались на море.
- И как вам тут?
- Шикарно. Только волны большие. Я плохо плаваю, - пояснила я. – А вот Наталья у нас пловчиха хоть куда.
- Искупаемся? – предложил Наташе Крис.
Наташа недоуменно посмотрела на меня. Я перевела.
- Окей, - ответила она.
Крис и Наташа пошли в воду, а мы со Стивеном остались сидеть, беседуя о чем-то малозначительном. Я узнала, что он художник, ну что, неплохо, отметила я про себя; я сказала ему, что считаюсь «вольным художником», то есть работаю сама на себя, так сказать, «птица в свободном полете», а так я начинающий писатель. Стивен восхищенно присвистнул.
- Но ты пишешь, конечно же, на русском языке?
- Как найдет, - ответила я. – Бывает, я пишу по-английски стихи.
- Дашь почитать? – спросил Стивен.
- Конечно, - благосклонно сказала я.

Крис и Наташка между тем заигрывали друг с другом в воде. Поскольку разговаривать они не могли, они мило друг другу улыбались, и Крис слегка приобнимал Наташу за плечи. Она хихикала.
- Похоже, мой друг нравится твоей подруге! – заметил Стивен.
- Не без этого, - откликнулась я.
- Ну а мы с тобой что же? – спросил мой новоиспеченный друг. – Есть у меня, по-твоему, шанс?
- Шанс всегда есть, - уклончиво ответила я.
Стивен шутливо встал на колени и прижал руки к сердцу:
- Будь моей, о, Джульетта!
- Ну что ты, Ромео! Так скоро? Мне требуется время.
- Какое еще время? Мы и так уже говорим часа два.
- Время. Чтобы узнать тебя, - настаивала я. – Мне нужно почувствовать к тебе доверие, симпатию, наконец.
- Как? - Удивился Стивен. – Ты разве не чувствуешь ко мне симпатии?
- Чувствую, - призналась я. – Но мне необходимо время, чтобы понять, что ты за птица, чтобы потом не было разочарований.
- Уверяю, ты не разочаруешься, - Стивен страстно посмотрел на меня и взял меня за руку, прижав ее к своей груди. Я смутилась:
- Я не это имела в виду.
- А зря. Я именно это имел в виду. Чем еще остается заниматься двум молодым свободным людям на отдыхе?
- Поисками истины. Я, видишь ли, ищу своего гуру. Своего садху.
- Ну, твой садху сидит слева от тебя, - Стивен плутовато улыбнулся.
- Я серьезно, Стивен, - сказала я.
- Я тоже серьезно. Кришна и Радха. Я и ты. Замечательный гоанский роман.
- Я почитаю Кришну, но не рассматривала себя в качестве влюбленной гопи, - пояснила я.
- Хорошо, Марина. У тебя будет достаточно времени, чтобы присмотреться ко мне, - великодушно закончил Стивен.

Тем временем Крис и Наташка вышли из воды и присоединились к нам.
- По-моему, нам пора, - сказала я Наташе.
- А что такое? – не поняла она.
- Так, ухажер начал подбивать клинья. Хочется куда-нибудь свалить.
- А мне так нормально, - сообщила Наташка.
- Я заметила. И все же, пойдем.
Мы сообщили своим новым друзьям адрес, где проживали, и отчалили.

Поскольку мы уже позавтракали, нам хотелось принять душ, переодеться и прогуляться. Мы вернулись в свою комнатушку. Через полчаса мы уже нарядились для выхода. На этот раз я надела длинную юбку и футболку, а Наташа натянула джинсы и майку. Мы вышли на улицу и побрели на местный рынок.

Чего там только не было! Глаза разбегались: разноцветные шали, длинные цветастые юбки, матерчатые сумки, разноцветные украшения, полудрагоценные камни в серебряной оправе. И почти у каждой небольшой витринки стояло изображение какого-нибудь божества – или Ганеши, или Лакшми, или святого – в основном, Саи Бабы из Ширди. Кое-где были изображения Иисуса Христа, потому что Гоа был самым христианским штатом.

Меня больше всего привлекал розовый кварц. Украшения с розовым кварцем, пирамидки и шарики.
- Леди ищет любовь, - заметил продавец-индус с невероятно синими глазами, очень непривычными для этих мест. Кожа его тоже была достаточно светлой. Он оказался уроженцем Кашмира.
Я смущенно улыбнулась на его фразу.
- Разве розовый кварц выбирают только те, кто ищет любовь?
- Безусловно.
- Хорошо, значит, вы угадали, - сдалась я. – Дайте мне, пожалуйста, кулон с кристаллом и вон тот шарик, и еще пирамидку. – Я приготовила рупии.
- Пусть ваша удача и ваш возлюбленный найдут вас, - пожелал молодой индус напоследок, когда мы покидали лавочку.

Наташа выбрала для себя разноцветную шаль из кашемира. Этим решили пока ограничиться, оставив время для покупок на последние перед вылетом дни. Не хотелось таскаться по всей Индии с огромными баулами. К слову, оказалось, что баулами в Индии называют средневековых бродячих поэтов. Существовала такая мистическая поэтическая традиция. Я прочитала об этом в одной из книг Ошо.

