Кто болен? Роман. Часть-9.

ЗАПИСЬ – 140 (декабрь, 11г.)
Может я законченный мизантроп, человеконенавистник? Когда смотрю всяческие шоу по двум главным телеканалам страны (об остальных, вообще, «без слов», «без комментариев»), меня корёжит. Не могу без приступов раздражения, тошноты и злости глядеть на этот праздник, вакханалию, шабаш, в большинстве, выскочек, бездарей, пиарщиков, продажных девок и голубых голубчиков… Два самых главных телеканала страны становятся всё желтее и желтее, то есть всё более фальшивыми, безвкусными, продажными, гламурно-пиарными, золотисто-серебристо-розово-голубыми… Кто болен? Я или они – эти клоуны? Все больны!
А. П. Чехов, возможно, сказал бы лаконичнее: «Пошло!»

ЗАПИСЬ – 141 (декабрь, 11 г.)
Один крупный политик неславянской национальности, чтоб сыграть на чувствах униженного большинства, то есть русских, кинул лозунг: «Мы за русских!» или что-то типа того, но, всё равно, немногие русские «дураки» проголосовали за его политический блок.
Когда уже о русских перестанут вытирать ноги всяческие твари и отморозки?
Когда перестанут манипулировать народом-страдальцем всяческие политические проститутки?
Когда русский медведь вылезет из берлоги и даст понять всем остальным зверюшкам – кто в лесу хозяин?
Когда???

ЗАПИСЬ – 142 (декабрь, 11 г.)
Треть века назад, будучи подростком нашёл на чердаке заброшенного дома фото священника с его автографом. Обратил внимание на красивый, изящный, одним словом, аристократичный почерк и дату 1893 год, февраль 25.
На днях занёс эту фотографию в магазин «Антиквар», что в центре города.
- Обычно нам приносят фото военных, - сказал антиквар (старьевщик) – мужчина средних лет, с серой, невзрачной внешностью, - Сколько вы хотите за фотографию?
- В два раза больше
- Больше чего?
- У вас в голове уже какая-то цифра нарисовалась?
Старьевщик напрягся. За другой витриной стоял низенький крепыш в костюме, рубашке, при галстуке. Крепыш-старьевщик походил на среднестатистического чиновника. За ним скучала дебелая, похожая на флегматичную корову, блонда. Она склонила голову набок и явно не хотела смотреть мне в глаза: или брезговала мною или стыдилась своих коллег. Может, всё вместе.
- Сколько вы хотите?
- Чтоб вы тоже что-то заработали на перепродаже? - прогнулся, снизил планку, - Я же не своего дедушку продаю. Своего бы я не принёс…
- Не дедушку, а фото дедушки, - уточнил старьевщик.
- Вы, наверно, филфак закончили?
- Нет. Военное училище. Так сколько вы хотите?
- Ваша цена? – мне надоела эта игра.
- Триста! – выстрелил старьевщик.
Не стал торговаться. Взял деньги. Триста рублей – около десяти долларов США.
- Вот моя визитка, - старьевщик протянул мне кусочек цветного картона, - Если у вас ещё что-то есть, то приносите.
- Есть коврик из поверженной Германии. Ему лет семьдесят. С оленями, горами и замками…
- С бахромой?
- Да. Он сколько будет стоить?
- Ну-у-у… - старьевщик замялся.
- Столько же, сколько фото? – снова прогнулся я.
- Да. Приблизительно…
Уже на улице понял, что этот серый, невзрачный и мутный тип дал мне за снимок священника тридцать серебряников умноженные на десять, то есть триста рублей. Получается, я лик (фото) богоугодного человека продал, как Иуда Христа. Быстро шёл в редакцию одной городской газеты и зло плевался. Было такое чувство, что полностью выпачкался в дерьме. Мне была противна не столько продажа снимка, сколько сам процесс торга. Два типа (один из них – я) участвовали в игре: «Обмани ближнего и возрадуйся» (вместо «обмани» - матерное слово).
Хочу ещё отнести старьевщику коврик с оленями. Есть желание, деньги, вырученные за фото и коврик, потратить на небольшую чугунную сковороду. Еда приготовленная в алюминиевых сковородках и кастрюлях создаёт предпосылки для развития у человека слабоумия. Надо от них – «люминивых» избавляться. Есть желание сказать старьевщику: «Зря вы оставили военную службу. Из вас мог бы получится хороший прапорщик. Старший прапорщик…».

ЗАПИСЬ – 143 (декабрь, 11 г.)
Меня на протяжении жизни несколько раз знакомили с женщинами. Знакомили, когда с моего согласия, когда неожиданно ставили перед фактом: вот женщина, которая хочет попробовать начать с тобой отношения. Из этого, увы, ничего путного не получалось.
Недавно мог сойтись с парикмахером Ольгой. Она, в общем-то, приятная женщина, но не моя на физическом уровне и, пожалуй, на психологическом тоже. При первом, беглом взгляде она была мне, даже, неприятна, но начала говорить и стала симпатичнее. Бывает наоборот: нравится внешне, заводит, как самка, а заговорит, вымолвит словцо, другое и всё. Звиздец! Как говорят татары, кирдык! Как отрезало. К чему всё это говорю? А, к тому, что найти по настоящему своего человека (свою половину) очень-очень трудно. Можно, потратить всю жизнь на поиск и, увы, не найти.
Сочувствую, мне жаль те, как правило, маленькие народы, у которых до сих пор решают родители (родственники) за своих детей. Решают за кого им выходить замуж или на ком жениться, с кем жить, от кого рожать детей, с кем, допустим, полвека делить всё: постель и стол, печаль и радость… Моего соседа Мясника Мкртыча отец заставил женится на Розалии. Возможно, потому, что отца невесты было большое стадо баранов. Имел место сговор их родителей. Их, увы, свели, как сводят животных: быка и корову, кобеля и суку, кота и кошку… чтоб они, в итоге, дали потомство (детей), продолжили породу (род). Но люди, всё же, на порядок (не все) выше, развитее братьев наших меньших. Во всяком случае, мне хочется так думать. Человек более сложноустроенное создание, ближе всего стоящее к богу. А, тут, на тебе: как свиней на случку… У моей мамы когда-то была собачка Каштанка – глуповатая, постельная шавка. Она прожила более десяти лет. Так вот, эта рыжеватая, ушастенькая сучка всегда гуляла (совокуплялась) исключительно только с одним кобельком. Других псов к себе не подпускала. Получается, даже животные делают выбор. А, тут, вот тебе Мкртыч жена Розалия – живи, терпи, плодись с ней…
Недавно Мясник выдал свою дочь замуж. Как рассказала Хавронья, дочери Мкртыча был симпатичен один молодой человек (из их народности), но она ему не нравилась. Зато, дочь Мясника мучила другого молодого человека, который, в свою очередь, ей был по барабану. Мкртыч строго сказал дочери, мол, пора замуж, время пришло, в самый раз… и она вышла за того, кто ей был не люб, но кто желал её… Месяца два назад видел беременную дочь Мясника. Она приезжала погостить к родителям. Худенькая и бледненькая. Длинный нос с горбинкой и угольно-чёрные, с трагическим выражением глаза. Словно, её переехал трамвай иль кто-то ударил из-за угла пустым мешком по голове, словно кто-то её ткнул носом в дерьмо иль уронил на голову кирпич, словно кто-то ей дал крепкий пендель под зад иль… Словно, все эти несчастья и неприятности свалились на неё за короткий срок… А, ещё какой-то год назад, почистив свинарник от дерьма, приняв душ и обильно брызнув на себя туалетную воду, дочь мясника ехала в город и, с высоко поднятой головкой, гордо фланировала по центральной улице, кривила в улыбке рот, высокомерно глядела на прохожих… А, тут, на тебе: вышла замуж и «надувшись» сдулась…
По мне лучше, восемь раз влюбиться, а потом разочароваться и расстаться, чем всю жизнь терпеть рядом с собою дурака или дуру, урода или уродину… Ну, не хомячок я, не волнистый попугайчик…

