Кто болен? Роман. Часть-11.

ЗАПИСЬ – 180 (февраль, 12г.)
Пол месяца не делал записи. За это время мы с мамой чуть было не продали свою квартиру. Мы бы продали, да сейчас в городе нет особого выбора для нас, по нашим небольшим деньгам: развалюхи за дорого, если же получше, то далеко от центра и район никудышный. Сейчас нашли одну маленькую квартиру. Предложили её хозяйке обмен плюс с нашей с мамой стороны доплата в размере двести тысяч рублей. Это наших сто двадцать грамм виртуального золота из сбербанка. Через несколько дней, возможно, станет ясно – будет обмен или нет…
Сейчас я нервный, дерганный, часто матерю маму, плохо сплю…
После визита к чиновникам у меня некоторое время была мания преследования. В чём она проявлялась? Например, от соседей (Страшилки, Оленя и Гермафродита) вышел худощавый, хорошо одетый мужчина. Мы с ним шли в сторону автобусной остановки, но разными дорогами. Когда между мною и незнакомцем было малое расстояние, он как-то нервно и продолжительно начал кашлять, словно ему обо мне рассказали что-то нехорошее. Заметил, как он сел в дорогой, чёрный джип с водителем… После визита незнакомца на чёрном джипе к моим соседям-врагам, мой больной мозг родил следующий «рисунок углём»: незнакомец – отец, или родственник, или доверенное лицо чиновника К.А.А. Того самого, который пообещал выпустить книгу моих стихов, но слово, в итоге, не сдержал. Мол, за мною ведётся слежка, вплоть до установки подслушивающего устройства – так называемого «жучка»… Мол, обо мне наводятся справки во всяческих службах и инстанциях… Всё это делается для того, чтоб я ни каким образом не подпортил, не подмочил репутацию выскочки, карьериста, чинуши без сердца и совести, мудозвона К.А.А… Ещё, за эти две недели, несколько раз казалось, что за мною следует хвост: пара крепких ребят, которые могут в тихом, безлюдном месте сломать нос и пару –другую рёбер… Хотел псих Сева Кобылин напугать чиновника К.А.А., а, по факту, сам испугался… Мания преследования меня и раньше посещала, но все жё более частой моей гостьей была и остаётся мания величия. Да-да, она самая – Маничка Величкина, как я её нежно называю. Её ни с кем не спутаешь, ни с Ксенией Собчак, ни с Анной Семенович, ни с Анастасией Волочковой… Маничка Величкина – дамочка на все времена! Знакомство с ней произошло после первой попытки суицида (резал вены на руках). Меня тогда лечили два врача: молодой, худощавый, бледный и высокий психиатр по фамилии Иванов и старый, смуглый, мохнатобровый и пучеглазый сдохтур с еврейской фамилией. Пусть будет – «Рабинович». Так вот, Рабинович мне, на правах завотделением, прописал некое импортное дорогое лекарство, которое весьма улучшает, активизирует работу мозга. После месячного приёма данного препарата, в одно «прекрасное» утро я пришёл к мысли, что Рабинович, Иванов и я – Кобылин – три богатыря. Не меньше. Рабинович – Илья Муромец, Иванов – Добрыня Никитович, а я, соответственно, - Алёша Попович. Почему три богатыря, а ни три мушкетёра, ни три кита, держащих землю (жёлтую)? В тот момент курил папиросы «Три богатыря», которые кто-то из близких привёз из Москвы. Когда пришёл на приём к Иванову и рассказал о том, что мы три богатыря, что мы спасём Русь и прочее-прочее, он при мне схватился за голову и воскликнул: « Зачем Рабинович прописал тебе (тут он назвал лекарство, что активизирует мозг)? Почему он не посоветовался со мною?»…
После этого случая, ко мне часто стала приходить в гости барышня фантазёрка и шалунья - Маничка Величкина, началось раздвоение личности.
Долгое время считал себя Иисусом – 2. Мол, я - миссия. Правда, в психбольнице маленького казахского городка, где я тогда часто лежал, был ещё один Иисус – бородатый и пузатый коротыш лет сорока – пятидесяти ни то казахской, ни то киргизской национальности.
Также я себя приравнивал к Ван Гогу в живописи, к Сергею Есенину – в поэзии, к А.П. Чехову – в прозе…
Долгое время себя считал и, порой, считаю сейчас властителем стихий: ветра, дождя, грозы, мороза, метели, жары… Мол, колдун или языческий бог. Якобы, могу вызвать, допустим, ураган, засуху, крепкий мороз… И, даже, наводнение где-нибудь в Австралии, снегопад в Крыму и прочее-прочее…
Также, считал себя порождением зла и добра, ночи и дня, белого и чёрного (чёрной жабы и белой розы – по С. Есенину). Мол, судьба голубой (жёлтой) планеты зависит только от меня, зависит от моего судьбоносного, рокового выбора или в пользу мирового добра, или же в пользу вселенского зла…
Мне думается, что завышенная самооценка – родная сестра Манички Величкиной. Ею – завышенной, неадекватной самооценкой – страдают многие-многие люди без справок из дома скорби (жёлтого).

ЗАПИСЬ – 181 (февраль, 12г.)
Очень часто хожу через двор Хавроньи и Блудницкого потроха. Хожу на автобусную остановку и обратно. Также, ношу Хавроньиным кобелям Феде и Васе объедки, кости, бульоны… Пёс Федя – сын суки Графини, а Вася – сын Феди (отец и брат) и Графини (мать и бабушка). В селе, в нашем Ауле я уже шестую зиму, но только в этом феврале увидел, что на перекрёстке тропинок у квартиры дурдомовской нянечки, кто-то постоянно мочится. На белом, утоптанном снегу жёлтые пятна с выемкой от струи. Судя по следу мочится женщина. В прошлом году в квартире Блудницкого потроха поселилась, стала проживать и харчеваться Кукушка – подружка Балбеса. Видимо, это она метит перекрёсток. Ни то соседке, ни то её дочери – Нелюдимой стыдно, неловко за эти жёлтые разводы и их – пятна кто-то, время от времени, присыпает снегом, затаптывает… Сарай бывшей доярки, тоже, обоссан со всех сторон. Это работа Балбеса и его дружков алкашей-засанцев. На днях на тропе от обоссанного перекрёстка до Хавроньиной квартиры увидел длинный змеевидный след от мочи. Вероятно, кто-то шёл и, между делом, справлял малую нужду. Надо полагать, засыке некогда было остановиться. Через пару дней имел «удовольствие» лицезреть новый «волнистый и золотистый» след. Он оказался значительно длиннее прежнего – тянулся от обоссанного перекрёстка до квартиры Какимтыбыл. Скорее всего, таинственный, незримый сыкун решил установить новый рекорд…
Где бы я ни был – в селе, в городе…, лучше откажу себе в горячей сосиске в тесте иль мороженом, но под дерево, аки пёс, ходить не буду. Да, выберу платный, удобный туалет. Кто болен? Я или такие, как Кукушка и Балбес, у которых нет справки из жёлтого дома?..

