КОШКА (коротко и субъективно о творчестве и художнике)

КОШКА (коротко и субъективно о творчестве и художнике)

Глава из повести «Горбунья на верблюде».

КОШКА

У рок-музыканта Андрея Макаревича есть песня о кошке. Суть песни в том, что все животные и птицы сбиваются в стада и стаи, « И только кошка гуляет сама по себе и лишь по весне с котом…»
Один известный российский биолог сказал, что когда человечество стало объединяться в большие стаи ( 40-50 тысяч лет назад), то оно стало глупеть. Мозг гомо сапиенс уменьшился, так как человеческие стаи старались избавиться от самых умных, от слишком агрессивных и непохожих на них ( Умные и непохожие – это, как правило, учёные и художники; агрессивные – убийцы и насильники.)
Булат Окуджава в одной песне тоже говорил о тяге к «кучкованию»:
«… Дураки обожают собираться в стаю,
впереди главный – во всей красе…»

Но вернёмся к кошке, что гуляет сама по себе –,точнее, к хорошему художнику. (Понятие «художник» ёмкое. Это и литератор, и живописец, и актёр, и музыкант…) Он – хороший художник, как и кошка, по своей сути не стадное животное. Он чувствует всем своим существом, каждой клеточкой, что стадо может убить его индивидуальность, так как представителей стада всегда раздражает непохожесть художника, ибо большинство любит единомыслие и единообразие.
Для Союза Писателей (советского) такие мастера слова, как Хармс, Бабель, Платонов… были подобны белым воронам – изгоям, юродивым.
Самобытному, оригинальному художнику вредны всяческие союзы и партии, так как
они загоняют его в клетку, подрезают крылья, держат на коротком поводке, иначе говоря, ограничивают свободу его творчества.
Настоящий художник – кошка, которая гуляет сама по себе…

ДОМ

Художественные произведения сродни архитектуре. Когда они написаны мастерски — похожи на удачно построенные здания. Это характерно и для короткого стиха, и для объемного романа.
Слабая «вещичка» похожа на нелепую скособоченную хижину, где вместо окон — двери, и, наоборот; нет трубы; где-то в стенах трещины, а то вообще куски старой фанеры или листы ржавого железа. Ветер критики дунет, и вся хижина завалится набок, подняв клубы пыли и оставив после себя гору хлама и мусора.
Может получиться произведение-здание по солиднее, посерьезнее. Но оно порой отталкивает серостью, убогостью, приземленностью, как советские многоэтажки-близнецы.
А есть произведения-дома, выполненные в гремучей смеси архитектурных стилей. Тут и барокко, и антика, и готика… Русская резьба по дереву и… пещерная живопись. Главное — чтобы не отказали вкус и чувство меры «архитектору», то бишь писателю.
Вы, наверное, встречались с яркими праздничными домиками в гирляндах ( на детских площадках и ярмарках ) напоминающими елочные украшения или, допустим, аппетитные пластмассовые фрукты. Такие домики, увы, мертвы. В них летом жарко, а зимой — холодно. Они не для жизни. Так, бутафория. Есть «архитекторы», что строят лишь воздушные замки. Они порой десятилетиями вынашивают замысел, устно рассказывают о своем красивом доме-романе, какой он, мол, будет в будущем. Но так его и не построят. Одни слова, слова, слова…
Литераторов много. И все они возводят свои домики, дома, дворцы. Главное — не лепить замки из песка. А то набежит волна времени и запросто слизнет такое строение, словно его никогда и не было…

О СЛОВЕ

У любого слова есть цвет и запах, вкус и вес. Слова бывают звонкие и глухие, мягкие и твердые, как и буквы, из которых они состоят. А еще они бывают огненные и ледяные.
Цвет у слов от прозрачного, словно утренний воздух в деревне, до иссиня-черного крыла ворона. Запах — от чистого дыхания младенца до зловоний канализации мега полиса. Вкус — от белого домашнего хлеба до черного горького шоколада. Вес — от пылинки, повисшей в воздухе, до неподъемного креста, что каждый из нас несет на себе. Звучание — от пения жаворонка в небесной синеве до барабанной канонады войны. Слова бывают вязкие, как мед, и твердые, словно оружейная сталь. Теплые, как ладонь матери, и студеные, словно ветры Антарктиды.
Слово «мама». Оно в розовой тональности, оно нежнее красок рассвета. Запах — легкий, пряный. Вкус наливного, чуть перезревшего яблока. Звучание — мягкое, две буквы «м». На вес оно не тяжелое, но и не легкое. Слово тянется патокой: два слога, и оба одинаково вязкие. Слово «мама» теплое, словно парное молоко. Но самое важное — это одно из самых дорогих и любимых слов русского человека. Его первое слово.