ЗАПИСЬ – 144 (декабрь, 11 г.)
Глава нашего сельсовета Приветливый хомячок не помог мне с выпуском книги стихов. Его, увы, уволили. Кто-то подсидел, оговорил чиновника. Подошёл к его заместителю. Им оказались Дымчатые глаза. Она потянула три дня, а потом, извинившись, сообщила, что денег нет. На последок бросила: «Может, после Нового года? А, пока нет».
Главу райцентра (тот, кому было адресовано письмо из городского Союза писателей) – Сердитого хомячка тоже спихнули с большого и мягкого кресла. Кресло временно занял некий В.Г.А. Слышал о нём: молодой, пижонистый красавчик. Может, он из стаи тех говнюшков, что и городской чиновник К.А.А? Папин сынок - К.А.А. пообещал мне помочь с выпуском книги. Сказал, чтоб я сделал макет за свой счёт, а он даст деньги на выпуск стихов. Увы, этот мудозвон слова своего не сдержал. Я выбросил на макет порядка трёх тысяч рублей (сто долларов США), а он – К.А.А денег (не из своего кармана, а из госказны) так и не дал. Мудозвон уехал на повышение в столицу.
Решил сходить на приём к пижонистому красавчику относительно книги, которую пытаюсь выпустить уже четвёртый год. Не было бы сделано мною макета, не стал бы беспокоить этих шлюх-чиновников. Схожу и, наверно, уже поставлю жирную точку.
Районную газету со статьёй и портретом пижонистого красавчика В.Г.А. мне дала библиотекарь сельского клуба Пухлоликая. Бегло просмотрев статью и глянув на портрет, понял, что В.Г.А. не только пижонистый красавчик, но ещё и рьяный карьерист. Такой всё и всех продаст за место у большой и жирной кормушки.
Позвонил в администрацию райцентра. Секретарь мне сказала, что глава района принимает по пятницам с 8 до 11 часов.
В пятницу, в семь утра китайский долларовый будильник противно и занудливо запикал. Отключил будильник, но зато специально в своей комнате зажёг свет. Лежал до 7.30 и мучился: «Сходить к чинарику или не сходить? Может, плюнуть на всё, всех, книгу и спать дальше? Нет. Всё же схожу, чтоб «да» или «нет» было твёрдым, как дубовые лбы и задницы чиновников…». С такими мыслями поднял своё толстеющее, рыхлеющее и дряхлеющее тело со старого дивана, на котором когда-то умерла моя бабушка.
Думал, что в администрации райцентра меня ждут неприятные минуты. Ошибся. Были и приятные. Перед тем, как зайти на приём к исполняющему обязанности, минут двадцать ворковал в коридоре с красивой молодой женщиной. Она тоже пришла на приём к чиновнику. Она была не только хорошенькой. От неё, ещё, шёл некий свет, тепло и, о чудо, чистота. Незнакомка меня очаровала. Поверил в то, что есть всё же женщины, которые могут мне нравиться, нравиться по настоящему. Я не узнал её имени, не назвал своего, потому что она замужем, у неё двое детей. По-моему, она счастлива. Главное, я поверил в женщин. Почему, до сих пор (завтра мне исполнится пятьдесят лет) не встретил такую женщину? Не там ходил? Не на тех глядел? Не с теми заводил разговор?..
Мы с Незнакомкой говорили на самые разные темы. В том числе и о чиновниках. Сказал, что замглавы райцентра А.Н.С. – чиновница пенсионного возраста, гермафродит, красящийся в блонду и любящий розовый цвет – Мэрилин Монро. Незнакомка чуть заметно улыбнулась и тоже сказала колкость в адрес местных чиновников… Коснулись национального вопроса – с иронией прошлись по лицам кавказской национальности… Поговорили о зуболечении… Женщина сказала, что когда-то в юности хотела стать стоматологом, но вышла замуж, родила и всё. Я же признался, что давно собираюсь вставить зубы… Рот уже очистил от «пеньков»…
- Мы с мужем хочем построить магазин на 85 квадратов. Уже полгода ходим по кабинетам чиновников, но пока бестолку,- разоткровенничалась Незнакомка.
- А муж чем занимается?
- Он сборщик.
- Пазлов?
- Нет, насосов, - улыбнувшись, уточнила она.
Ещё мы говорили о телешоу «Семь я!», о выборах в госдуму (выборы тоже походили на шоу).
- В администрации райцентра много работает стройных, смазливых девушек. Словно, провели конкурс красоты «Мисс- райцентр» и всех победительниц взяли служить в контору…
Она снова улыбнулась и добавила: - Главное, чтоб они работали…
Ещё я ей искренне комплиментанул: - Вы не выглядите на свои годы (Незнакомка зарделась, словно невинная девушка). Таких, как вы, грех обижать… - и ещё добавил несколько приятных слов…
И тут меня вызвала секретарша: - Можете заходить на приём к (Г.А.).
Зашёл. Пижонистый красавчик разговаривал по телефону и на меня не глядел. Всем своим видом чинуша показывал: « Я – В.Г.А. – сижу в большом, мягком кресле и тебя, маленького человечка, стоящего передо мною, в упор не вижу. Ты стоишь. Вот-вот начнёшь переминаться с ноги на ногу. Глядишь на меня и ждёшь, чтоб я тебе «бросил кость» – дал деньги на книженцию, никому не нужных стихов…»
Наконец, местный царёк закончил разговор по телефону и предложил мне присесть. Я минуту назад, довольно таки, бойко и свободно вёл себя с Незнакомкой, в кабинете же исполняющего обязанности мне было трудно подбирать слова. Это не страх, не робость. Просто, общаясь с женщиной, на меня лились её свет и тепло, в «норе» же этого «зверька» я всем своим существом почувствовал холод и тьму. Решил дать ему письмо из Союза писателей города, направленное руководству района. В.Г.А. нервно и бегло прочитал письмо и рубанул: - Денег я не дам! – добавил, - Мой папа пишет стихи я ему дал свои деньги. Он выпустил книжку и ходит довольный…
Я промолчал.
Он предложил: - Могу вам дать тысячу рублей (В письме была указана сумма в десять тысяч рублей).
Я промолчал.
- Могу у вас купить книжку, если вы её выпустите…
Я снова промолчал, глядя на В.Г.А.
Сытую и холёную мордашку царька исказила гримаса ни то злости, ни то раздражения. Он дрожащей рукой подписал бумажку и сказал: - Я перепоручаю это дело А.Н.С… (чиновница – гермафродитная блонда, любящая розовый цвет).
- К (Н.С.) я больше не пойду, - спокойно сказал и поднялся со стула, - Всего доброго! – открыл дверь и вышел.
В коридоре встретился с грустными глазами Незнакомки и молча ей кивнул на прощанье головой. От главной конторы райцентра быстро шёл к автобусной остановке и плевался. Моя дешёвая китайская кожаная куртка была на распашку, но я не чувствовал ни ветра, ни мороза…
В этот же день на сельских, райцентровских чиновниках и на своей книге стихов я поставил чёрный жирный крест. Чинуши всех мастей привыкли брать взятки и подношения, привыкли разворовывать государственные (общественные, народные) деньги, а тут у них просят «кусочек пирога». Это был беспредел с моей стороны по отношению к ним. Я для них редкий наглец и хам…