Днем мы пообедали в приличном ресторанчике у моря и хотели было уже завалиться спать в своем номере, как вдруг перед нами снова возникли ребята-англичане.
- Friends! – закричали они обрадовано.
- Чем намерены заняться? – спросил Стивен.
- Да вот, хотели вздремнуть, - не скрывая своей досады, ответила я.
- Отчего же так грустно? – удивился Стивен. – Крис, вы с Наташей прогуляетесь?
- С удовольствием, - сказал Крис. Я перевела все для Натальи. Она удовлетворенно кивнула, и они с Крисом ушли.
- Нам с тобой, Джульетта, по пути, - пошутил Стивен.
Я неохотно сдалась его ухаживаниям. Мы пошли по небольшой улочке с яркими витринами и цветниками.
- Ну как, уже нашла своего садху? – поинтересовался Стивен.
- Нет пока. Я думаю, что в Гоа мне его не встретить.
- Если честно, я думаю так же. Поезжай на север, в Дхарамсалу. Там буддисты. Среди них много пробужденных мастеров. Есть шанс встретить Далай-Ламу. Или еще лучше в Тируванамалаи или в Ришикеш. Там дает сатасанги Муджи.
- Муджи? А кто это? – не поняла я.
- Это мастер адвайты. Недвойственности. Но он не индус. Он родом с Ямайки.
- Вот оно как. А у тебя откуда такие познания в адвайте?
- Я тоже в свое время был искателем.
- Почему был? – удивилась я.
- Я однажды понял, что через сатсанги мастеров ничего не достигнешь. Да, они могут указать на то, что находится внутри, но путь совершать тебе придется в одиночку, и картой тебя никто не снабдит. Это тебе не карта Индии или Гоа.
Я понимающе кивнула:
- Я об этом думала. И все же я чувствую внутри некий зов. Он раздается вот здесь, не переставая, - я указала на сердце. – Это никак не идет у меня из головы.
- Не знаю, чем тебе помочь, - задумчиво проговорил Стивен. – Могу предложить только свое сердце. Я не шучу, Джульетта. Ты мне сразу понравилась. Если хочешь знать, я почти влюбился.
- Почти? – парировала я.
- Почти. Ты не выходишь у меня из головы. В тебе есть нечто особенное. Почитай свои стихи.
- Хорошо. Слушай. Я начала:

Tiny creatures in the air
move to their country fair.
All day long they sing a song,
with wings of silver they were born.

They like danсing, laughing, too.
Sometimes they drink ale and brew
herbal tea and squeeze the juice
from the apples and amuse

their neighbours with the blues.
They dance and listen to the news
told by the owl as final truth.

You never know who wins the prize
when they have to compromise
about the game and follow the rules.
Elves are elves...they are small flash-lights.

Стивен восхищенно зааплодировал.
- Здорово! – проговорил он. Просто и оригинально. У тебя есть какая-то связь с эльфами. Я сразу это заметил, увидев твои заостренные ушки.
- Да ладно тебе, - я смутилась. Не привыкла к комплиментам и вниманию, а тут сразу столько!
- Так ты будешь моей? – не унимался новоиспеченный Ромео.
- Посмотрю на твое поведение, - ответила я, улыбаясь.
Мы присели в кафешку выпить кофе или чаю. Я заказала джинджер-ти, чай с имбирем. Стивен взял кофе. Мы сидели, наслаждаясь беседой в лучах заходящего солнца. Мой Ромео придвинулся чуть ближе и обнял меня.
- Ты поосторожнее, - начала я.
- А ты что, укусишь? – усмехнулся он.
- Слушай, ну, правда, не надо.
- Скажи, нравлюсь ли я тебе хоть немного?
- Немного да, но не больше того.
- А разве этого мало для начала?
- Начала чего? – уточнила я.
- Близости.
- Близость бывает не только физическая, - сказала я. – Меня гораздо больше интересует родство душ.
- Да ты, как я посмотрю, подкованная, - Стивен начинал нервничать. – Веришь во всякие там высокие материи, в какие-то там родственные души и «половинки».
- Да, - серьезно сказала я. – Верю. Должна быть какая-то искра, какой-то знак, любовь, наконец.
- То есть ко мне ты любви не испытываешь? – не унимался Стивен.
- Скорее, симпатию, смешанную с едва уловимым физическим влечением.
- А, так значит, влечение все же есть! А то я уже начал сомневаться в себе.
- Нет-нет, - заверила я его, - с тобой все в порядке. Ты достаточно привлекателен. И ты даже соответствуешь моему типу мужчины.
Стивен с облегчением вздохнул.
- Значит, мои шансы увеличиваются?
- Не то чтобы увеличиваются, но точно не уменьшаются, - ответила я.
Стивен приблизил свои губы к моим и осторожно, нежно поцеловал меня. Сначала я инстинктивно отодвинулась, но плоть взяла свое, и я тоже потянулась к нему, открыв рот и подставляя губы. Прошло несколько минут.
- Я как-то не ожидала, что это произойдет так скоро, - сказала я.
- В Гоа надо быть ко всему готовым, - произнес Стивен.
- Значит, дело только в Гоа, а не в нас с тобой? – разочарованно протянула я.
- Ну что ты, милый мой эльф, конечно, нет. Я очарован тобой. Хочешь, завтра я тебя нарисую?
- Хочу, - я не скрывала радости. По-видимому, начал действовать таинственный розовый кварц, раскрывающий, по уверениям продавца-индуса, сердца влюбленных. Я почувствовала, что между мной и Стивеном образовалась какая-то связь. Я не могла бы назвать его ни родственной душой, ни своей «половинкой», но чем-то он меня привлекал, и не только внешне.