ЗАПИСЬ – 182 (февраль, 12г.)
Осталось меньше двадцати дней до выборов президента страны. Из пяти кандидатов политик Пушкин, пожалуй, самый адекватный. Он – Пушкин – давно на вершине власти. Он мне напоминает лиса. Этакий Лис Лисович. Он – прост и улыбчив. Вспоминаются строки из поэмы Сергея Есенина «Чёрный человек»:
«…В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжёлых утратах
И когда тебе грустно
Казаться улыбчивым и простым –
Самое высшее в мире искусство…»
Есть у Лиса Лисовича просчёты, промахи, кое-что шито белыми нитками, но на фоне остальных четырёх кандидатов в президенты - он выглядит удачнее. Кто достоин быть президентом? Кто? Дед Пихто? Нет. Пушкин! На мой нетрадиционный взгляд, крупные политики и удачливые бизнесмены - самые лучшие из самых худших. Потому, что честный, совестливый, порядочный человек, по определению, никогда не захочет и не сможет стать большим начальником. Он – порядочный человек – не сможет и не захочет идти по головам (и по трупам, тоже), двигаясь в сторону «большой и жирной кормушки» - власти и материальных благ…

Запись – 183 (февраль, 12г.)
В этом месяце по стране прокатилась волна подросткового суицида (самоубийств). Детям, видимо, было страшно и одиноко в этой горбатой реальности. Я, когда резал себе вены и кидался под поезд (к счастью, и первая и вторая попытки были неудачными), тоже, испытывал страх, одиночество, испытывал неприятие и тошноту к миру людей (Весь мир бордель! Все люди – пляди! Остановите поезд, я сойду… (кажется, народное).
Недавно пытался осилить «Степного волка» Германа Гессе, но, прочитав страниц шестьдесят – семьдесят, сдал роман в библиотеку. Надеюсь вернуться к этой книге. Когда-то «Войну и мир» Льва Толстого несколько раз начинал, но, пробежав сотню страниц, бросал. Толстой – великий словоблуд. Тут мне ближе и понятнее простой, лаконичный и , в то же время, «многослойный» Антон Павлович Чехов. Но вернусь к Герману Гессе. В «Степном волке» есть размышления на тему: «Художник и самоубийство». В этом контексте мне вспомнился роман Джека Лондона «Мартин Иден». Прочёл его в лет двадцать. А, также, «Парфюмер» (имя автора, увы, не помню). Эту книгу прочёл лет шесть назад, то есть в сорок четыре. В «Мартине Идене» - писатель, в «Парфюмере» - гениальный «нюхач», преодолевая всяческие преграды, поднимаются на виртуальную вершину совершенства, абсолюта, гармонии, наконец, признания. Главные герои романов, по своей сути, художники. И тот и другой достигают пик вершин. Далее, два пути. Первый: спуститься назад по знакомому и менее крутому склону. Второй: шагнуть вперёд – в бездну, так как выше подняться уже никак нельзя. Топтаться на вершине? Нет. Одиноко, неуютно, тоскливо… Есть ещё третий путь: если у художника, вдруг, вырастут виртуальные крылья, то тогда он сможет подняться над вершиной и ему откроются новые, ранее неведомые горизонты и смыслы… Ни у Мартина Идена, ни у Парфюмера, к сожалению, «крылья не выросли» и они шагнули вперёд – в бездну, иначе говоря, совершили суицид.
Вершина – это оазис в пустыне, это рай на грешной земле… Иногда, лучше до неё чуть-чуть не дойти, ибо после достижения вершины всё остальное может померкнуть и поблекнуть, стать скучным и неинтересным, исчезнет интерес к жизни и людям… Пусть вершина будет всю жизнь мечтой. Пусть…
Наверно, есть ещё немало сильных и интересных книг, где поднимается вопрос: художник – вершина – самоубийство… Но, увы, читаю мало и бессистемно. В этом плане я не двоечник, но троечник точно…



(… РИСУНКИ УГЛЁМ, ВЫПОЛНЕНЫЕ МИЗАНТРОПОМ - ПЕСНЬ АКЫНА ПОСЛЕ ЧАШИ, ДРУГОЙ КУМЫСА – ИСПОВЕДЬ СТАРЕЮЩЕЙ ГЕЙШИ – ОСЕННЯЯ ФИЛОСОФИЯ ПЕРЕЗРЕВШЕГО ОГУРЦА - ДОКЛАД АГЕНТА ВРАЖЕСКОЙ РАЗВЕДКИ - РАЗМЫШЛЕНИЯ ГУМАНОИДА О ЖЁЛТОЙ ПЛАНЕТЕ – ДНЕВНИК «МАНЬЯКА» СЕВЫ КОБЫЛИНА…)

СОДЕРЖАНИЕ

( Представлены записи-главы от 184 до 366 и послесловие Богдана Нистровского)

1. СТРАННЫЕ МЫСЛИ, РЕЧИ И ПОСТУПКИ СЕВЫ КОБЫЛИНА:
184, 185, 186, 195, 196, 197, 199, 200, 205, 213, 214, 215, 216, 217, 223, 225, 229, 238, 239, 242, 250, 257, 258, 263, 264, 268, 276, 294, 307, 309, 315, 324, 326, 329, 330, 340, 347, 348, 351, 359.

2. СЕКС В ЖИЗНИ СЕВЫ КОБЫЛИНА:
199, 204, 206, 249, 277.

3. СЕВА КОБЫЛИН О ЧИНОВНИКАХ, ПОЛИТИКАХ И ШОУМЕНАХ:
185, 187, 190, 195, 201, 213, 216, 225, 232, 235, 240, 242, 245, 252, 256, 258, 262, 266, 272, 273, 274, 285, 292, 297, 306, 317, 321, 331, 334, 335, 337, 345, 346, 348, 350, 351, 353, 354, 355, 357, 361.

4. БОЛЕЗНЬ СЕВЫ КОБЫЛИНА:
194, 198, 200, 202, 203, 207, 208, 209, 210, 211, 212, 218, 220, 221, 226, 234, 237, 244, 251, 254, 289, 308, 310, 320, 324, 330, 333, 336, 338, 344, 356, 362.

5. КТО БОЛЕН? (ЖЁЛТАЯ ПЛАНЕТА):
201, 205, 214, 215, 223, 230, 242, 252, 256, 272, 279, 298, 326, 361.

6. ЛИТЕРАТУРА В ЖИЗНИ СЕВЫ КОБЫЛИНА:
188, 191, 194, 197, 221, 228, 241, 291, 335, 341.