ЗАПИСЬ – 145 (декабрь, 11 г.)
Два дня назад поссорился с мамой из-за отца. Прошло восемнадцать лет, после того, как, при моём участии, он был выгнан из семьи. Впрочем, поломавшись, поактёрствовав, он и сам, рано или поздно, ушёл бы к той косящей на один глаз, низкорослой и сексуальноозабоченной женщине-пенсионерке Хуюповой. Всё началось с того, что он спутался с Хуюповой и на протяжении нескольких лет водил за нос мою маму и эту похотливую дрянь. Я, находясь в сдвинутом, неадекватном состоянии, просто толкнул Артиста в объятия другой самодеятельной артистки Хуюповой. Мама зовёт моего отца «Артистом». Он, когда хорошо выпьёт, то берёт в руки гитару или аккордеон и начинает музицировать, завывая томным, страстным голоском – якобы, поёт старинные романсы. Итак, я выгнал Артиста, чтоб уже прекратить этот дешёвый фарс, так как он начал набивать себе цену. Выпив, с пафосом восклицал: «Я не знаю, с кем хочу быть! С тобой (мамой) или с любимой женщиной (Хуюповой)…». Знаю свою маму – она, всё равно, после измены отца, не смогла бы с ним жить. Помучалась-помучалась и рассталась бы. Она и я очень болезненно переживали предательство Артиста. Отец предал не только мою маму, но и меня. Я, душевнобольной человек, бываю очень слабым и беспомощным даже в простых жизненных ситуациях, не говоря уже о сложных. Он предал нас обоих. Я, повторюсь, выгнал его из квартиры (мы тогда жили в Казахстане). Он уехал на дачу. От стресса я заболел и попал в жёлтый дом. Бедная, несчастная моя мама! Как ей было тогда тяжело: муж, после долгих лет совместной жизни, - предал, сын – неизлечимо болен…
Но вернусь к нашей недавней ссоре с мамой. В первые годы, после разлуки с Артистом, она его вспоминала по поводу и без повода. С ней можно было общаться на любую тему: о колорадских жуках, о лунном затмении, о курсе американского доллара, о яичнице с помидорами, о поэзии Есенина… при этом она любой разговор переводит в ругань отца. «…Подлец. Лжец. Двуличный, жуликоватый, жадноватый, фальшивый, низкий …человек…». Вспоминала все его подлости и грехи, пакости и шалости… Моя мама не любит выносить «мусор из избы», поэтому все эти годы её гневные речи, терпеливо, выслушивал я. В последние несколько лет, уже не выдерживая «грязи», льющейся на Артиста, начал срываться. Срываться на маме: - Напиши ему письмо! Ты меня уже затрахала этими разговорами. Напиши всё, что ты о нём думаешь. Я отредактирую, перепишешь на чисто и вышлешь. Не могу это больше слушать! Восемнадцать лет мне трахаешь мозг! Сколько можно? Я же живой человек, а не дерево. Я же ещё и больной. Душевнобольной. Затрахался всё это выслушивать!!!
Мама начинает бычится и вытирать украдкой слёзы.
- Ты пойми, что он мне отец! Хоть и хреновый, но отец. И когда ты его размазываешь, как дерьмо по асфальту, то ты и меня размазываешь, потому что мы с ним очень близкие родственники! Кровные! Ближе не бывает!!! – истерично кричу я.
Она тупо молчит…
Уже около трёх недель рычу, кидаюсь на маму. Завожусь из-за пустяков. Потом, мучаюсь угрызениями совести.

ЗАПИСЬ – 146 (декабрь, 11 г.)
Мне попалась на глаза газета нашего района с портретом и отчётом пижонистого красавчика – В.Г.А.. Того самого, у которого я недавно просил помощь в издании книги стихов. Не долго думая, вывел шариковой ручкой на портрете: «Хрен вы херсонский!» Умышленно не стал писать «ты». Воспитание не позволяет. Потом вырезал ножницами фото чинуши и положил рядом с «ночной вазой». («Ночная ваза» - ведро, заменяющее унитаз, чтоб ходить по малой и большой нужде). Обычно, раз в сутки, по утрам справляю большую нужду. Портрет В.Г.А. будет первой – «самой жирной» - подтиркой из обычных четырёх… Не буду калякать на портрете недруга рожки, усы или бороду… как это делают, обычно, детишки… Не буду вытыкать иголкой глаза или рвать портрет на мелкие-мелкие кусочки…Не стану его сжигать… Всё это жестоко. В этом есть элемент садизма. Сделаю проще – подотру его холёной, смазливой мордашкой, мордашкой дамского угодника и рьяного карьериста свой толстый, волосатый зад…
Рассказал маме, что хочу проделать утром. Она одобрила и предложила: - Потом позвони ему и скажи, что ты сделал с его газетным портретом…
- Ты, что несёшь? Хочешь, чтоб меня на полгода в дурдоме закрыли?
- Я пошутила…
- Можно, подтереться и положить энто в конверт. Отправить по почте лично чинуше. Это будет, как бы, метка. Не чёрная пиратская, а коричневая, дерьмовая метка. Коричневая дерьмовая метка – это метка специально для чинариков… Но-о-о! Но, я этого делать не буду. Он даже дерьмовой метки не стоит – этот В.Г.А…. Ха-ха-ха (три раза).
Ещё о наболевшем. Ещё о стихах. Если бы моя книга стоила не десять тысяч рублей, а, допустим, три тысячи (сто долларов США), то я бы сам её выпустил. Раздать сто книжек по тридцать рублей (долларовых) мне по карману, а вот сборники по сто рублей – это уже накладно (сто рублей – четыре-пять булок хлеба). Ещё несколько слов о не увидевшей свет книге. Вполне возможно, что райцентровских чинуш и графоманов резанула формулировка в письме из Союза писателей: «…Книгу можно будет презентовать гостям, ветеранам, представляя этим райцентр литературный…». Это же надо, Сева Кобылин - гусь лапчатый приехал не весть откуда и будет представлять районную культуру. Хрен тебе херсонский, Сева Кобылин!!! Почему я так думаю? Пижонистый красавчик проболтнулся про своего отца поэта-графомана. Так же, чинуша В.Г.А. у меня спросил:
- Вы родились в нашем районе?
- Нет. Я родился на Урале. Тридцать лет прожил в Казахстане. А здесь у меня живут родственники по материнской линии…
Повторюсь. Получается, я взялся неизвестно откуда, и буду представлять весь район, как литератор. Какая, однако, наглость и бесцеремонность с моей стороны. По большому и по малому счёту мне хрен херсонский положить на этот тёмный, топорный район. Просто, хотел выпустить нормальную книгу. Да-да, нормальную книгу. Дело в том, что около года назад один местный предприниматель (большой жополиз районной власти) выпустил дорогой и красочный альманах (себестоимость порядка трёхсот рублей – десяти долларов США за экземпляр), где представил стихи и прозу местных графоманов. Полистав и почитав дорогое, но безвкусное издание, я, в довольно мягкой форме, сказал предпринимателю-издателю Жополизу: « Желательно было бы тексты литературно отредактировать. Если будете ещё издавать, то я могу подсказать, к кому обратиться в городе. Это недорого, но альманах уже будет не стыдно показать профессиональным литераторам…».
Жополиза местной администрации, видимо, мои слова задели и он их передал районной верхушке. В итоге, и чинуши, и графоманы районного разлива на меня окрысились. Ну-у-у, и хрен херсонский с ними.
Кстати, пока я полтора часа в вестибюле ждал своей очереди на приём к пижонистому красавчику В.Г.А., гермафродитная блонда А.Н.С., любящая розовый цвет, из своего кабинета (норы) так ни разу и не вылезла. Вот, жирная крыса! Может, стало тяжело поднимать чугунный зад? Или не хотела, не желала, а, может, и боялась встречи со мною? Хрен с ней!
…Утром, испытывая неописуемое райское наслаждение, подтёр свой толстый, волосатый зад газетным портретом дамского угодника и карьериста В.Г.А. и небрежно, словно чинарик, бросил его в ночную вазу с мочою и дерьмом…