ВИНО И ХЛЕБ

Правильнее было бы поставить впереди названия миниатюры слово «хлеб», но так лучше звучит. Хлеб — это каждодневный труд, будни, основа жизни. Вино же — праздник, веселье, отдохновение.
Для меня «вино» — синоним творчества, вдохновения, ибо оно опьяняет, наполняет сердце восторгом, радостью. Вы на полотне и бумаге, в звуках и камне выражаете свое пусть небольшое, но отличное от других «я», свое видение мира.
Хлеб — труд, будни, основа жизни — дает духовную пищу для вина-творчества-праздника. Одно рождает, дополняет, поддерживает другое. Они неразделимы, как день и ночь, жизнь и смерть, мужчина и женщина. Хлеб без вина — каторга, серое однообразие, ночь длиною в жизнь… Вино без хлеба — праздность, леность, полный упадок, «обломовщина».
Хлеб — кряжистый бородатый мужик с косолапой походкой и мозолистыми натруженными ручищами. Вино — озорное, непоседливое дитя с хлопушками и воздушными шариками всех цветов радуги. Хлеб и вино идут, взявшись за руки. Они — одно целое!

ЛЮБИМЦЫ

Если условно представить, что человечество — это мать, а отдельные его яркие, выдающиеся представители — дети, то политики, вожди, полководцы, царственные особы, как правило, не обласканные дети. Зато художники, поэты, музыканты… - любимцы.
Сильным мира сего не прощают ошибки и слабости, их осуждают, проклинают, казнят, предают анафеме… Творческим натурам прощается практически все: пьянство, распутство, дурной характер, неадекватное поведение…Потому что все это — шалости обожаемого дитя.

ПАРОВОЗ

У каждого крепкого автора есть одно или несколько наиболее удачных произведений. Это и будет «паровоз», который тянет за собой во времени и пространстве остальные, менее удачные стихи, рассказы, романы, пьесы, словно длинный-предлинный состав. «Паровоз» — лицо автора, его визитная карточка, гарантия остаться в литературе, занять свое место, свою нишу.
Например, Ханс Христиан Андерсен — великий сказочник, известный во всем мире. А ну назовите десять его сказок! Сложно? Вспомнятся, прежде всего «Снежная королева», «Гадкий утенок», «Голый король», «Огниво» и еще несколько. Это и есть андерсеновский «паровоз», остальные сказки — длинный состав, десятки вагонов. Если у автора нет знаковых произведений — «паровоза», тогда его «состав» стоит на запасном пути или вообще в тупике. Если же есть удачные, как говорил Антон Чехов, вещички, тогда «…паровоз вперед летит!». Та же ситуация и в остальных видах искусств.

А ПОЧЕМУ У ТЕБЯ ТАКИЕ БОЛЬШИЕ УШИ?

Критика — вещь нужная, но не всегда.
Человек рождается, формируется, вырастает. У него свой природных цвет волос и глаз, форма носа и ушей, особенности сложения тела.
Способности к творчеству тоже даются от природы — родителей — Бога. У каждого художника есть свой потенциал, своя высота, выше которой он, как ни пытайся, не поднимется.
Стоит ли, допустим, критиковать поэта за штампы, банальные рифмы, словесную неуклюжесть?.. Это похоже на приставание Красной Шапочки к Волку, переодетому в бабушку: «А почему у тебя такие большие уши?..».
Можно, конечно, при помощи медицины изменить цвет кожи, удлинить ноги, нарастить волосы… Так же слабый поэт при поддержке более сильного может улучшить свои тексты посредством кардинальной их переработки. Но с другими, чужими образами и рифмами — это уже будет не он, не его сущность, не его мир.
Если в несколько слов: тело, ум и сердце — без вмешательства медиков — неизменны. И не стоит требовать от человека невозможного, только врага наживешь.