7. ОСТАЛЬНЫЕ ЗАПИСИ: …

ЗАПИСЬ – 184 (февраль, 12г.)
Если б мы сейчас поменяли свою сельскую квартиру с доплатой на жильё в городе, то, ровно восемь лет спустя, после пересечения казахско-российской границы, мы с мамой, возможно, обрели бы долгожданный покой, тихую гавань. Но сделка не состоялась по нескольким причинам. Одна из них – в городской квартире нет туалета. Он есть, но на улице. Туалет общественный в ста шагах от дома. Жильё находится в одном из многоквартирных двухэтажных домов, которым уже по полвека, но персональных туалетов, увы, до сих пор нет. Для этого района города характерна утренняя картина под названием: «Массовый вынос людьми из домов дерьма в ночных вазах в общественный туалет…».
Так как сплю допоздна, то дерьмецо выносил бы поздним вечером или ночью.
Мама меня подкалывала: «Ты бы понёс ночную вазу, а возле туалета встретил бы одинокую, приятную женщину. У неё в одной руке ведро с «этим самым», а в другой ведро с водой, чтоб сполоснуть первое. Вы бы с нею познакомились, разговорились, прогулялись и решили бы выносить ночные вазы в одно и тоже время, чтоб встречаться…
- Да-а-а! – поддакнул я своей ехидной старушке-мамУшке, - Мы бы выносили дерьмо по ночам. Любовались бы звёздами, говорили бы о высоком и светлом, прекрасном и вечном…
Эту запись сделал в день Святого Валентина – 14 февраля. Сейчас один. Женщины у меня нет. Нет никакой. Ни любимой, ни нелюбимой…

ЗАПИСЬ – 185 (февраль, 12 г.)
Осталось меньше двух недель до выборов президента одной из стран Жёлтой планеты и десять месяцев до конца света по календарю индейцев мая.
Сейчас по ящику, по разным его телеканалам (в том числе и по первым) идут всяческие грязные и жёсткие шоу. Звёзды кино и эстрады, шоумены и политики ради любого пиара (в том числе и чёрного) участвуют в этих игрищах… Можно, было бы провести ещё одно грязное, жёсткое и вонючее шоу. Допустим, несколько человек, полностью голых, взвесили бы на весах и спустили бы в бассейн с дерьмом (последнего - по колено). Задача, цель шоу заключается в том, чтоб как можно сильнее испачкать в дерьме своих соперников и как можно меньше быть измазанному самому. Девиз забавы: «Мажь дерьмом ближнего, а с себя его счищай!». После последнего удара гонга, производили бы взвешивание всех участников сей балаганной потехи, где определяли бы количество говна на каждом. Чем больше на тебе «этого» - тем хуже. Тот, кто меньше всех выпачкан – победитель, обладатель главного приза – золотого унитаза, сделанного в виде царского трона…
У меня обострение. Срываюсь по пустякам. Матерю маму. Сегодня её довёл до слёз…

ЗАПИСЬ – 186 (февраль, 12г.)
Смотрел телевизор, переключал с канала на канал. По «Культуре» шёл документальный фильм о грандиозных погребальницах китайских императоров. Их сооружали две тысячи лет назад или около того. По своим материальным и физическим затратам они не уступали египетским пирамидам. В одной усыпальнице археологи обнаружили сотни глиняных фигур в человеческий рост. Они изображали воинов, чиновников, простолюдинов… Глиняные фигуры должны были служить императору в загробной жизни. В погребальницу клалось всё, что нужно в земной жизни: одежда, еда, посуда, украшения, оружие… Даже сооружались туалеты… Умерщвлялись бездетные наложницы… Погребальницы строились годами, десятилетиями. За это время от непосильного, каторжного труда гибли тысячи рабочих. Их трупы сваливались в братские могилы, словно умерщвлённый больной скот (коровы, свиньи, овцы…). Получается, сооружая последнее пристанище для одного человека, гибли тысячи других людей. Одна смерть порождала тысячи других смертей. Для чего и для кого всё это? Будет ли в радость загробная жизнь, если, готовясь к ней, ты умертвил тысячи людей? Кто болен?
Одну знатную китаянку похоронили в нескольких гробах – принцип матрёшки. Её тело пролежало в земле около двух тысяч лет и, при этом, достаточно хорошо сохранилось. Для чего и для кого гробы-матрёшки, если, в итоге, труп китаянки стал предметом изучения учёных-патологоанатомов? Мне запомнилась картинка: на операционном столе лежит безобразный труп царственной особы, а один из китайских патологоанатомов тычет указательным пальцем в тощую, жёлтую и сморщенную ляжку и глядит – ни останется ли вмятина, вернётся ли ткань на прежнее место… Для чего и для кого всё это, если, в итоге, твой труп изучают, как подопытную мышь, крысу иль собаку? Кто болен???
Несколько лет назад, работая сторожем, пришёл к мысли, что человеку, в общем-то, много не надо. Мне, лично, хватило бы небольшой комнаты (сторожка), где стояли бы стол, кровать, шкаф, маленькие холодильник и телевизор… Главное, чтоб в жилище было чисто, тепло и светло. То есть при жизни можно обходиться малым. Я, наверно, минималист. После смерти же вообще ничего не надо… Не хотел бы, чтоб мой полуразложившийся труп ели черви; не хотел бы, чтоб «футляр моей больной души» изучали бы на манер трупа царственной китаянки; не хотел бы, чтоб мой череп стоял в кабинете какого-нибудь яйцеголового (череп гениального салоеда Гоголя пропал из могилы)…
Человек – частица земли (Жёлтой планеты) и было бы естественным, если бы человека сжигали, а его прах развеивали бы над тем уголком земли, где он был счастлив, где ему было хорошо, пусть недолго, но хорошо…

ЗАПИСЬ – 187 (февраль, 12 г.)
Так называемые нормальные люди (у которых нет справок из жёлтого дома) славят великих царей, императоров, королей, президентов, полководцев…, которые, ведя войны, бросали тысячи, сотни тысяч, миллионы людей на смерть, ради самоутверждения, возвеличивания собственного эго, собственного маленького «я». Было бы правильнее славить тех, благодаря кому кровь не пролилась, благодаря кому страна, народ, племя… жили какое-то время в мире, покое, согласии и достатке…
К чему всё это написал? В газетах, по радио и телевизору, уже давно, прямо говорят о надвигающейся большой войне…