ЗАПИСЬ – 147 (декабрь, 11 г.)
- Я могу сегодня по выделываться. У меня сегодня именины! – сказал маме в день своего рождения. Мне исполнилось пятьдесят лет.
- Ты каждый день выделываешься, - ответила она.
- Сегодня особый день. Могу, например, пойти к мяснику Мкртычу или Оленю, сказать: «Становись раком!» и дать пендель под зад. И Мкртыч, и Олень, или они вместе взятые должны, с придыханием, пролепетать: «Какой счастливый день! С днём ангела, сосед!..»
Меня с юбилеем поздравил отец В.М. (смс) и Крошка шоколадная (позвонила). Сын А., увы, промолчал. Недавно я отправил поздравление (смс) педагогу, психологу, философу, поэту и актёру народного театра Пёстрому. Он родился на неделю раньше меня. Обладатель двух высших образований Пёстрый меня, увы, сегодня не поздравил. Образован, но не воспитан. На поверку он – махровый жлоб, представитель, так называемой, гнилой интеллигенции.

ЗАПИСЬ – 148 (декабрь, 11 г.)
Осталось две недели до Нового года. Этот праздник не люблю. Он у меня ассоциируется с одиночеством, долгой ночью, когда весь подлунный мир веселиться, радуется, а ты – несчастный и убогий - словно наблюдаешь в замочную скважину (телевизор) за праздником на «другой улице»…
Мучаясь бессонницей, лёжа в кромешной темноте и тишине, слушая песни по радио (в основном шансон и попсу) о несчастной любви, разлуке, одиночестве, бренности всего земного… я, бывает, тихо, чтоб не беспокоить сон мамы, плачу, рыдаю… Мне хочется кричать диким зверем об ушедшей юности, свежести и чистоте… Мне хочется голосить о невозвратности лучших моментов моей жизни, о бестолково, неинтересно, глупо, скучно, серо прожитых тридцати с лишним годах… Стартом считаю восемнадцать лет…
Конечно, могу вернуться в прошлое, но, увы, лишь только мысленно, а не на физическом, телесном уровне (Если бы, даже, и вернулся на физическом уровне, то на психологическом я уже давно старый, толстый, лысый дядька). Мне уже никогда не вернуть себе восемнадцать лет, не вернуть стройность, кучерявость и белозубость… не поцеловать свою одноклассницу Наташу. Мог бы поцеловать, но не сделал этого. Многих не поцеловал. (Кобель метит территорию, а я – целую) Мне пятьдесят. Если доживу, будет шестьдесят, семьдесят…а восемнадцати уже никогда не будет… Приблизительно, такое же, как сейчас, у меня имело место душевное состояние шесть лет назад. Тогда был неистово, болезненно, бедово влюблён в одну замужнюю спивающуюся красивую женщину. Нет. Всё же это была не любовь, а дикая, чёрная, животная страсть. Во всяком случае, в этом чувстве было что-то звериное, пещерное, первобытное… Похожий душевный раздрай меня преследовал и три года назад – в предновогоднее и после новогоднее время. Мне до зелёной тоски и чёрной меланхолии нравилась одна женщина (увы, тоже замужняя). Платоническая влюблённость. Она длилась года три и закончилась глубоким разочарованием в предмете обожания…
Почему ещё рыдаю? Потому, что пятьдесят лет, а рядом нет любимой, единственной женщины. Жаб, время от времени, целую, но они в царевен не превращаются.
Мне не нравится моё психическое состояние. В последнее время со многими испортил отношения. Днём часто матерюсь на маму, строю ей рожи, кривляюсь и истерично ржу, а ночами, от тоски, разрывающей моё сердце на части, плачу, рыдаю…
Ночью надо обнимать и целовать любимую женщину, а не смачивать слезами подушку. Увы, любимой нет.

ЗАПИСЬ – 149 (декабрь, 11 г.)
В тридевятом царстве, в тридевятом государстве судятся за огромный куш два наших денежных мешка. Эти две жирные крысы наворовали, сделали себе миллиардные состояния в бандитские 90 годы.
Мне пришло на ум слово «чудо». Было бы чудом, если б всех вороватых жирных крыс-олигархов «сослали» бы не в Лондон иль Париж, а в Магадан или, на худой конец, в Караганду, Крыжополь, Жлобин… Конфисковали бы замки, пароходы и самолёты, шедевры искусства и бриллианты… Пусть они валят лес или шьют фуфайки… Но это маленькое чудо. Большим чудом было бы, если б их жёны, невесты, любовницы, содержанки, наложницы… - этакие гламурные блонды в розовом – расфуфыренные, полу резиновые дамочки «А ля Мэрилин Монро» увешанные брилликами, с глуповатыми, пастельными шавками на руках, поехали бы за своими благодетелями в Магадан, Караганду, Крыжополь, Жлобин… Да! Это было бы настоящим чудом. Но, увы, эти продажные девки не способны на жертвы. Эти шалавы способны только брать, а не отдавать. Они не способны даже на малую толику того, что совершили почти двести лет назад жёны декабристов. Таких женщин, как эти утончённые и преданные дворянки-аристократки, уже, пожалуй, в нашем обществе не сыщешь… Увы.