Однако пора было возвращаться домой. Я попросила Стивена проводить меня.
- Как там наши влюбленные Крис и Наташа? – забеспокоилась я.- Они же не могут общаться.
Если только Наташа не превзойдет себя и не начнет вспоминать школьную программу.
- Ничего, - уверил меня Стивен. – Влюбленные изъясняются жестами. По-моему, им хорошо в обществе друг друга.
-Да, мне тоже так показалось. – Меня уже начинали посещать угрызения совести оттого, что я оставила Наташку одну, беспомощную, без языка.
Мы встретили влюбленную парочку у ворот нашего домика. Они целовались.
- Ну, тут все отлично, - обрадовался Стивен.
Я тоже немного расслабилась.
Мы расстались с парнями и прошли в свою комнатку. Спали без задних ног, тихо посапывая во сне. Мне снилась Москва, дом, снился почему-то Ник. С Ником у нас была любовь трехлетней длительности, но все очень глупо закончилось. Я узнала, что он встречается с другой. Может быть, поэтому, обжегшись на молоке, я теперь дула на воду, не торопясь сблизиться со Стивеном. Один поцелуй еще ничего не значил. Я твердо решила не давать себе воли. Чего нельзя было сказать о Наташке. Но это меня не касалось.

Наутро я проснулась рано и принялась до завтрака за путевые заметки. Наташка медленно разлепила глаза час спустя, после того как я встала.
- О, Боже! – начала она патетически. – Уже рассвело?
- Времени десять часов, - сказала я.
- Давно пора купаться и завтракать. Мы договорились с Крисом встретиться в десять на пляже.
- Что, на пальцах договорились? – съязвила я.
- Ну, элементарные-то вещи я могу сказать, - заоправдывалась Наташка. Она начала быстро собираться, натягивать купальник, потом шорты и майку, не стала даже краситься, как обычно.
- Слушай, я побежала! – она извиняющимся взглядом посмотрела на меня.
- Беги, конечно.- Я продолжала набирать текст на своем ноутбуке.
- Встретимся на пляже, - крикнула Наташка уже из коридора.
- Угу, - ответила я, но она меня уже не услышала.

После ухода Наташки я, не торопясь, приняла душ, надела купальник, юбку и майку и вышла на берег. Вся компания была уже в сборе. Наташка заигрывала с Крисом, а Стивен сидел в шезлонге неподалеку с мольбертом в руках.
- Проснулась, Джульетта? – приветливо сказал он. – Я обещал сегодня нарисовать твой портрет.
- Не забыл? – обрадовалась я. – Ну, давай, приступай, я готова.
- Сядь вон там! – он махнул рукой в сторону второго шезлонга. – Устраивайся удобнее.
Я села, закинув ногу на ногу и поправив юбку.
- Какую мне принять позу, - томно спросила я.
- Самую естественную, - ответил Стивен. – Чувствуй себя раскованно. Только слегка приоткрой уши. Пусть будут видны твои эльфийские очаровательные маленькие ушки.
Я засмеялась, но все же последовала его совету.
Стивен достал свои карандаши и принялся за работу. Я сидела смирно, почти не шевелясь. Крис и Наташа изредка подходили к нему сзади и разглядывали то, что он уже успел нарисовать. Через полчаса Стивен удовлетворенно произнес:
- Ну, вот и все, пожалуй! Смотри!
Я подошла к мольберту. На меня смотрело удивительно похожее на меня существо со слегка заостренными ушами.
- Ну, точно нарисовал эльфийские ушки, - не утерпела я. – А в целом, ничего, похоже.
Стивен свернул портрет и протянул мне.
- Повешу в комнате на стену, - сказала я.
Плавать расхотелось. Наташка осталась с Крисом и Стивеном, а я побрела домой дописывать очередной рассказ. Придя, вышла на балкон, вытащила свой ноутбук и просидела так до обеда, совершенно забыв о завтраке. Около двух часов за мной зашел Стивен.
- Ты что тут, с голоду собралась умереть? – спросил он.
- Я как раз собиралась выйти чего-нибудь перекусить.
- Ну вот, вместе и пойдем.
- Мы теперь вроде как не разлей вода? – пошутила я.
- Мы теперь официально составляем пару.
- И кто же нас официально составил в пару? О помолвке мы, кажется, не объявляли.
- Ну, как же, мы ведь поцеловались один раз.
- Это еще ничего не значит, - не сдавалась я.
- Ну, вот еще, ничего не значит. Значит, и очень даже много! Джульетта, я без ума от тебя, - напомнил Стивен. Я засмеялась. Стивен подошел ко мне ближе и притянул меня к себе. Я, забыв о своем зароке, не сопротивлялась. Он начал меня целовать, трогая мое лицо. Я была на вершине блаженства.
- Ну что, Джульетта? – спросил он. – Ты все еще раздумываешь?
- Да, - ответила я. - Мне нужно время.
Стивен досадливо поморщился.
- Ну, хорошо, я готов ждать. Чего не сделаешь ради эльфийской принцессы. - Он аккуратным движением заткнул мне волосы за уши. – Тебе, правда, понравился мой рисунок?
- Правда, - искренне сказала я. Рисунок уже висел на одной из стен.
- Пойдем обедать? – спросил Стивен.
Я вяло согласилась.

За обедом мы болтали о пустяках, чувствовалось, что между нами образовалось какое-то напряжение. Я понимала настойчивость Стивена, но не спешила отдаться ему. Опыт научил меня, что нужно повременить, иначе он потом быстро потеряет интерес. Мне не хотелось стать просто одной из его легких побед. Мне хотелось быть особенной, дорогой его сердцу женщиной. Мне хотелось влюбить его в себя до умопомрачения, хотя он и так постоянно твердил о том, что влюблен. Но самое главное – мне хотелось близости сердец. Как с Ником – с ним это было, пока он не предал меня.