ВЫВЕСКА

Если у магазина плохой фасад, невыразительная вывеска — в него заглянет меньше покупателей. Та же ситуация в литературе и еще в нескольких видах искусств.
Литература. Книга. Если книга плохо оформлена и имеет скучное, не интригующее название — ее прочтет значительно меньше людей. Та же домохозяйка скорее будет смотреть киносериал, разгадывать кроссворды, пить чай с соседкой.., чем возьмется за «серенькую» книгу с таким же «сереньким» названием.
Человека встречают по одежке, книгу — по обложке (В. М.).
В свое время А. П. Чехов шутил (дословно не помню): «…Самое трудное — это придумать название рассказу…».
Вывод: Мало написать достойный рассказ, интересную повесть или роман, надо еще найти удачное, емкое, многоговорящее название своему труду.

БРИЛЛИАНТЫ И СТЕКЛЯШКИ

Когда мне было 10 — 12 лет, я с друзьями играл в «клады» Мы собирали разноцветные стекляшки от битых бутылок. Самыми ценными считались оранжевые и красные осколки от автомобильных фар. Эти «самоцветы» ссыпались в консервную банку и зарывались в землю. Ты искал по рукотворной карте «клад» соперника, он по такой же писульке пытался найти твой «тайник». Кто первый обнаруживал «сокровище» — тот побеждал и становился на одну жестянку со стекляшками богаче.
К чему я это? В детстве любая стекляшка-бриллиант, всякая блестящая дрянь — золото. И взрослые люди, если в чем-то плохо разбираются, ведут себя наивно, смешно, как дети. Поэтому для большинства из нас, профессионально не связанных с искусством, масскультура (кино, сериалы, поп-музыка, бульварное чтиво…) является проявлением, продуктом подлинного творчества, настоящего искусства. Единицы могут отличить «бриллиант» от «стекляшки». Этим и пользуются «творцы», а их «шедевры» имеют высокий успех у большинства непосвященных.

РЕЛИГИЯ?..

Один футбольный болельщик, заполняя некую анкету, в графе «религия» написал: «Арсенал» («Арсенал» — английский футбольный клуб). Я хоть и не футбольный фанат, но этого человека понимаю. Для меня как для индивида, недостаточно верующего в Бога (Библию не читал, молитв не знаю, постов не соблюдаю, в храмах бываю редко…), например, религией является искусство. Конкретнее — литература, язык. Для такого, как я, молитвой может служить миниатюра о русском языке И. С. Тургенева. Иконами являются портреты любимых русских и зарубежных писателей и поэтов (классиков).
Религия, как правило, не материальна. Она дает человеку только духовное удовлетворение, мир с самим собою, внутреннюю гармонию. Не секрет, что большинство творческих людей (художников, писателей, артистов…) — небогатые люди. Для многих из них искусство — территория души, сердца, интеллектуальных игр… Они искусству служат, поклоняются. Оно им помогает жить, терпеть, сопротивляться, чего-то добиваться и, конечно, верить, надеяться, любить…

ИДЕАЛЬНОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ

Любая творческая идея имеет свою лучшую форму воплощения. Одну идею можно точнее и полнее выразить в романе, другую — в фотографии, третью — в скульптуре, четвертую — в частушке, пятую — в телесериале…
Литература. Берешь в руки, допустим, некий роман некоего автора. Читаешь. Тебя утомляют и раздражают длинноты, топтание на месте, словоблудие автора. С горем пополам дочитываешь и понимаешь, что идея у романа, в общем-то, хорошая, интересная, но не надо было автору пачкать триста страниц, достаточно было написать рассказ в тридцать страниц и он бы «выстрелил», не заставил бы тебя - читателя зевать, перепрыгивать с абзаца на абзац, не дочитав, заглядывать на последние страницы. То есть в данном примере идеальной формой воплощения задумки был бы рассказ, но автор выбрал роман.
Встречаются и рассказы с огромной концентрацией мыслей и чувств, героев и событий… Они похожи на конспекты. Но «концентрированный» рассказ все же лучше «разбавленного» романа, так как он не отнимает лишнего времени у читателя.