ЗАПИСЬ – 150 (декабрь, 11 г.)
В нашей с мамой квартире узкая, длинная кухня. В ней стоит трюмо, а напротив него раковина с краном и большое овальное зеркало. Получается, зеркало напротив зеркала. Время от времени, я кривляюсь, строю рожи, делаю танцевальные па перед зеркалами и мамой, если она находится в кухне.
Когда жил с женой Жеребцовой, точнее, доживал с нею последние месяцы перед окончательным расставанием, то, тоже, частенько кривлялся. Возможно, во мне умер актёр-комик или клоун. Может, просто, я – дегенерат. Так вот, когда придурялся, Жеребцова ледяным и жёстяным голосом мне бросала: «Идиот!». Двенадцатилетний сын А., подыгрывая своей мамочке, молча вертел пальцем у виска. Ну-у-у, да, и хрен с ними, с убогими…
Я в очередной раз кривлялся на кухне.
- Если б я родила ещё таких двоих, как ты, - заметила, улыбаясь, мама, - То вы бы, собравшись вместе, смешили друг друга по очереди. Ржали бы, как кони. Одним словом, был бы цирк…

ЗАПИСЬ – 151 (декабрь, 11 г.)
Сегодня с мамой смотрел теле-шоу «Давай поцелуемся!» по первому, главному, лицевому телеканалу страны, где блондинка в розовом – с мозгом курицы и улыбкой лошади - по имени Барби, (с её слов, приехала из Караганды в Москву) подралась с жабоподобной толстухой нашпигованной силиконом. Одна из ведущих шоу - Рыжая вела себя то, как пьяная базарная торговка, то, как вышедшая на пенсию представительница древнейшей профессии, что стала владелицей борделя…
Первый канал желтеет. Второй, кстати, тоже.
Розово-голубой, золотисто-серебристый гламурный образ жизни, импортируемый из Америки и Европы, разъедает, как ржа металл, умы, души и тела нашей молодёжи, а, также, среднего и старшего поколений. На лицо деградация человечества. В особенности, белой расы, христиан. Белые перестали плодиться и размножаться. Борясь со скукой, бесясь от жира, белые впадают в крайности, становятся падкими на всяческие извращения, не говоря, уже, о массовом табакокурении, пьянстве и наркомании…
Мне думается, что скоро на арену выйдут мусульмане. Они потеснят христиан. Они живут по жёстким средневековым обычаям. Они защищают свою цивилизацию от розово-голубого-золотисто-серебристого гламура…
Какими могут стать матерями Барби и жабоподобная, силиконовая толстуха? Чему они – эти дегенератицы могут научить своих детей? Какой могут дать пример своему потомству те самцы («самцами» часто называет мужчин одна из ведущих теле-шоу Рыжая), что пришли «бороться» за Барби? Слово «бороться» в кавычках, потому что они пришли не к Барби, а чтоб засветиться на голубом экране ради пиара, ради того, чтоб, в итоге, больше сорвать бабла (денег).
Почему один из королей российской попсы и гламура Ферапонт стал отцом дочери от наёмной, суррогатной матери? Снова пиар? Может, он – Ферапонт болен? Или лидер глупой, поверхностной и бесполой российской попсы – рослый красавец – глубоко одинокий, запуганный и затравленный человек?..
Думал, что причина моего одиночества в бедности, тяжёлой болезни и капризной переборчивости в отношении женщин. Получается, можно быть весьма богатым и известным, иметь бешеный успех у женщин и, при этом, увы, быть одиноким, заказывать за деньги рождение ребёнка у чужой женщины из-за «лужи» (океана)…
Кто болен? Я или они? Все больны!!!