- Ты будешь салат? – спросил меня Стивен.
- Что-то не хочу. - Аппетита не было.
- Тогда я съем его.
- На здоровье, - сказала я.
Крис и Наталья были где-то в другом ресторанчике, а может, просто гуляли. Наши группировки сформировались на устойчивой почве взаимных симпатий.

В последнее время меня посещали мысли о том, что я делаю здесь, в Индии, что-то не то. Мы даже не посетили еще ни один из храмов. Впрочем, в Арамболе ничего подобного не было, это было просто курортное местечко. Как-то раз звонил Андрей и зазывал на какую-то встречу, называемую сатсангом, в Кандолиме, городочке неподалеку от нас. Он планировал там с нами встретиться. Сатсанг должен был состояться в пятницу, а сейчас была среда. Я подумывала о том, чтобы принять его приглашение. О личности Свами, дающего сатсанг, было известно мало. Говорили, что он индус-адвайтист. Это меня устраивало. Мое сердце начинало биться быстрее, когда я думала что скоро увижу одного из садху. И это привлекало меня куда больше, чем поцелуи Стивена. Не знаю, почему. Наверное, сказывался возраст, хотя мне было всего двадцать восемь. Наташка говорила мне, что нельзя упускать Стивена, что он такой обалденный, чтобы я выбросила садху из головы. Но я не сдавала своих позиций.

Мы расстались со Стивеном у ресторана, договорившись встретиться вечером и, может быть, искупаться или сходить на пати. Я пошла к себе. Где была Наташка, меня не интересовало. Хоть и безъязыкая, но справится, не робкого десятка.

Дома я немного отдохнула, переваривая обед, и решила помедитировать. Ограничилась парой несложных асан и пением известных мне мантр. Это несколько вернуло меня к себе. Я взяла с полочки портрет Сатья Саи Бабы и долго смотрела на него. Мне показалось, что он улыбается именно мне. Как-то раз я видела Его во сне. Ашрам Сатья Саи Бабы находился в Путтапарти близ Бангалора и назывался «Прашанти Нилаям». Мне хотелось там побывать. Теперь надо было уломать Наташку. Ей очень нравилось в Гоа, нравился Крис, с которым они уже, по всей видимости, перешли последнюю границу в отношениях, и не похоже было на то, что она так легко выедет в какой-то другой штат, да и неизвестно зачем.

Когда я уже собиралась снова заняться писательством, заявилась Наташка.
- Ну, как ты? – спросила я ее. – Как Крис? Находите общий язык?
- На пальцах – шутливо ответила подруга. – да нет, у нас все нормально. Между нами установился особый язык – язык сердца.
- Я заметила, - иронично сказала я. – У вас уже все было?
- А тебе что за дело? – отмахнулась Наташка.
- Так, праздное любопытство, - пояснила я.
- Любопытство – это не порок, а большое свинство, - засмеялась подружка. – В постели он просто божествен. – Она мечтательно закатила глаза. – Ну, а у вас как? Все ерепенишься?
- Ага. Мне садху дороже. Нужно родство душ, а не просто общая постель.
- Слушай, ты скатываешься к каким-то общим местам.
- А может, я йогиня и приняла целибат?
- Ага, сейчас, - Наташка явно издевалась надо мной.
- Нас пригласили на сатсанг в пятницу, - сказала я. - Звонил Андрей. Ты пойдешь?
- Вряд ли. Это твоя епархия. Я лучше проведу время с Крисом.
- Ну, ладно, я не возражаю. А к Сатья Саи Бабе ты поедешь? В «Прашанти Нилаям», в его ашрам, что в Путтапарти? Это недалеко от Бангалора.
- Я пока ничего не знаю. Все зависит от наших с Крисом отношений. Стивен не говорил тебе, что через неделю им нужно уезжать? У них заканчиваются визы. Я хожу сама не своя.
- Нет, не говорил, - для меня это было новостью. Теперь стало понятно его нетерпение при встречах со мной, стали объяснимы его напор и бешеная страсть. Я призадумалась. Слишком много было в пользу Стивена, но против него – еще больше. И дело было, на самом деле, не в нем, а во мне. Я решила довериться Провидению.

Через пару часов зашел Стивен. Он выглядел, как всегда, великолепно. Длинные вьющиеся волосы забраны в «конский хвост», джинсы, на этот раз не рваные, выгодно облегающие его мужественную фигуру, фирменная футболка. В общем, одежда для вечеринки. Я уже тоже была одета соответственно случаю: короткая юбка-мини из облегающего материала и блестящая майка со стразами. Наташа все еще ждала Криса, и он вот-вот должен был появиться. Пока мы со Стивеном вышли на балкон, чтобы насладиться теплым вечерним воздухом, Наташка принялась одеваться. Она выбрала непритязательный костюм: обычные обтягивающие джинсы и блузка с длинным рукавом.

Наконец, появился бритоголовый Крис. Мы с ним едва ли вообще разговаривали – так он был занят Наташей. Меня это, впрочем, не напрягало.

Вся компания была в сборе, и мы отправились до ближайшего клуба, где в этот вечер была вечеринка, или пати. Обещали трансовую музыку. Я не была любителем подобных мероприятий, пошла просто из любопытства. Я чувствовала, что в этот вечер должно произойти что-то особенное, но с чем это могло быть связано, мне не приходило в голову.