ЗАПИСЬ – 188 (март, 12г.)
Несколько дней назад посетил тусовку при городской литературной газете. Первая, кого я встретил, была блондинистая бабенция средних лет и обычных внешних данных – Прапорщица. Прошлая студия для неё стала экзаменационной.
- Вас в прошлый раз сильно раздолбали. Думал, что вы уже не придёте. Вы – молодцы! – сказал ей во множественном числе слово «молодец». Не знаю почему.
В комнате также находился Курочкин. Прапорщица, что-то тихо пролепетала в ответ. Вошли Шапокляк и Мартовская кошка. Они на улице курили. Шапокляк сиплым, старушечьим голосом позвала всех в зал для заседаний. В просторную комнату (она же кабинет главного редактора газеты) с большим и длинным столом я вошёл последним.
- Всем, кого не видел, здрасти! – я видел всех, кроме Барабана. Моё «здрасти» было брошено ему. Руки главному редактору уже несколько месяцев не подаю. Не хочется.
Раньше, когда начинались заседания литобъединения, Барабан, обычно, уходил, а тут, он остался. У него был несколько потухший, обиженный вид. Видимо, потому, что в одной из городских газет вышла статья, где говорилось, что Барабан «сел не в свои сани», то есть, будучи журналистом, он возглавил, в своё время, ни обычную информационную газету, а литературную, а недавно стал председателем Союза писателей губернии. Видимо, Барабан некому крупному городскому чинуше хорошо лизнул ( и не один раз) задницу, чтоб получить данные назначения… Всю литературу прибрал Барабан в городе и губернии, как Пушкин со своей партией власть в стране…
Первой взяла слово Серая мышка. Она, как и в прошлый раз, стала читать детские стихи - продолжение цикла «Голубая луна в розовый горошек». Стихи она декламировала бодрым голоском, с выражением. Видимо, женщинка получала удовольствие от своего творчества, детища. Закончила.
- Ты уже второе заседание нам читаешь детские стихи, - взял слово я, - Детские стишки можно читать Курочкину. Он ещё не вышел из детского возраста. А, нам можно было бы почитать взрослую поэзию… Пора, (Серая мышка), уже писать взрослую, суровую поэзию, а не «Голубая луна в розовый горошек»…
Серая мышка поджала, итак, узкие губки, накуксилась. Барабан молча поднялся и вышел из кабинета.
- Недавно вышла статья в газете! – подала голос Шапокляк, - И редактор не в духе…
- Её написал Всеволод Кобылин, - подал голосок Курочкин и, глядя на меня, оскалился в хитровато-подленькой улыбочке.
- Если бы я написал статью, то у (Барабана) был бы инфаркт! – метнул неосторожную и хвастливую фразу я, - Вижу (Барабана) редактором обычной газеты и председателем Союза журналистов. Сейчас же он не на своём месте…
- Ти-и-ихо!- округлила глаза Шапокляк, потому что хлопнула входная дверь.
Вошёл Барабан и предложил нам: - Напишите о друг друге то, что думаете…
Это была явная провокация и я на неё повёлся, как последний дурачок (лох).
- Если напишу то, что думаю о здесь находящихся, то наживу себе лютых врагов… - снова метнул недипломатичные слова я.
- У меня на другой литературной студии все члены друг друга всегда хвалят, - начала Шапокляк, - Я попросила их анонимно написать о друг друге… Было много грязи…
- Видимо, у вас на той студии, как выражаются политики, двойные стандарты…
Шапокляк побледнела и напряглась.
Объявили перекур. Мартовская кошка и Шапокляк ушли курить в мужской туалет.
Я обратил свой взор на грудь «новенькой» блондинки – Прапорщицы: - О-о-о! У вас столько роз на груди (чёрный свитер женщины был усеян вульгарными, объёмными цветками из разноцветной пряжи)! Раз, два, три… Восемь штук! – прикалывался я, - Лучше одну убрать или ещё одну добавить, чтоб было нечётное количество…
- Я ещё довяжу, - покраснела «новенькая» блондинка («старенькая» блондинка – Мартовская кошка), она же Прапорщица.
Несколько мгновений спустя я переключился на Курочкина.
- Тебе надо одежду носить не в обтяжку, а на два-три размера больше. Есть много сладкого и мучного, чтоб набрать массу для солидности…
Курочкин, стоя рядом, переминался с ноги на ногу.
- Купи себе шляпу с пером, - продолжал ёрничать я, - Перо длинное. Полметра минимум. Каблук сантиметров десять и длинный красный плащ…
Барабан, сидя за своим столом, молча наблюдал, слушал наш разговор.
Вошли Шапокляк с Мартовской кошкой. Шапокляк – почти старушка, мечтающая о молодом любовнике – повязала себе на шею гламурный платок. Подобные сейчас в моде у гомосексуалистов, поп-звёзд, шоуменов и политиков… Пёстрый платок закрыл такое безобразие, как грудь старой поэтессы (клоунессы): плоскую, костлявую, в пигментных пятнах и родинках…
Сели снова читать и обсуждать стихи. Обратил внимание на то, что второе заседание подряд Серая мышка садится рядом с Шапокляк и Мартовской кошкой. На этот раз женщинка-подросток достала из своего пакета жестяную коробочку с разноцветными леденцами и поставила её перед собою и двумя этими дамочками. Когда кто-то из остальных участников заседания тянулся за конфеткой, Серая мышка брезгливо морщила узкие губки, кривила ротовую щель на своём маленьком, сереньком уксуснокислом личике. Она всем своим видом кричала: «Я-я-я – высший сорт! Я-я-я – подружка председателя студии! Остальных я в упор не вижу и не знаю!!!».
Забавно наблюдать за такими персонажами, как Серая мышка, Шапокляк, Пёстрый, Курочкин и им подобными.
Студия существует уже около четырёх лет и только в этот раз Пёстрый решил озвучить свои стихи. Он попросил Мартовскую кошку за него прочитать несколько виршей. Кстати, Пёстрый снова был в красной рубахе и жёлтом галстуке. Стихи педагога, философа, психолога, актёра народного театра оказались корявыми и банальными. Они были написаны деревянным языком и походили на рифмованную отписку полуграмотного чиновника.
Мартовская кошка, на правах неофициального заместителя Шапокляк, прочитала три «шедеврика» Пёстрого и поинтересовалась у студийцев: - Что скажите?
- Достаточно было и одного, чтоб составить представление о написанном… - заметил я.
Шапокляк сделала разбор стихов Пёстрого. Анализ тоже был длинен и скучен.
Объявили перекур.
Спящая красавица мне вяло и сонно сказала, что я сегодня плохой, потому что над всеми насмехаюсь. После перерыва Спящая красавица встала (обычно, студийцы свои сочинения читают сидя) и громко объявила: - Миниатюра в прозе «Взять слона за яйца»!
Её опус – дневниковая запись о половых взаимоотношениях девицы и молодого гения. «Взять слона за яйца» - означало переспать, совокупиться, заняться секесом…
Признаться, я был слегка шокирован прочитанным Спящей красавицей, не ждал от неё подобного полового откровения и в конце бросил: - Кажется, (Спящая красавица), проснулась… Кстати, автор сочинения «Взять слона за яйца» многих считает гениями. В том числе и Курочкина. Его она сравнивает с Достоевским. Да-а-уж-ж…
На этом заседании у меня наблюдалось возбуждёние и неадекватное поведение. Перед студией плохо спал ночью. После литтусовки тоже мучился бессонницей. Раньше от литпосиделок получал больше положительных эмоций. Теперь в основном – отрицательные. Решил для себя, что буду не участником (слово «член» мне не нравиться), а гостем. То есть буду посещать тусовку ни каждый месяц, а два-три раза в год.