КОРОЛЕВА
Древний грек Аристотель подсчитал, что в литературе порядка тридцати шести сюжетов.
Возьмем, к примеру, историю Золушки. Этот сюжет обыгрывался, обыгрывается и будет обыгрываться всеми, кому не лень, пока существует человечество. Известная писательница, особенно в среде домохозяек, Барбара Картленд во многих своих романах (вошла в книгу рекордов Гиннеса как самый плодовитый автор), мне думается, без особых мучений совести не единожды пересказала историю бедной, но смазливой и правильной девушки. «Золушка», как правило, находила свое счастье в лице пусть достаточно потасканного и потрепанного жизнью, но зато богатого и благородного дядечки голубых кровей. Мастерица в жанре «Сопли и слезы» только меняла место и время действия, имена, обычаи и предметы быта. А это уде ДЕТАЛИ. Барбара Картленд (и ей подобные литераторы) — или редкая д-д-дамочка, которой повезло с издателями, что ее пропиарили, или очень расчетливая с-с-сударыня, хорошо разбирающаяся в психологии «блондинок в розовом». Благодаря последним писательница прославилась и обогатилась…
Но вернемся к ДЕТАЛЯМ. Получается, некоему автору можно взять сюжет, что обыгрывался другими литераторами уже до фига с хвостиком раз, но, используя свои ДЕТАЛИ, создать нечто свое, отличное от других. Желательно, чтоб ДЕТАЛИ были свежими, эксклюзивными, а не трафаретными и банальными — всем (даже «домохозяйкам») набившими оскомину.
Тогда якобы «новая картина» заиграет всеми немыслимыми красками (деталями). Да здравствует КОРОЛЕВА-ДЕТАЛЬ!!!

О «СТИХАХ» И «КЕКСЕ»
«Стихи» и «кекс» (читай: матерщина и секс) — занимает важное место в жизни большинства людей. И, на мой субъективный взгляд, есть некое ханжество, когда в литературных произведениях причесываются и прилизываются, припудриваются и подкрашиваются «темные» стороны человеческого бытия.
Для многих простых мужиков (да и женщин тоже) «стихи» (матерщина) — важная составляющая их речи. Они говорят «стихами» не только когда им отдавят ногу, не дольют в стакан водку, иль пошлют к черту, но и в спокойном, умиротворенном состоянии. Частенько они используют нецензурную речь вследствие скудного словарного запаса. Проще склонить на разные лады слово «хрен», чем искать ему синонимы. Сантехник иль грузчик… (если он, конечно, в прошлом не учитель русского языка и литературы) не будет подбирать красивые и емкие слова, он скажет просто, незамысловато «стихами» и его поймут ему подобные.
К чему я все это? А к тому, что литературные герои должны говорить на характерном для них языке. «Стихи» должны присутствовать в литературном произведении. Пусть не в «чистом» виде, но хотя бы в завуалированном.
О «кексе» (сексе). Не «кексом» единым жив человек, но все же благодаря нему жизнь человека (и не только его, но и животных, птиц, насекомых…) становится ярче, наполненнее и, если хотите, радостнее, счастливее.
Картина жизни без него — «кекса» — сера и постна. То же самое, что Новый год без елки, шампанского и Деда Мороза…
Желательно, чтоб «кекс» присутствовал и в литературных произведениях, но только к месту, в небольшой и оправданной («кекс» с «изюмом») дозировке.
Без «стихов» и «кекса» и жизнь, и литературные произведения похожи на человека без возраста и пола, с неясными занятиями.