ЗАПИСЬ – 152 (декабрь, 11 г.)
Пять дней назад – за две недели до Нового года – была тусовка поэтов города (не членов Союза писателей) в помещении литературной газеты. Главным событием тусовки был конкурс на лучшее стихотворение. Хотел появится попозже, но на улице декабрь – в парке на лавочке не посидишь, в кафе или бар, тоже, заходить не стал, и поэтому пришёл в назначенный час. В вестибюле столкнулся с Шапокляк и, словно месяц назад ничего плохого не произошло, улыбнулся, поздоровался с ней. Она ответила тем же. По ходу выяснилось, что у одного постоянного члена жури – запой, у другого – депрессия. Оба члены Союза писателей – местные классики. Мол, сегодня наши стихи будет оценивать писатель-детективщик с фамилией, похожей по звучанию на разновидность выпечки с мясом (пусть он будет «Пирожком»). Оценивать будет вместе с сестрой, так как они в соавторстве пишут толстые романы, которые охотно покупают столичные издательства. Покупают весьма дёшево, но всё же берут. (25 тысяч рублей – 800 долларов США – один новый компьютер за том романа).
За минут десять до оглашения результатов конкурса, писатель–детективщик, похожий на сельского попа, присел за общий стол. Фактура писателя: крупный, полный, с косичкой и бородой. Манера одеваться, говорить и двигаться: тёмная, свободная одежда; тихая, спокойная речь; плавные, с долей робости, движения…
Между Пирожком и участниками конкурса, гостями тусовки (на огонёк тусовки, на сто грамм заглянули два прозаика – два старых дева. Одному сорок с хвостиком лет, другому – около сорока.) состоялся недолгий разговор. Вспомнили Гоголя и его «Мёртвые души»… Потом я спросил у Пирожка: - Нужна вам идея романа-детектива? Я об этом с вами ещё летом говорил?
- Можно посмотреть, - нехотя, вяло ответил «поп».
- А как это сделать?
- Вы можете передать через (Пёстрого). Мы с ним вместе работаем в школе. А, о чём приблизительно речь? Вы можете рассказать?
- Тема – Атлантида. А, если мне с вами как-нибудь встретиться?
- Я очень занят. Работа, а потом сразу дом…
- Всё ясно… - ответил я.
Мне стало ясно, что Пёстрый уже провёл «агитационную работу» с Пирожком в отношении меня, точнее, против меня. Кстати, Пёстрый в этот вечер себе не изменил. Он пришёл на тусовку в красной рубахе и жёлтом галстуке, чем походил на директора какого-нибудь сельского клуба. Глядя на его прикид, вспомнил повесть Белкина (Пушкина) « Гробовщик», где дочери главного героя надевали по праздникам (если мне не изменяет память) жёлтые шляпы и красные туфли.
Потом спросил у одного из прозаиков - старых девов, которому сорок с хвостиком:
- Когда, уже, на свадьбу позовёшь?
- Никогда. Два раза был в гражданском браке по полгода. В сумме – год. Достаточно.
- А дети?
- В прошлой жизни у меня, видимо, детей не было. И сейчас не хочется. Мир неспокоен и ужасен… (последнюю фразу я от него, уже, слышал и сам её когда-то кому-то говорил. Это фраза – отмазка.)
- Дитя – это кот в мешке, - продолжил я, - Неизвестно, кто из него, в итоге, вырастет, получится… (думал в этот момент о своём взрослом сыне А.).
- Это тоже веская причина не иметь детей, - поддакнул мне старый дев.
Потом мы с мужчинами (поэтессы сидели рядом на диване и говорили на свои темы) вели речь о женщинах.
- Гляжу на женщину, - говорил громко и горячо я, хотя ещё и капли спиртного не выпил, - и думаю: «Если б у меня был реальный мешок денег, свозил бы её в город влюблённых Париж, иль Венецию, иль Рио-де-Жанейро?..». Увы, пока такую ещё не встретил… (тут, пожалуй, соврал. Женщину, которую увидел в районной администрации, возможно, свозил бы. Речь о Незнакомке).
Рядом стояла Мартовская кошка и всё прекрасно слышала. Когда-то я в неё был влюблён.
Наконец, Пирожок и Шапокляк ушли в маленькую комнату, чтоб, видимо, посовещаться. Через несколько минут они вернулись с пачкой стихов.
- Я начну с конца. Лучший стих оглашу последним, - начал свою речь писатель-детективщик. Лист с моим стихом покоился с верху стопки. Узнал его по названию. «Значит, мой худший!» - подвёл итог, но паниковать не стал. Решил подождать, посмотреть и послушать.
Пирожок, анализируя мой стих, сказал приблизительно следующее: « Мальчик кореец приехал к бабушке с дедушкой. Они ему подарили щенка. Мальчик им играл, а в конце школьных каникул съел собаку со всей семьёй… Есть вещи, которые все знают, но о которых не принято говорить. Тут, как раз, этот случай… - в конце член жури добавил, - Этот стих – ожог. От него хочется убежать, спрятаться куда-то…».
То, что хотел, я услышал. Тем более в моём стихе, мальчик играет во врача: вырывает зубы из голов убитых поросят, вскрывает их сердца кухонным ножом, измеряет рулеткой длину кишков… Дед-мясник ругает мальчика за то, что он, к концу дня, весь перепачкан в крови и фекалиях.
Шапокляк очень точно рассчитала, кому дать на оценку мой стих. Соавтор Пирожка – его сестра – врач хирург. Уверен, ей не понравился жёсткий, натуралистический стих, затрагивающий профессию врача. Раз они пишут в соавторстве, значит, они одинаково думают. Получается, фактически, оценивают не двое, а один двухголовый человек или два тела с одной головой. Этому двухтелоодноголовому человеку, кроме Шапокляк, ещё «пел песни» о мальчише-плохише - Севе Кобылине педагог – поэт – психолог- философ - актёр народного театра Пёстрый. Делаю вывод, что у Пирожка, по всей видимости, своего мнения нет, раз он прислушивается к таким, как Пёстрый. Ну-у-у, да, и хрен с ними!
Кстати, Пёстрый – человек с двумя высшими образованьями пытался год назад завоевать Москву, но у него не вышло. Месяца два-три назад на литературной тусовке он как-то зло бросил: «…На Москву надо скинуть несколько атомных бомб!!!». Если бы такое сказал пэтэушник из какой-нибудь северокавказской или среднеазиатской республики, то ему, в виду его неразвитости, это было бы простительно. А тут, говорит человек с двумя высшими образованьями. Вот такие у нас учителя. Их самих воспитывать надо.
Мартовская кошка заняла шестое место… Пончик – третье. Серая мышка (маленькая, худенькая и невзрачная женщинка. Рост около сто сорока сантиметров. Она поёт в церковном хоре и собирает недоедки со столов, после литературных тусовок) – второе место за сладенький, сюсипусичный стих под названием «Голубая луна в розовый горошек». Первое же место дали Бобо. Она принесла на конкурс не стих, а большую многостраничную поэму. Мол, другого не было. Мол, прочтите первую страницу, а далее по диагонали. Пирожок рассыпал жменями бисер, хваля эту поэму, как потом выяснилось, написанную в лучших традициях соцреализма.
Четыре года назад, когда проводили первый конкурс на лучшее стихотворение, когда участники творческого объединения знакомились, приглядывались к друг другу, Бобо втихаря, по-крысиному подала, вместо одного, два стиха. Женщина пенсионного возраста, повела себя, как подросток. Она увеличила свои шансы на победу в два раза и ещё дополнительно напрягла членов жури. Прошло время и Бобо снова смухлевала. Бобо - уже пенсионерка – опять играла не по общим, а по своим, удобным только ей правилам. Она снова на всех - конкурсантов и жури - положила большой хрен. Образно говоря, Бобо, играя в футбол, забила гол рукою, а судья – Пирожок этот мяч засчитал.
На предновогоднюю тусовку пришло много людей – более двадцати - и все сбросились по двести рублей (200 рублей – 20 булок хлеба). Я положил в «общак» двести рублей и ещё, за свой день рождения в декабре, выставил на стол бутылку молдавского шампанского (игристого вина) за сто восемьдесят рублей. У Пёстрого тоже именины в декабре, но он, с кислым и хмурым выражением на лице, промолчал. Подарок же (набор из шести стеклянных стаканчиков) он охотно принял из рук Мартовской кошки.
Когда мы все трапезничали, и я взял со стола начатую бутылку с белым вином, Шапокляк на меня окрысилась: - Это вино для жури (для Пирожка)!
- На бутылке не написано, что для жури, - ответил я и изобразил на своей толстой, большой физии пренебрежение. Потом налил вино себе в стаканчик и вернул бутылку на прежнее место.
В числе гостей оказался Шурик Петухов – маленький, сухенький мужичок пенсионного возраста, похожий на чёртика. Он кропает пошлые стишата. Шурик в своё время ходил в клуб поэтов при Союзе писателей. Когда тусовщики хорошо поддали-выпили, Петухов продекламировал пару своих стихов, но не самых сальных, поэтому «ружьё» не выстрелило.
Худенького и маленького, но весьма нагловатого студентика, недавно начавшего рифмовать стихи я подковырнул, указав на Шурика: - Вот, Курочкин, твой однофамилец. Александр Петухов!
- Не надо было называть мою фамилию, - попытался меня остановить застеснявшийся чёртик, пишущий стихи «ниже пояса».
- Петухов - хорошая русская фамилия! – бросила благородно-фальшивую фразу захмелевшая Бобо.
Курочкин насупился. Начал, назло мне, зажимать, обнимать, мацать молоденькую поэтессу Спящую красавицу. К поэтессе, что мне, одновременно, напоминает и рафаэлеву мадонну и сказочную спящую красавицу, испытываю букет противоречивых чувств. В этом букете и чёртополох, и роза, и лопух, и ландыш…
Перед своим уходом, отозвал в сторону на минутку Мартовскую кошку.
- (Мартовская кошка), ты подружка (Шапокляк). Намекни ей, что ходить с большим декольте при её впалой, плоской груди с пигментными пятнами – это дурной тон, безвкусица... Скажи ей, что раз в месяц можно надеть что-то посвежее, чем ночная сорочка с рюшечками из маминого сундука…
Видимо, я стал весьма злым, желчным человеком. Но, с другой стороны, знаю, что у Шапокляк хороший доход. Знаю, как и все остальные студийцы, что старая поэтесса мечтает о молодом любовнике. Но, чтоб привлечь мужчину, надо следить за собою. При нынешнем же прикиде Шапокляк, на неё и восьмидесятилетний старик не обратит внимания. Для этого не надо много денег. Полторы тысячи рублей (пятьдесят долларов США) хватило бы для начала. За тысячу рублей можно купить какую-нибудь кофточку с высоким воротником и за, оставшиеся, пятьсот рублей бусики или брошь.
Мартовская кошка, после моих слов в адрес Шапокляк, слегка смутилась. Три раза: Ха-ха-ха! Последнее слово было за мною.
Молоденькая поэтесса Спящая красавица, увидев, что я собираюсь уходить, всколыхнулась и тоже начала одеваться: - Я пойду с вами! – кинула она мне.
Мы ушли при всех вместе со Спящей красавицей. До автобусной остановки было метров триста.
- Уже восемь лет, как один. Были женщины, но не те. Начал думать, что моей женщины нет. А недавно встретил одну и за двадцать минут разговора с нею, понял: «Это она!» - повёл речь я.
- Почему ж не продолжили отношения?
- Она замужем.
- Может, она не счастлива? – настаивала девушка.
- Нет. У неё всё хорошо. Она недавно родила второго ребёнка. Я у неё, даже, имени не стал спрашивать и своего не назвал…
- У меня такие же чувства были к врачу…
Спящая красавица страдает приступами депрессии, после того, как попала в ДТП.
Девушка рассказала про молодого, но женатого врача-психотерапевта, что её подлечивает.
Разглядел, что на Спящей красавице чёрная дублёнка с красивым, пушистым воротником, но нет головного убора.
- Надо носить шапочку. Обязательно. А, то к тридцати-сорока годам будут проблемы с головой. Давление. Боли…
- Да, я ношу. Просто, забыла…
Мы подошли к остановке и тут подъехал мой троллейбус. Я бросил девушку и вскочил в него, потому что боялся опоздать на последний автобус идущий из города в село. Ни ночевать же мне на ж.д. вокзале. Сидя в троллейбусе, чувствовал себя виноватым перед Спящей красавицей, так как она демонстративно ушла со мною в самый разгар литературной тусовки. Чувствовал себя виноватым перед девушкой за то, что оставил её на продуваемой ледяными зимними ветрами остановке, оставил с открытой головой и тяжёлыми пакетами…
В автобусе, следующим в село, ко мне подсела молодая тёмноглазая женщина. Мы с ней познакомились.
- Ирина! – представилась она.
- Психологи говорят, что если в имени есть буква «р», то человек с характером, резкий…
- Нет. Я мягкий, покладистый человек. А как зовут вас?
- Сева.
- Красивое имя.
- По-моему, обычное. Сева Кобылин созвучен Сивой кобыле, – уточнил я.
- Странные у вас ассоциации.
- У вас, Ирина, есть любимый анекдот?
- Нет. Я их не запоминаю.
- Рассказать свой любимый?
- Расскажи.
Она перешла со мною на «ты».
- В маленьком американском городке психоаналитик Джон. Знаете, кто такие психоаналитики, Ирина?
- Да!
- Так вот. Джон – красавчик, импозантный мужчина в самом рассвете сил женился на горбатой, кривой, хромой, одноглазой, беззубой старухе, что старше его матери. Весь городок в шоке. Особенно свободные девушки и женщины. Лучший друг психоаналитика увидел Джона, сидящим в баре. Врач пил коктейль и блаженно улыбался своим мыслям, витал в облаках. «Джон! Как ты мог женится на этой горбатой каракатице? - выпалил друг новобрачного, - Она же кривая, хромая, одноглазая, беззубая… Она старше твоей матери…». «…Ну-у-у, и что! – спокойно, с ленцой ответил Джон, - Зато она такие видит чудесные, волшебные сны и так их интересно рассказывает…»
Ирина хихикнула.
- А где ты работаешь?
- В охране
- Охрана. Встаёт охрана… - пропела она, - А где?
- В селе. А, ты тоже в селе живёшь?
Она утвердительно кивнула головой.
- Ирина, ты мне дашь свой телефон?
- Да. А есть на чём записать?
- Сейчас, - нашёл бумагу и ручку.
Она продиктовала телефонный номер, я записал.
Ирина вышла на окраине города, а не в селе. Получается, молодая женщина соврала. А, да, она ещё сказала, что её пупсику (дитю) пятнадцать лет. Я сообщил, что моему сыну двадцать лет и, что разведённый.
Дома в полночь обнаружил в макете книжки своих стихов фото Спящей красавицы. На снимке она была в чёрном открытом платье. Рыжеволосую её головку венчала чёрная шёлковая роза. Этакая француженка. Этакая кошечка Мурка.
Этой ночью не спал, не спал до утра. Точно, не знаю почему. Может, потому, что выпил? Или… получил последнее место в поэтическом конкурсе? Или… познакомился с Ириной? Или… нашёл фото девушки? Или потому, что увидел Спящую красавицу, курящей в мужском туалете вместе с Шапокляк, Бобо и Мартовской кошкой. Девушка, похожая на рафаэлеву мадонну, раньше при мне не курила. Она в тот вечер была бледной, имела какой-то потерянный вид. Может, не спал, потому что всё это, выше перечисленное свалилось вместе, большим тяжёлым комом на мою больную, согбённую душу???