ЗАПИСЬ – 189 (март,12г.)
Несколько месяцев, заходя в магазин, любовался плодом помелы. Он крупнее грейпфрута и с виду более аппетитный и привлекательный. Обёрнут плод помелы в тонкую, прозрачную фольгу и покоится в сеточке-мешочке. Всё в помеле – и оформление и название – на «5» балов по пятибалльной системе…
Психанул и купил один плод. Да-а-у-уж! Был глубоко разочарован вкусом помелы, как барон Мюнхгаузен никудышным пением яркого павлина.
Помела мне напоминает современную масскультуру; обещания кандидатов в президенты страны; красивых, но пустых и глупых женщин…

ЗАПИСЬ – 190 (март, 12г.)
Крупный политик ни то на западном, ни то на восточном полушарии Жёлтой планеты стал начальником страны. Он всегда себя контролировал, а тут, после оглашения результатов голосования, прослезился и стал, с долей истерии, орать, этим заводя огромную толпу людей (биомассу? По-моему, так называла толпу салоедка – Женщина с косой)): - Мы победили!!!
Крупный политик предпенсионного возраста. Сидел бы с внуками (если они есть), читал бы им сказки, ходил бы с ними в кино иль на мороженное…, а он снова лезет в большую политику – ищет на свою задницу «геморрой»…
Все-таки, ОН, тоже, нездоровый человек. Есть в его стремлении к власти что-то маниакальное, больное, патологическое…А, с другой стороны, если ни ОН, то кто?

ЗАПИСЬ – 191 (март, 12 г.)
После литстудии несколько дней пытался узнать телефонный номер «новенькой» блондинки – Прапорщицы. Мартовская кошка дня три водила меня за нос, ссылаясь на занятость, а потом написала смс: «Телефон (Прапорщицы) должен быть у (Бобо)».
Недолюбливая мутновато-скользкую Бобо, не стал ей звонить, а отправил смс: «(Бобо), мне нужен телефон (Прапорщицы). С. Кобылин». Эта старая сучка не ответила. Прождал пару дней, а потом, не желая того, позвонил ей.
- Ой, Сева! Я собиралась вам отправить смс с телефоном (Прапорщицы)…
- Сейчас продиктуйте.
- Сейчас. Я в больнице лежала. Операцию мне делали…
Она продиктовала номер телефона Прапорщицы.
- Спасибо. Выздоравливайте, - был вежлив я.
Названивал «новенькой» блонде целые сутки. Её телефон тупо молчал. Начал материть Бобо. Мол, дала телефон какой-то шарашкиной конторы, что не отвечает на звонки, всегда молчит…
Почему доставал Мартовскую кошку и Бобо в отношении телефонного номера Прапорщицы? Мне Хорошиймужотецидед сообщил о своём и ещё одного городского барда концерте и я хотел пригласить «новенькую» блонду, чтоб ткнуть носом в дерьмецо сучек из литобъединения – Мартовскую кошку, Спящую красавицу, Шапокляк … На вторые сутки дозвонился до Прапорщицы. И, как порядочный человек, матюки брошенные в течении суток в адрес Бобо забрал обратно, мысленно извинился.
- (Прапорщица), в субботу будет концерт Хорошегомужаотцаидеда и ещё одного музыканта. Составишь мне компанию?
- Я перезвоню тебе, Сева. Хорошо?!
- Хорошо.
Женщинка дала о себе знать через полчаса.
- Сева, можно сходить. Когда и где?
Я ей объяснил. В обговоренном месте и назначенное время мы встретились. Купил билеты. Они были недорогие, доступные всем. Сто рублей за один – пять булок хлеба. «Новенькая» блондинка хотела заплатить за себя.
- Я тебя пригласил, значит, я плачу… - успокоил её.
Мы с Прапорщицей стояли на улице, когда к нам подошла Мартовская кошка. Она встала к нам бочком и, разговаривая, сердито косила небесными глазками на «новенькую» блонду.
- Сева, (Барабан) сказал, чтоб я тебе передала. Он тебя назвал «Сева большой». Он так и сказал: «Сева большой…». Так вот, чтоб ты пришёл в здание Союза писателей. Союз будет переезжать в новое помещение…
- Мне нельзя таскать тяжести. У меня когда-то были проблемы с сердцем…
Мартовская кошка, глядя на меня, ухмыльнулась.
- Признаюсь, хотел бы увидеть (Метра городского)… (стареющий хороший городской поэт и, в общем-то, интеллигентный человек). Давно его не видел…
- Там будет весь литературный бомонд, - поддакнула Мартовская кошка.
Чуть погодя возле нас с Прапорщицей важно прошёл Барабан с какой-то моложавой и худощавой брюнеткой. Я кивнул ему и ей головой, но не стал улыбаться и раскланиваться, как это делает большинство губернских литераторов.
У нас с «новенькой» блондинкой оказались билеты на последний - седьмой ряд. Малый зал драмтеатра был рассчитан приблизительно на сто человек, на узкий, родственно-дружеский круг.
Выступление начало лицо, приближённое к Барабану – худощавый, рыжеватый мужчинка пенсионного возраста с редким, прилизанным волосом и козлиной бородкой. Он читал свои стихи (местами умные и не лишённые оригинальности) тихим, вкрадчивым, елейным голоском. Мужчинка явно хотел всем угодить, всем понравиться, всех очаровать (имею ввиду зрителей). За причёску и медовый голосок назвал бы его одним словом – «Лизун». Да. Пусть он будет Лизуном. После чтения стихов друг Барабана стал, якобы, играть на гитаре и, якобы, петь. Почему ирония? Потому что это было чтение стихов под незамысловатое, примитивное, однотипное, дворовое (несколько аккордов) бренчание на гитаре…
Лизун, слегка разогрев зал (публику) уступил место Хорошемумужуотцуидеду. У моего приятеля оказался хороший голос. Голос не лишённый силы и некого благородства. Он исполнил несколько строго-печальных романсов. У меня пару раз по телу пошли мурашки. Это показатель того, что он тронул глубинные струны (больной) души (пафосно, однако, написал).
- А теперь выступит… Он по профессии зодчий, по-простому, каменщик… - представил ещё одного барда Хорошиймужотецидед.
Зодчий исполнил три композиции. Когда он пел вторую песню, зал стал отбивать ритм, хлопать в ладоши. Зодчий – единственный, кто по настоящему завёл публику. У него хорошие внешние данные: рослый, хорошо сложенный мужчина сорока лет. Приятный голос, хорошее владение гитарой. Он, пожалуй, самый мелодичный бард из четырёх исполнителей (в конце вечера исполнил две песни Барабан).
После Зодчего снова вышел Лизун.
- (Барабан), может, дадим возможность выступить (Зодчему)? Отдельный концерт? – предложил засракулю (заслуженному работнику культуры) вкрадчивонагловатый Лизун при всём зале, словно речь шла ни о взрослом мужчине, а о зелёном юноше, и как будто они говорили наедине.
- Поживём, увидим… - высокомерно ответил Барабан.
Они – два околомузыкальных типка – в этот момент, отчасти, решали судьбу хорошего барда. Сколько было спеси и самомнения в обликах (лисьей физиономии Лизуна и розовой крепкой лысине Барабана) и голосах так называемых «метров».
Лизун ещё прочитал несколько стихов под нехитрый аккомпанемент на гитаре.
Какая-то дебелая баба из первого ряда кинула на сцену гвоздику. Прапорщица, что сидела рядом со мною улыбнулась, хмыкнула. Другая тётка, что занимала место передо мною, несколько раз с долей истерии выкрикнула: «Браво!». Да, клоунов и клоунесс хватает. У представителей попсы концерты, как правило, заканчивают короли и королевы эстрады. Этот концерт закончил Барабан. Он спел две песни. В последней было ключевое слово ни то «спать», ни то «спи». И я на несколько секунд погрузился в сонное оцепенение. Или Барабан меня убаюкал или я, просто, устал и на несколько мгновений отключился от реальности…
После концерта предложил работнице пожарной охраны сходить на пиво. Её это смутило. Видимо, потому, что её пригласили ни на шампанское, а на пиво (плебейский напиток?), но она согласилась. Мы сидели в баре у окна за круглым столиком напротив друг друга и пили тёмное чешское пиво «Козел». Пью редко и меня сильно развезло. Разоткровенничался, рассказал Прапорщице всё, что думаю о городском Союзе писателей, литературной газете и творческих тусовках. Рассказ мой был ироническим, местами саркастическим.
Совсем забыл. Хорошиймужотецидед на концерте явно льстил («лизал задницу») Барабану, подхалимничал. Я ему об этом сказал день назад.
- А-а-а, что сделаешь? – улыбнувшись, развёл в стороны руки он.
Уже третий месяц без женщины, без секеса. Прапорщица не мой тип женщины и на физическом и на психологическом уровне. Да, и я, пожалуй, не её тип мужчины. Чувствую интуитивно.