О ПОПУГАЙСТВЕ

«Талантливый» попугай может повторить за человеком слово, и даже короткое предложение; за зверем, птицей, насекомым… характерные для тех звуки…
В искусстве, конкретно в литературе, достаточно «попугаев» — повторяющих за другими, выдающих чужое за свое…
На мой субъективный взгляд, есть сознательное и бессознательное попугайство.
Первое. Как правило, бездарный, но честолюбивый, наглый и беспринципный автор выдает чужие образы, мысли, идеи… за свои кровные, при этом, совершенно не мучаясь угрызениями совести. Этот тип пойдет по головам, только бы добиться поставленной им цели.
Второе. Бессознательное попугайство. Литератор прочитал или услышал нечто интересное, оригинальное… ОНО отложилось в памяти. Прошло время. В момент написания стиха, рассказа… ОНО — интересное, оригинальное (из-за короткой памяти автора) — вылилось на бумагу как свое, родное. Если данный «попугай» не страдает тяжелой формой склероза, то его будет мучить чувство, что ОНО уже было сказано кем-то до него, сказано раньше (принцип «дежавю»). И возможно, такой литератор даже вспомнит, откуда он ОНО передрал и, соответственно, выдал за свое.
Успокаивает то, что «попугай» никогда не запоет «соловьем». Можно точно воспроизвести несколько звуков, но не всю песню.
Есть еще третье явление, очень похожее на попугайство (плагиат). Это когда идея, образ, мысль… «витает в воздухе» и в одно и то же время два автора (один, допустим, живет на Камчатке, а другой — в Калининграде) пишут об одном и том же, только своими, характерными для них, словами, средствами, приемами…
.

ЗВЁЗДЫ И ОКУРКИ

Большинство современных звёзд масскультуры (эстрада, телесериалы, всяческие шоу…) – не звёзды, а окурки!
Глухая ночь.
Окурок бросили с балкона.
Полёта яркий след.
Упал в траву,
Погас.
Быть может,
Вывод прост
И нету в нём резона:
Окурок может стать звездой
Лишь в тёмный час… ( В. М. )

Они – окурки устраивают грязные скандалы ради чёрного пиара; делают дешёвые шоу из своей личной жизни; наносят друг другу удары в спину и ниже пояса: распускают про своих конкурентов несусветные сплетни и слухи, расправляются с ними физически; обращаясь к пластическим хирургам, становятся существами без пола и возраста; молодые женоподобные люди из этой среды частенько живут с нагловатыми мужеподобными старухами при деньгах; девицы с искусственной, деланной красотой прыгают в постель к могущественным «упырям»… и всё это ради дешёвой популярности, бабла (денег) и места под софитами.
Окурки, как правило, выдающиеся приспособленцы и коньектурщики.
Они, обладая средними, а порой и посредственными, способностями, дарованиями, знают кого «лизнуть» и на кого «гавкнуть», где промолчать и где повысить голос, когда прогнуться и когда «упереться рогами»…
Окурки всегда у «кормушки» (материальные блага), так как, без исключения, желают любой ценой подороже продаться.
Они нередко оказываются на вершине «Олимпа» и с этой высоты усердно гадят на головы по настоящему одарённым художникам.
От их «творчества», образа жизни и мыслей особенно большой вред для неокрепшего подрастающего поколения.
Они развращают общество: навязывают фальшивые ценности; стирают, размывают границы между правдой и ложью, добром и злом, нравственным и безнравственным…
Как вредны наркотик, алкоголь, табак… для тела, так творчество и жизненный пример окурков опасны для душевного здоровья людей.
…Настоящие звёзды: Рафаэль, Бах, Толстой…Они погасли (умерли физически), но их свет будет идти к нам, освещать жизненный путь людей пока существует человечество.

КУЛЬТ ТЕЛА?

Частенько настоящий, честный художник, идущий своею тропой, не потакающий вкусам большинства, то есть не коньектурщик, влачит жалкое существование, живёт в материальном отношении хуже лоточного торговца. Мне думается, это потому, что большинству людей не интересно честное и умное искусство. Его основная масса человечества, просто, не понимает и не пытается понять, так как для этого надо думать, уметь чувствовать и, конечно, иметь вкус. Большинству подавай что-нибудь попроще, поярче, покрикливее…
Труд хорошего художника ещё потому не в чести, что в обществе всячески раскручивается и поощряется КУЛЬТ ТЕЛА. Всё делается во имя тела и его потребностей: еда, одежда, секс, жильё, средства передвижения, зрелища…
Сегодня человек –, кучеряво выражаясь, увы – зверобог. В нём преобладает звериное,
животное начало над божественным. Может, когда-нибудь он станет богозверем и тогда телесное и духовное в нём гармонично уравняется. Вполне даже, что божественного будет чуток больше: 51 к 49…

Зима 200…