ЗАПИСЬ – 153 (декабрь, 11 г.)
Я старый, толстый, лысый, беззубый пердун (почти, портрет горбатой старушки из анекдота про психоаналитика), ещё надеющийся встретить большую, красивую и светлую любовь…
- Хи-хи-хи! А-а-а, хрен херсонский не хочешь? – спрашивает с ехидцей у меня судьба злодейка, похожая на столетнюю горбатую старушку.
Прошло около трёх недель, после визита в райцентровскую администрацию, где встретил женщину, приятную мне во всех отношениях. Незнакомку вспоминаю до сих пор и задаю себе вопрос: «Почему она стояла очень близко к двери, из которой я вышел, после того торга, базара, что мне устроил карьерист и женский угодник В.Г.А.? Может, она желала, чтоб я её запомнил? Может, хотела запомнить меня? Ха-ха-ха! Размечталось, стареющее, толстеющее и лысеющее животное… Просто, ей была нужна печать или подпись? Может, всё вместе от чинуши - сынка стихоплёта-графомана…».
Она – Незнакомка тогда оформляла документы, разрешающие строительство продовольственного магазина площадью 85 квадратных метров. Да-а-а! 85 квадратных метров. Не меньше и не больше. Когда-нибудь она с мужем-сборщиком насосов построит магазин в селе и будет торговать до немощи и дряхлости телесной просроченной колбасой и пельменями, сигаретами «Смерть тракториста» и дешёвой, палёной водкой, вялыми, с плесенью лимонами и уксусом, гигиеническими прокладками и церковными свечами… Какая проза! Господи, какая страшно скучная и серая проза! Проза человеческой жизни!
А, в детстве и юности она – Незнакомка мечтала стать стоматологом. Какое удовольствие ковыряться в чужих, гнилых зубах? Она не стала стоматологом, но, зато, им, возможно, станет её пятнадцатилетняя дочь. Дочь, тоже, и во сне и наяву об этом мечтает. Мечтает стать стоматологом. Какая, однако, приземлённая мечта. Нет. Это не мечта. Это обычное желание. Мечта – это крылатое понятие, явление! Мечта – удивительная птица!!! А, тут тебе гнилые зубы, кровь, гной, слюни, смрадное дыхание…
По-моему, растоптал Незнакомку?.. Видимо, идеальной, совершенной женщины в реальной жизни не существует?!. Кто болен? Я или они? Наверно, всё же я тяжело и неизлечимо болен?