Стивен сообщил мне «новость» о том, что через неделю они уезжают. Я поспешила сказать, что мне уже известно об этом. Он молчал, ожидая моей реакции. Возможно, он ожидал, что я брошусь в его объятия. Но я не торопилась. Мы станцевали несколько зажигательных танцев и сейчас отвисали в чилл-ауте на низеньких диванчиках в соседней комнате. Стивен не выпускал меня из объятий, он поминутно теребил мои волосы, поглаживал плечи, целовал. Мне трудно было остаться равнодушной. Я начала отвечать на его поцелуи. Пожалуй, игра стоит свеч, подумала я.

- Пойдем к тебе? – спросил Стивен хрипло.
- Да, пойдем, - я, наконец, сдалась.
- Ну что, рухнули все твои защиты? – смеясь, спросил Стивен.
- Это мое решение.
- Не пожалеешь потом?
- Слушай, Стив, мне уже двадцать восемь, и полгода назад я рассталась со своим парнем.
- О’кей. Идем. – Он потянул меня за руку.

Мы выскользнули из зала и минут за двадцать добрались до нашего домика. Крис и Наташа остались на пати. Открыв дверь нашей комнаты, мы сразу бросились на постель. Стивен настойчиво впился своими губами в мои, а руки его шарили по моей спине, ища застежку. Я помогла ему. Наконец, майка и юбка были сброшены на пол, и я осталась в привлекательном красном нижнем белье. Стивен скинул джинсы и футболку, продолжая страстно целовать меня. И вот он уже сверху, а я извиваюсь под ним, горячая от страсти. Стивен осторожно расстегивает мой бюстгалтер и впивается зубами в мой сосок. Меня затопляет волна экстаза. Я провожу руками по его волосам, груди, лаская каждый сантиметр его тела. Теперь он во мне, нежно пульсируя, все еще обнимает меня, что-то ласково шепчет на ухо.
- Моя принцесса! – раздается его шепот. – Я люблю тебя! – эти слова вызывают у меня стон. Я вскрикиваю, и вот уже оказываюсь на вершине блаженства. Влажное тело Стивена все еще вздрагивает. Мы тихо лежим какое-то время рядом, обнявшись.
- Ты не разочарована, Джульетта? Моя эльфийская принцесса? – спрашивает Стивен.
- Нет, нет, - торопливо отвечаю я. – Ты чудесный, ты замечательный, я влюбилась в тебя, - говорю я, будто против своей воли. Ведь я хотела молчать о своих чувствах.
- Скоро придут ребята, - начинаю я.
- Да-да, сейчас будем одеваться, - говорит Стивен. – Поди ко мне. – Он снова страстно целует меня. А потом мы быстро одеваемся и садимся рядышком на диванчике.

Через минут десять приходят Наташка и Крис.
- Ну, как вам пати? – спрашивает Крис.
- Мы не успели прочувствовать, - улыбаясь, отвечает Стивен. Крис понимающе кивает.
Мы все вместе сидим еще какое-то время, болтая о малозначительных пустяках. Наконец, Крис заявляет:
- Нам пора! – и ребята уходят.

- Как провели время? - спросила Наташка, когда мы остались одни.
- Здорово! – ответила я. – Ни о чем не жалею! Стивен великолепен, я влюбилась не на шутку. Что теперь будет, не знаю, ведь ребята уезжают.
- Со мной такая же проблема, - поделилась Наталья. – Я все больше и больше привязываюсь к Крису. Я уже начала немного понимать по-английски.
- Догадываюсь, - сказала я. – Ты пойдешь на сатсанг в пятницу?
- Пойду, пожалуй, - ответила Наталья. – Надо же и к духовности приобщаться.
- От кого слышу? – пошутила я. – Тебя сроду никуда не заманишь.
- Ну вот, сейчас что-то изменилось. Наверное, садху твои на расстоянии на меня действуют.
- Вполне возможно, - сказала я.
- А как зовут этого свами, который ведет сатсанг? – полюбопытствовала Наталья.
- Какой-то Свами Пранаб Бодхидэв. Мне это ни о чем не говорит. Наверное, очередной гуру для западных людей. И все же сходим, посмотрим. А ребята с нами поедут? Надо позвать их.
- Позовем, - согласилась подруга.

И вот, наконец, наступает пятница. Мы садимся в такси и едем в Кандолим. Стивен и Крис вызвались поехать с нами. Они решили не упускать ни одного шанса, чтобы побыть с нами вместе до своего отъезда.
Мы подъехали к дому, где предполагалось проводить сатсанг минут за двадцать до начала. Зал был уже битком набит людьми разных национальностей, сидящими на ковриках на полу. У одной из стен возвышалось нечто вроде сцены, покрытое материей, с креслом, украшенным цветами. В воздухе стоял аромат благовоний. Люди негромко переговаривались, кто-то посмеивался. Мы сели сзади, там, где еще оставались места.

- Привет, - вдруг услышала я. Это был наш приятель Андрей. Наташка тоже с ним поздоровалась, мы представили ему наших друзей. – Ну, как вы здесь, смотрю, времени даром не теряете? – Андрей кивнул в сторону Стивена и Криса.
- Не теряем, - шутливо ответила я. – А ты как?
- А, так! – Андрей неопределенно махнул рукой. – Отдыхаю, купаюсь, занимаюсь йогой, встречаюсь с друзьями. Сатсанг обещает быть интересным. Не упустите случая задать какой-нибудь вопрос.
- Хорошо, я подумаю, - ответила я. – Кстати, очень рада тебя видеть.- Я, действительно, была рада.
- Я скоро уезжаю в Пуну, поехали со мной, - предложил Андрей.
- А что я там буду делать? – спросила я.
- Практиковать йогу в Институте Айенгара.
- Так туда же надо заранее записываться!
- Ничего, мы что-нибудь придумаем, - пообещал Андрей.
- Ладно, видно будет, - сказала я.