ЗАПИСЬ – 192 (март, 12г.)
Хотел сделать очередную запись, но облом, депрессия, апатия, лень, хандра… Ничего не хочется, ничего не радует. Вчера мне звонила Мартовская кошка. Уточняла, по просьбе Шапокляк, мои автобиографические данные для публикации в городской литературной газете (три коротких стиха). Потом поинтересовалась, буду ли я на ближайшей литстудии (через четыре дня). Ответил, что скорее «нет», чем «да», так как один из сменщиков заболел (Грешен, соврал. Кстати, уже давно нигде не подрабатываю).
Сегодня был звонок от Спящей красавицы. Я долго «алёкал». Из трубки же раздавались звуки похожие на ритмичное топанье ног или на шум при уборке снега лопатой… Перезвонил через полчаса, после того, как сварил и съел порцию домашних пельменей (спасибо маме за домашние пельмени). Спящая красавица не отвечала – тупо молчала. Видимо, не ждала моего звонка. Приблизительно через полчаса, девушка, годящаяся мне в дочери, позвонила.
- Да. Алё.
- Вы мне звонили?
- Мне, (Спящая красавица), был звонок с твоего телефона. Может, не желая того, на кнопки нажала… Я тебе перезвонил. Молчок… Как у тебя дела?
- Да, так, нормально.
- Чувствую, что не совсем нормально.
- Да, не совсем.
- (Спящая красавица), на литстудию пойдёшь?
- Да. Собираюсь.
- А я, скорее всего, не смогу.
- Жаль.
- …(Спящая красавица), если я возьму билеты в театр, ты мне компанию составишь?
- Да. Конечно.
- Ну-у-у, пока… Не болей… Удачи тебе во всём…
- Спасибо. Вам тоже…
Запись изначально делать не хотел, а всё же испачкал бумагу. Обратил внимание на Прапорщицу, и Мартовская кошка со Спящей красавицей напряглись. Засуетились, забеспокоились. Сучки! Надо ещё ждать звонок от Шапокляк, но эта старая крыса, скорее себе крючковатый нос откусит, но мне не звякнит. Я её недавно серьезно обидел, унизил.

ЗАПИСЬ – 193 (март, 12г.)
Десять дней назад смазливой и неглупой, избалованной мужским вниманием дамочке Пипе Суринамской из городского телешоу «Весёлый вечер» отправил смс: «Пипа – Поэзия ру – Сева Кобылин – стих «Март» С.К.». Шоу идёт в прямом эфире. Пипа, после моего смс, засуетилась, стала говорить невпопад… Может, мне показалось? Может, это моё высокое заоблачное самомнение? Мания величия?
Справка: Стих «Март» о неловких, старомодных, клоуноподобных, мужчине и женщине (им за тридцать). Они в этой рифмованной миниатюре, под чарами весны, уподобляются загулявшим мартовским коту и кошке.
В шоу «Весёлый вечер» в каждом новом выпуске своя тема. Неделю спустя, после моего смс, в котором я открылся, можно сказать, обнажился душевно, озвучили тему: «Неудачники…». Это, видимо, был булыжничище в мой маленький огородец, так как в подборке с юмористическим стихом «Март» было ещё два тяжёлых, депрессивных, с «большими тараканами» стиха. Возможно, Пипа и её окружение эти два «чёрных» стиха тоже прочитали. Один под названием «Нора». Он о неудачнике чистой воды. Несчастнее героя этого стиха трудно найти человека в жизни, так как он алкоголик, шизик, нищий и, ещё, беспредельно одинок… В итоге он – герой, подобно животному или зверю, умирает в норе. Вот такие страсти-мордасти.
Пипа Суринамская в программе с темой «Неудачники» была в ярко-алом платье. Отправил два смс. Первое: «Пипу, Кака и мартовских хомячков с праздником! С.К.». (Хомячки – два толстых и нагловатых Жлобка. Ведущие «В.В.», только в другой день недели. Праздник – 8 марта). Второе смс: «Пипа, вам хорошо в алом, но в мягких полутонах будет ещё лучше… К.».
Пипа, как мне показалось, была слегка смущена и возбуждена. Тем более, красный цвет и его оттенки, если верить одному моему знакомому психологу-самоучке, выбирают женщины, которые в поиске сексуального партнёра или те, кто неудовлетворён своим нынешним половым партнёром…