Мы посидели еще какое-то время молча. Вскоре из боковой двери, сложив руки в молитвенном приветственном жесте, появился гуру. На нем было длинное оранжевое одеяние с многочисленными четками на шее и гирляндами цветов, по принятой в Индии традиции. Он слегка поклонился аудитории, глядя немигающим взглядом, и прошел к своему креслу. Забравшись на кресло с ногами по-турецки, он придвинул к себе микрофон. Рядом со Свами сидел русский переводчик, потому что в зале было много русских.

В зале стояло продолжительное молчание. Атмосфера накалялась, но люди, да и сам гуру безмолвствовали. Наконец, гуру прервал тишину.

- Намастэ! – раздался его звучный приятный голос. – Я рад приветствовать вас всех здесь. Думаю, что вас привели сюда какие-то вопросы. Вот с них мы и начнем.

Русская девушка из первого ряда взяла в руки микрофон:
- Меня беспокоит мой ум. Он постоянно причиняет мне страдание. Он похож на бешеную обезьяну. Мысли постоянно одолевают меня. Что мне сделать, чтобы немного успокоить его?
Переводчик перевел вопрос.
Свами Пранаб Бодхидэв несколько мгновений сидел молча, глубоко погруженный в себя. Потом он начал:
- В том, о чем вы говорили, нет ничего удивительного. Такова природа ума. Природа ума – докучать нам. Его задача – свести нас с ума. Нет ничего удивительного или неправильного в том, что он похож на бешеную обезьяну. На самом деле, вы ничего не можете поделать с этим, кроме как признать свое полное бессилие. Вам необходимо сдаться, то есть, признать тщетность своих попыток контролировать ум. В тот момент, когда вы сдадитесь, возможна трансформация. Но помните, что это не зависит от ваших усилий. Это делаете не вы. Скорее, само Божественное сделает это через вас. Вам остается только наблюдать, молиться и ждать. Наблюдать ум нелегко, это требует постоянной практики. Но у вас нет другого выбора. Для начала вы можете попробовать наблюдать свое тело. Постепенно практика наблюдения укоренится в вас, и вам станет легче быть осознанной. По мере роста осознанности ум начнет затихать. Другого пути нет.

Девушка поблагодарила гуру и села. Микрофон перешел в руки к лохматому молодому человеку:
- Меня пугает моя неспособность любить. Я обнаруживаю себя наполненным разного рода ядами: ревностью, гневом, вожделением. Я просто похож на выгребную яму. Во мне есть все, что угодно, кроме любви. А ведь в детстве было по-другому. Я помню себя ребенком: я был добрейшим мальчиком. Очень любил животных. Сейчас я вижу, что постоянно ревную свою подругу. Это не похоже на любовь. Как мне обрести успокоение и найти любовь в глубине своего существа?

Гуру опять помолчал несколько мгновений, как будто обдумывая ответ. Затем раздался его приятный мелодичный голос:
- Посмотрите, что вы только что сказали: вы сказали, что когда были ребенком, вы были способны любить. Вы любили животных, наверняка любили своих родителей. Что же произошло потом? А вот что: потом на сцену вышел ум. Все тот же древний ум с тысячью и одной обусловленностью. И вы увидели, что неспособны больше к любви. Вы увидели, что полны ядов. Так что же случилось? Осталась ли эта любовь, которая была самой сутью вашего существа, или она просто испарилась, так, будто ее и не было? Вы не способны к любви, и все же любовь составляет самый центр вашего существа. Дело за немногим: надо очистить свой ум от ядов, но парадокс заключается в том, что ум очистить невозможно. Его можно только наблюдать. И мало-помалу, по мере наблюдения, вы увидите, как что-то происходит с вами, как любовь расцветает от этой естественной медитации. Вы увидите, что любовь пришла и поселилась в вашем доме, а непрошеные гости покинули его. Нужно всего лишь растождествиться с умом. Когда это прямое переживание растождествленности с умом случается, вы впервые по-настоящему обретаете себя.

Молодой человек молчал, пораженный ответом. Сатсанг продолжался.
Я сконцентрировала внимание в области сердца, пытаясь почувствовать, мой ли это гуру, но сердце не отзывалось. Тем не менее, все ответы Свами Пранаб Бодхидэва меня более чем устраивали. Я не могла разобраться в этой дилемме.

Между тем пришедшие продолжали задавать вопросы.
- Я не вижу, на что могу опереться в современном мире, - начала одна молодая женщина по-английски. – Кажется, что утрачены сами основы духовности. Нами и мной, в том числе, движет желание приобретательства, престижа, в отношениях между людьми есть некая мелочность, я говорю, в первую очередь, о себе. Я не знаю, как мне обрести духовную основу. Я была последовательницей различных религиозных учений – христианства, буддизма, индуизма, теперь вот я следую адвайте. Но меня не оставляет ощущение, что я занимаюсь профанацией. Ничто не затрагивает меня глубоко. Наверное, я безнравственна?

- Вы немного неправильно расставили приоритеты, - ответил Свами Пранаб Бодхидэв. – Духовность зиждется на нравственности, но сама нравственность возникает естественно по мере растождествления с умом. Добродетель, если она культивируется, не является добродетелью. На самом деле, все, что мы делаем в жизни, мы делаем для себя. Посмотрите, разве это не так? Движущей силой всех наших действий является эгоизм. И это совершенно нормально в не пробужденном состоянии. Но как только вы пробудитесь, опора в виде духовности найдется сама собой. Бог никуда не скрывался, вся шутка в том, что мы не способны Его видеть. Нами движет чувство собственной значимости, и Бог остается в стороне. Он, создавший все, что есть, не отличен от нас. Но Его природа замутнена в нас, подобно тому, как лампа покрыта паутиной, и поэтому не виден свет. Нам остается только убрать паутину, чтобы свет засиял во всей своей силе. Основа любой духовности – это любовь, но мы не сможем по-настоящему любить, до тех пор, пока пребываем в уме с его эгоизмом, вожделением и тысячью других засорений. В том, что касается следования разными духовными путями, реализация или обретение истины возможно на любом из них, все зависит от искренности ваших усилий. И от милости Бога. И еще нужно помнить, что мы находимся здесь, чтобы научиться любить. Это непрекращающийся любовный роман с Богом.

Молодая женщина искренне и сердечно поблагодарила Свами, и в глазах ее заблестели слезы.
Я боролась с желанием задать свой вопрос. Мне хотелось спросить его о том, как найти подлинного Мастера. Мой всегдашний вопрос. Я пересилила свое смущение и подняла руку. Мне дали микрофон.
- Свамиджи, скажите, как ученик находит своего настоящего Мастера. Как отличить подлинного гуру от неистинного? Что дает связь между Мастером и учеником для духовного развития последнего?
- Хороший вопрос, - гуру едва заметно кивнул. – Прежде всего, каждый из нас является Мастером самому себе. Подлинный гуру находится в сердце человека. Тем не менее, существует традиция обучения ученика у гуру, традиция особой связи между гуру и учеником. Эта традиция насчитывает в Индии тысячелетия. Что заставляет вас, европейцев, следовать этим восточным путем? Можно сказать, что люди везде одинаковы, человеческая природа не сильно отличается в представителях разных национальностей. Для Бога нет национальностей, перед Ним все равны. Итак, вы спросили, как ученик находит своего настоящего Мастера и как отличить подлинного гуру от неподлинного. Критерием здесь является сердце – это общеизвестный факт. Если ваше сердце поет рядом с Учителем, значит, это ваш гуру. Если сердце остается черствым, незатронутым, какие бы правильные слова ни говорил гуру, как бы ни был он привлекателен – это не ваш Мастер. Отличить же истинного гуру от неистинного проще простого: если гуру заинтересован в деньгах, бегите от него, как от чумы. Для подлинного гуру нет ничего дороже Бога. «Не можете служить Богу и мамоне», - процитировал Свами Библию. Что было довольно странно для индуса-адвайтиста. – Что же касается вашего вопроса о том, что дает связь между Мастером и учеником для духовного развития последнего, то приведу такой пример: что дает мать для воспитания ребенка? Гуру – это мать для ученика. Подлинный гуру подобен повивальной бабке – он помогает ищущему появиться на свет и обрести себя, обрести Истину

- Благодарю Вас, Свамиджи, - сказала я и села на свое место.
Встал симпатичный мужчина в джинсах и футболке.
- Свамиджи, - сказал он, - меня преследует ощущение, что я никого не люблю, и что никто не любит меня. У меня есть подруга, и мы занимаемся сексом, но есть чувство, что это очень поверхностно. Мое сердце остается незатронутым. Я и сам не могу ответить на вопрос, почему я поддерживаю эти отношения. Скорее, по инерции. В то же время, если бы моей подруги не было со мной, я бы чувствовал себя обделенным, не только в сексуальном плане, разумеется. Как мне преодолеть это тягостное чувство, что любовь обходит меня стороной?

- Хороший вопрос, - опять произнес Свами. – Вы, европейцы, придаете большое значение сексу. Впрочем, то же самое справедливо в последнее время и в отношении индийцев. Давайте разберемся с этим. Вы говорите, что никого не любите, и в то же время у вас есть подруга, с которой вы встречаетесь и занимаетесь сексом. Возможно, вы хоть немного влюблены в нее, испытываете к ней страсть, влечение, иначе, между вами ничего не было бы. Такая форма любви, которая есть между вами, называется у нас на Востоке, «камой», или чувственной любовью. Но вы, очевидно, хотите чего-то большего, потому что говорите, что никого не любите. Значит, вы осознаете, что ваша так называемая любовь к подруге – это просто страсть, вожделение. Впрочем, это тоже разновидность любви, и ее создал Бог. Но такая любовь больше не устраивает вас. По всей видимости, вы хотите прикоснуться к Божественной любви, к тому, что мы называем «Према», и поскольку эта жажда есть внутри вашего существа, она дает о себе знать. На самом деле, «Прему» следует развивать, но она уже содержится, как семя, у вас внутри. Поэтому любовь составляет самую вашу сердцевину. Возможно, и судя по всему, так и есть, вы просто не находитесь с ней в контакте. Вы можете медитировать и молиться, а также наблюдать свое состояние, для того, чтобы изменить существующее положение вещей. Любовь никуда не уходила от вас, она здесь. Надо только выпустить ее наружу.

Мужчина сел, потрясенный ответом.
Сатсанг продолжался.
Встал другой молодой человек. Он сказал:
- Мне хочется узнать поподробнее о различии между «камой» и «премой». Насколько я понимаю, все же «кама» не является собственно любовью, ведь любовь – это не секс. Как нам отличить одно от другого в обществе, где все построено на сексе и стремлении получать все большее и большее наслаждение? Что есть любовь?