ЗАПИСЬ – 194 (апрель, 12г.)
Не делал записи сорок дней. Если верить календарю индейцев мая, то через восемь месяцев будет конец света. Конец света предсказывали много раз. Хорошо если бы, в места конца света, случился бы конец тьмы…
Почему не вёл дневник? У меня уже второй месяц сильнейшая, ощутимая на физическом уровне, депрессия, она же апатия, она же тоска… Не пишется, не читается, не мечтается… По утрам мне не хочется жить, не хочется просыпаться…
Уже две недели раньше двух часов ночи не засыпаю. От этого злой, дёрганный, срываюсь по мелочам. Довожу свою несчастную маму до слёз. У неё бледный, потухший вид. Вид человека глубоко несчастного…
Я бы лёг в «свою» больницу, но она – мама даже не в состоянии сходить за хлебом в магазин, что в ста метрах он нас. Но это не самое главное. За помощью можно обратиться в соцзащиту. Если я лягу, то она будет обо мне сильно переживать: «Мол, как он там? Сыт ли? Не обижают ли его?..». Я могу задержаться в больнице на месяца два (как в своё последнее пребывание в жёлтом доме. Это было несколько лет назад), а она – мама, вдруг меня не дождётся? Мы с ней – с мамой вчера решили, что я схожу к «своему» врачу – к Андрею Ефимовичу и выпишу какое-нибудь мягкодействующее успокоительное и снотворное лекарство. У меня есть азалептин, но боже упаси его принимать. От него – АЗА – становлюсь тупым и толстым животным.
На днях снова пропустил литтусовку. Клоунов и клоунесс: Шапокляк, Мартовскую кошку, Пёстрого, Серую мышку… не видел уже более двух месяцев. Сначала переживал, а сейчас, даже, отчасти рад, что не вижу эту нелепую, убогую, карикатурную компанию. На худой конец, например, можно в интернете найти пару литературных приятелей (одного с Калининграда, а другого с Камчатки) и общаться с ними. Если что-то не так, то внести их в «чёрный список» и, следовательно, прекратить переписку.
На протяжении этих сорока дней немного привязался к Прапорщице. У нас с ней чисто литературное сближение, общение. Договорились, что я буду, время от времени, вычитывать и редактировать её стихи и прозу, а она мне набирать на компе мои тексты. Сам ленюсь их набирать. Не люблю однообразного труда. Работница пожарной охраны пишет весьма не по-русски (может она не русская?): неточно употребляет слова, строит тяжёлые, неуклюжие предложения, неправильно расставляет в них слова, грешит газетными штампами и чиновничьими канцеляризмами… Шапокляк ей сказала, точнее, прошипела змеёй, что из неё – Прапорщицы ничего (в литературном плане) не получится. Мне же хочется помочь пожарнице. Что касается поступка (слов) вяленой воблы Шапокляк, то на неё это похоже. Родители должны были поэтессу-клоунессу назвать Зоей (ЗОЯ – змея особой ядовитости). Это гнилое, фальшивое, похотливое, неряшливое и злобное существо на всех, кто видит её змеиную сущность, брызгает ядом и желчью…
Также успел сходил в кафе со Спящей красавицей. Она меня глубоко разочаровала. Девица явно желала дороже продаться. Содержанки – те же проститутки – мне, весьма, противны. К этим женщинам испытываю такое же чувство гадливости, как к мокрицам, слизнякам, двухвосткам…
У меня уже три с половиной месяца не было женщины. Срабатывает некий внутренний тормоз. Делал пару вялых, робких попыток сойтись с местной почтальоншей и автобусной контролёршей, но безуспешно.
Возможно, у меня депрессия ещё оттого, что мы с мамой до сих пор в селе. Уже полтора года продаём квартиру, но безуспешно.
Возможно, меня плющит оттого, что увеличился день и, следовательно, чаще стал видеть соседей справа и слева – этих махровых жлобов.
Пожалуй, всё. Пойду, посижу на лавочке, что напротив дома Хавроньи и Блудницкого потроха. Там сейчас сидит и принимает воздушные ванны моя матушка.

ЗАПИСЬ – 195 (апрель, 12г.)
Шёл второй час ночи. Мне не спалось.
Зашевелилась на диване в своей комнате мама. Кряхтя и вздыхая поднялась на ноги и, громко топая, поконыгала в маленькую проходную комнату, где стоит «ночная ваза». По пути она, точнее её ж-ж-ж издавала звуки, подобные кваканью лягушки. Потом, когда маман села на ведро для испражнений, её ж-ж-ж стала пищать, словно мышь…
Приблизительно месяц назад, я свою маман как-то подколол: - Ты когда-то была стройной и красивой девушкой… Тебя мой дед – твой отец звал за изящность «Балериной»… А, теперь ты толстая пердунья…
- На себя посмотри! – возмутилась маман, сидя на ведре, словно царица на троне, и попёрдывая.
Я пребывал в нерешительности, говорить старушке или нет, что у неё не ж-ж-ж, а сказочный теремок. В нём – в теремке живут лягушка-квакушка, мышка норушка и, возможно, другие зверюшки.
- Что? Не спишь? – спросила старушка-пердушка.
- Да. Не спится. Посиди со мною.
Маман присела на мой диван. Рассказал ей о ж-ж-ж – сказочном теремке. Она, на моё удивление, не обиделась, а рассмеялась и сказала: - Я одна такая на восемь тысяч!
- На какие восемь тысяч? – спросил. Сам подумал, что она имеет ввиду численность населения нашего села.
- У Акулины Бояновны в шоу было восемь тысяч конкурсантов. Певцов и певиц…
- Да. Было, - подтвердил.
- Я на разные голоса, как Маврикий…
- Я тоже, маман, пердун. Видимо, этот дар у меня от тебя, но, всё же, мне до тебя далеко…
- Послушали бы люди, о чём мы с тобой в два часа ночи говорим… Как быдло!
- Нет, мы ведём себя, подобно дебилам.
- Дебилы быдла не лучше.
- Да. Не лучше.
- Пойду спать.
- Иди…

ЗАПИСЬ – 196 (апрель, 12г.)
Своей персоной, точнее, своими дневниковыми записями (если они попадут в руки «нормальных» людей) я представляю касту отверженных, пытаюсь защитить душевнобольных. Их, в среде так называемых «здоровых» людей, презрительно зовут на разные лады: шизики, маньяки, дураки, придурки, идиоты, дебилы, «не все дома», «крышу снесло», «тараканы в голове», «цирк уехал, а клоуны остались»… Хочу попытаться убедить себя и других, доказать, что так называемые «нормальные люди», по большому счёту, тоже не в себе, тоже нездоровы. И на протяжении дневника много раз задам вопрос: «Кто болен?» и утвердительно отвечу: «Все больны!».
Известные люди, когда ведут дневник, «фильтруют базары», то есть пишут с оглядкой на то, что их когда-нибудь прочтут. Они пытаются выглядеть в этих дневниках как можно умнее и привлекательнее, они становятся в «красивые позы», они, частенько, благороднее, честнее, порядочнее… на бумаге, чем в реальной жизни… Не буду «отделять мух от котлет», если даже покажусь отвратительным животным…

ЗАПИСЬ – 197 (апрель, 12г.)
В нашей губернии в позапрошлом (19) веке жил весьма гениальный поэт с очень сложным и тяжёлым, неуживчивым характером. Увы, поэт был убит на дуэли.
В наши дни многие губернские поэты, прозаики и краеведы поют дифирамбы этому поэту, крапая стишата и поэмицы, рассказцы и романчики, толстые научные труды, защищая диссертации…
Редактор городской литературной газеты Барабан тоже в своё время «метнул в жестяную баночку потёртый пятачок». Сотворил сладенькоглуповатый рассказец с истеричноотмороженным главным героем. Барабан, как большинство коньектурщиков и приспособленцев, тоже лизнул гроб великого поэта.
Забавно было бы, если б этот большой поэт родился в наши дни. Уверен, он бы издевался над всей этой, за редким исключением (есть в губернии несколько интересных литераторов), окололитературной шушерой. А шушера травила бы его, путалась под ногами, пакостила, оговаривала, сокращала бы пииту жизнь…
Прошло бы время и шушера написала бы в своих воспоминаниях, что она состояла в тесной дружбе с большим поэтом…
Потом прошло бы ещё лет сто и внуки с правнуками шушеры, что травила поэта с непростым, желчным характером, стали бы зарабатывать на его имени, тщательно и дотошно исследуя его творчество и личную жизнь («рылись бы в грязном белье»).
Увы, такова гнилая человеческая природа.
Как правило, лилипуты Великана при жизни травят, а после его смерти – славят… слагают оды…