Гуру ответил почти сразу:
- Настоящий перевод слова «Кама» - это «желание». Да, «Кама» не является любовью в истинном смысле этого слова, точно так же, как ею не является секс. Любовь не имеет отношения к физическому наслаждению. Она не использует другого ради своей страсти или корысти. Подлинная, божественная любовь, «према» - это нечто совсем иное. Любовь – это не взаимовыгодная сделка, любовь – это не торговля. Истинная любовь зависит от нас, на нее не может повлиять поведение другого человека. Если мы любим истинно, мы любим всегда, что бы ни случилось. Для западного ума, привыкшего отождествлять любовь с эгоистическим чувством, с сексом и наслаждением, с удовольствием, такая концепция любви покажется странной. Тем не менее, именно она является истинной. Когда мы любим искренне, мы, в первую очередь, делимся. Любовь стремится не взять, не получить, а отдать. Она счастлива счастьем любимого. К любви не относится взаимная выгода. Когда мы любим кого-то, нам хорошо потому, что другому тоже хорошо. Мы стремимся сделать что-то для объекта своей любви, мы счастливы, когда можем позаботиться о нем.

Принято считать, что любовь - это чувство, но на самом деле это не так. Любовь не зависит от обстоятельств. Мы думаем, что мы любим кого-то, потому что он или она обладают определенными качествами. Но в действительности источником любви является Бог. Бог и любовь – это синонимы. Поэтому нам, прежде всего, необходимо познать свою собственную природу, только тогда мы сможем быть рядом с кем-то еще.

Кроме того, почему-то считается, что настоящая любовь всегда должна приносить счастье и радость, удовольствие и наслаждение. Это несправедливо. Подлинная любовь может приносить и страдание, и боль. Боль, когда нас предают или отвергают, когда мы не получаем того, чего хотим.
Настоящая любовь ничем не обусловлена, она подобна аромату распустившегося цветка. Цветок не заботится о том, чтобы кто-то наслаждался его запахом, так и любовь, когда она цветет, она источает особый аромат.

Мы с ребятами под впечатлением сатсанга сидели тихо, но чувствовалось, что мы уже перебрали. Я перестала слушать вопросы и ответы. Попала в какое-то странное состояние. И еще меня вдруг посетила мысль, что я не люблю Стивена. Что это просто очередная интрижка. Это открытие очень опечалило меня Но Свами Парнаб Бодхидэв призывал слушать свое сердце, и вот сейчас я как раз решила, что мое сердце говорит мне, что со Стивеном пора заканчивать. Это решение вызвало у меня приступ тихой тоски. Я сидела, будто пристукнутая пыльным мешком по голове. Через какое-то время я осторожно и незаметно начала пробираться к выходу. Ребята продолжали слушать гуру. Они меня явно не поняли. Я не имела ничего против Свамиджи, просто вдруг мое присутствие в зале стало непереносимым.

Я тихо выбралась наружу и села на одинокую скамейку у входа. Нещадно палило солнце. Я завязала на голове платок, чтобы не получить солнечного удара. Некоторое время я сидела в молчании, переваривая услышанное. В том, что говорил Свами Пранаб Бодхидэв, была истина. Чтобы это понять, не нужно было долго думать. И все-таки, мое сердце оставалось холодным. Во всяком случае, один плюс от посещения сатсанга я получила: я твердо решила покончить со Стивеном. Я почувствовала, что просто потакаю своей похоти. Каким бы он ни был замечательным, любви между нами не было точно. Это было, скорее, просто увлечение. Привязанность, характерная для любви, какая-то особая связь, подлинная забота в отношениях – все это еще не успело, а может быть, и не могло сформироваться. Я поняла, что связь с гуру, привязанность к гуру для меня гораздо важнее отношений с мужчиной. Мне нужен был маяк в духовном мире, факел, неся который, я смогла бы спокойно идти по морю житейских забот. Это мне мог предложить только Учитель.

Я посидела так еще некоторое время, и сатсанг скоро закончился. Наружу, переговариваясь, начали выходить люди, вышли и мои друзья, а вместе с ними Андрей. Я еще не знала, как сообщу Стивену о конце так и не успевшего начаться романа. С Андреем мы попрощались, договорившись созвониться.

Ребята подошли ко мне, и Стивен заботливо спросил:
- Тебе плохо, моя принцесса?
- Что-то разморило, - не моргнув глазом, соврала я. – Пойдемте в кафе, выпьем чего-нибудь.
Все согласились. Мы дошли до ближайшей кофейни и удобно устроились за столиком.
- Как тебе сатсанг? – спросил меня Стивен.
- Мне понравилось, - ответила я. – Очень проникновенно. Замечательные вопросы, глубокие ответы. Да и сам Свамиджи тоже очень даже ничего.
- Но это не твой гуру? – не отставал от меня Стивен.
- Нет, Стив, не мой. Точно не мой. А тебе как?
- Божественно, - сказал мой друг.
- А мне вообще все понравилось, - произнес вдруг молчаливый Крис. – Я бы за таким Свами в огонь и в воду.
Наташка была единственной, не высказавшей вообще никакого мнения. По-видимому, эти вопросы ее не сильно занимали. Моя подруга была существом приземленным, впрочем, я не вменяла ей это в вину. Мы были вместе уже лет восемь, и за это время много всего перевидали, через многое прошли.