ЗАПИСЬ – 198 (апрель, 12г.)
Уже несколько дней, точнее, ночей принимаю снотворное феназепам. Начал раньше засыпать, но и просыпаться стал «на заре». До этого отключался в 2-3 часа ночи, вставал же в часов 12 дня. Сейчас сплю с 23 - 24 до 6.30 – 7.00. Сон свой передвинул во времени, но агрессия (по отношению к маме и всему остальному миру) осталась.
Моя мама уже давно плохо соображает и слышит, неважно видит и страдает забывчивостью (склерозом). Признаюсь, меня, как неуравновешенного, вспыльчивого и истеричного человека от всёго этого бесит. Могу завестись из-за неправильно сделанного ударения в слове. Мама не дружит с русским языком. В эти моменты начинаю вспоминать самые отвратительные, изощрённые (становлюсь соседкой Хавроньей) ругательства. Из меня они льются, как зловония из ржавой канализационной трубы. Понимаю, чувствую, что если ни выругаюсь, ни «выпущу пар», то в следующий момент могу схватить какой-нибудь предмет (тарелку, бутылку, тапочек…) и ударить им или метнуть его в свою несчастную (самого близкого и дорогого мне человека – это искрение слова) старушку.
При посторонних людях стараюсь сдерживать свои «психи» (к сожалению, это не всегда получается. Тоже, бывает, веду себя агрессивно, неадекватно). Очень не хочу, чтоб весь мир: родственники, соседи, знакомые, малознакомые, чужие… люди шептались по углам, щелям и норам. Не хочу, чтоб при виде меня, почёсывали указательным пальцем себе висок (как это делал, в своё время, мой сын-подросток А, чтоб угодить свой матери - моей бывшей жене Жеребцовой.). Не хочу, чтоб бросали на меня косые, всёпонимающие взгляды, задавали каверзные, двусмысленные вопросы, разводи несусветные сплетни… Я весьма мнительный (моя мама, кстати, тоже), и весь этот негатив весьма болезненно сказывается на мне.
Скрывая от всего мира свою тяжёлую болезнь, что презирается «нормальными» людьми, я, «маскируясь», чувствую себя то агентом вражеской разведки, то инопланетянином, то членом некоего тайного общества… Нет, это не раздвоение личности. Это уже образ жизни. Мне всегда желательно себя наблюдать и слушать со стороны: что делаю, что говорю, как жестикулирую, как на всё реагирую… И только дома, при маме, которая всё обо мне знает и которая (поклон тебе, прости меня) всё мне может простить, могу позволить себе расслабиться и быть чудовищем, цербером, то есть сорваться, «выпустить пар», «вылить зловония»… Частенько, ничего не могу с собою поделать. Видимо, моя агрессия зависит от неких химических реакций в мозгу?..
Пошёл и съел тарелку супа с галушками и выпил пару чашек сладкого чая с конфетами. Почувствовал сильную вялость (может, потому, что на улице идёт дождь и, следовательно, скачет давление) и тяжесть в желудке. Прилёг на диван, включил радиоприёмник. Не прошло и пяти минут, услышал из кухни.
- Бу-бу-бу…
- Не понял? Подойди ко мне и скажи.
- Бу-бу-бу…
Я выключил радио
- Что?
- Я буду жарить котлеты на алюминиевой сковородке, - сказала мама.
- У нас же есть чугунные.
- Она тяжёлая и грязная.
- Если тебе трудно, то я сейчас её помою. И, вообще, могу пожарить котлеты…
- Я сама пожарю.
- Почему ты меня постоянно злишь? Уже тебе сто раз говорил, что нельзя готовить и есть из алюминиевой посуды. Я специально купил две чугунные сковородки.
- Они тяжёлые.
- Пусть тяжёлые. Ты себе нажила слабоумие. Бог и так мозгов не дал, а ты ещё из алюминия ела. Теперь, хочешь, чтоб я таким же, как ты тупым стал. Достаточно, что я псих, а тут ещё и тупым буду… Как с тобой отец жил? Трахнуться можно. Хотя, вы оба трахнутые, раз так долго вместе жили…
Я помыл сковородку и отдал её матери. Зашёл в свою комнату и закрыл дверь. Сел за стол и сделал запись о ссоре, случившейся минуту назад. Виноват, я ругался с мамой более грубо и изощрённо. В записи же смягчил свои выражения. Видимо, потому, что остыл и захотел забыть те матерные «кренделя», что недавно плёл, кидал в лицо восьмидесятилетней старушке-матери. Прости, мама, психа. Прости, если можешь…

ЗАПИСЬ – 199 (апрель, 12 г.)
Через четыре дня будет ровно четыре месяца, как у меня не было секеса, как я своего дружка ни вводил в чью-нибудь мохнатку.
Всё чаще стал вспоминаться один давний анекдот.
Женили молодо царя на девице – кровь с молоком. Прошли неделя, месяц, полгода, год…, а царь ни разу, за это время, ни притронулся к молодой жене. Бородатые бояре посовещались и послали к государю самого мудрого и опытного, чтоб он с ним беседу любовного толка провёл.
- Царь-батюшка, вели слово молвить? – обратился боярин.
- Велю!
- Жёнушка твоя младая, аки лебедь белая… Всё при ней. Коса до пояса, очи, как у газели, перси, аки персики, а … - боярин взял себя руками за ягодицы… - вообще, рахат-лукум…
- И чо-о-о? – насупившись, спросил царь.
- Вы бы её потоптали, аки петушок курочку…
- Болван! – рыкнул царь, - Не царское это дело в звезде ковыряться! Пшё-ё-ёл во-о-он!…
У Прапорщицы – пожарницы – «новенькой» блондинки в одном из рассказов вычитал такое словосочетание «сморщенные члены» (мужские половые органы).
Ночью снова не спалось, и в мою тяжелобольную голову пришла не менее чокнутая мысль. Она такова: У мужчины член – гадость и у женщины мохнатка – тоже гадость. Объясню. И то и другое сморщенное, волосатое, ржаво-лиловое, нередко из-за мочи, слизи и крови (месячные) имеют неприятные запахи. При совокуплении мужчина вводит свою гадость в гадость женщины. Чтоб добиться взаимного, животного удовольствия они – мужчина и женщина (собаки, кошки, мыши, мухи…) трутся друг о друга своими гадостями. Но самое прикольное и парадоксальное в том, что, пожалуй, самые яркие, или одни из самых ярких впечатлений и эмоций человек получает от своей сморщенной, волосатой, ржаво-лиловой, пахнущей мочой, слизью и кровью гадости…
Снова получился «рисунок углём».
Никуда не денешься. Основной инстинкт.