ЗАПИСЬ – 154 (декабрь, 11 г.)
После бессонной ночи, дождался десяти часов утра и позвонил Спящей красавице. - В часов двенадцать ночи в макете книжки своих стихов обнаружил твоё фото. Ты его забыла или специально положила? – как-то по солдафонски прямолинейно задал вопрос, по-моему, ещё не до конца проснувшейся девушке.
Она что-то пролепетала в ответ испуганным голоском.
- Надо встретиться и поговорить. Сегодня получится? – напирал.
- Нет-нет! Не сегодня.
- Завтра!
- Нет! Завтра тоже не получится…
- Ну, тогда, когда сможешь, позвони, - выпустив пар, чуток успокоился я.
- Когда поеду в город (Спящая красавица тоже живёт в пригороде), то сообщу вам…
У меня был бзик, затрах… Начал думать, что Спящая красавица тайно в меня влюблена. Было несколько причин так думать. Года полтора назад на тусовке поэтов, девушка выпила лишнее и, встав, громко, с долей истерии сказала: «Будьте моим любовником!». Потом прочитала стих о любви. Я тогда подумал, что фраза «Будьте моим любовником!» обращена ко мне. Какое, однако, у вас самомнение, Сева…
Месяцев восемь назад Спящая красавица пригубила пиво из того же бокала, из которого пил я. Получается, мы косвенно, но поцеловались, коснувшись по очереди губами края влажного пивного бокала. В тот день она ушла с тусовки со мною…
Месяца четыре назад она, сидя рядом со мною на юбилее Классика городского, положила свою головку мне на плечо. Положила на несколько секунд, но всё же коснулась…
С последней литтусовки Спящая красавица опять ушла со мною и подарила вашему покорному слуге своё фото.
Днём несколько часов спал. Вечером снова позвонил Спящей красавице.
- (Спящая красавица), а почему вы во всём чёрном?
- Мне нравиться этот цвет.
- А что символизирует чёрная роза в вашей головке?
- Просто так.
- «Розу белую с чёрной жабой я на свете хотел повенчать»,- не знаю к чему вспомнил строки из Сергея Есенина, - Вы, (Спящая красавица), на фото похожи на француженку. Можно попробовать ещё какой-нибудь образ, - пел дифирамбы юному созданию, которое меня младше на двадцать семь лет. Девушке на днях исполнится двадцать три года.
Один мой знакомый – Компьютерщик первый (обладатель чучела головы дикого кабана) – представитель технической интеллигенции называет зрелых мужчин, что встречаются с молоденькими женщинками, - педофилами. Мне думается, он прав.

ЗАПИСЬ – 155 (декабрь, 11 г.)
С Ириной, что познакомился в автобусе, у меня не сложилось, не склеилось. В субботу и воскресенье у неё был отключен телефон. В понедельник утром, потеряв надежду дозвониться, отправил смс «Ирина, вы не правы. Сева». Вечером, всё же, я до неё дозвонился.
- Я болела, - ответила она, - Позвони завтра вечером (во вторник)…
Позвонил через сутки.
Она: - У меня в телефоне аккумулятор садится. Я тебе завтра сама отправлю смс…
На следующий день (в среду), в обеденное время она мне три раза короткими звонками подала сигнал, типа: « У меня нет денег на балансе. Перезвони мне. Поговорим за твой счёт…». Я перезвонил. Она – сучка – на связь не выходила. Отправил ей смс: «Ирина, вы не правы. Сева». Она отправила смс без знаков препинания: «я нахожусь в больнице разговаривать не могу»…
Рассказал о своём «романе» с Ириной маме.
- По-моему твоя Ирина редкая дура! – подытожила мама.
Отправил «редкой дуре» сообщение: «Ирка. Ирка – от бублика дырка!». Потом ещё одно: «Ирина, желаю в Н.Г. повзрослеть и встретить своего мужчину. С.»… Ирка-дырка не ответила, отмолчалась, ну, да, и хрен херсонский с ней и с такими, как она. Каких, только, клоунесс и дур ни бывает на белом свете. А, бел ли свет?

ЗАПИСЬ – 156 (декабрь, 11 г.)
Три дня назад позвонил Спящей красавице и пригласил её во второй по значимости городской театр на спектакль «Три апельсина» по неаполитанской сказке. Девушка (мне так показалось) с замирающим сердцем, по-детски лепеча, сразу же согласилась. Спящая красавица с недавнего времени играет в народном театре, в котором лицедействует и поэт Пёстрый. Может, эта маленькая сучка искусно сыграла душевное волнение?
При встрече, рассказал девушке про странную Ирку-дырку, на что Спящая красавица заметила: - У неё, наверно, кто-то есть.
Мы – я – старый, толстый боров и Спящая красавица – трепетная лань – сидели на последнем, четвёртом ряду (почти под потолком) зрительного зала. В театре шестьдесят посадочных мест: четыре ряда по пятнадцать мест. Не удобные, мягкие кресла, а длинные деревянные, типа деревенских, скамьи. Вся площадь зрительного зала и сцены порядка шестидесяти-семидесяти квадратных метров.
Во время представления, актёр, играющий принца, - худощавый, подвижный и нервный мужчина средних лет, - строил глазки Спящей красавице. Девушка, в свою очередь, обронила: - Он мне нравится. У него красивые глаза…
Ещё до спектакля, успел рассказать Спящей красавице свой любимый анекдот про психоаналитика Джона. Девушка хохотнула и выплеснула: - Надо этот анекдот рассказать психотерапевту.
- В которого вы влюблены?
- Да. Я ему, даже, сказала, что его люблю.
- Другой мужчина мог бы этим воспользоваться.
- Он верующий и они с женой венчаны…
- Вы мне, (Спящая красавица), напоминаете спящую красавицу. Вы, словно в коконе.
- Да. Это так.
- Может, это и к лучшему. Так вы себя сохраните…
У актёров спектакля «Три апельсина» имели место яркие, пёстрые, кричащие костюмы. Женщин играли мужчины. Много глупых, но смешных шуток. Актёрская игра на крепкую «3» по пятибалльной системе. Я так смеялся, что у меня заболел правый бок (там, где печень). Всё это действо и обстановка походили на балаган, а актёры – на шутов или клоунов. Всё-таки Шекспир синтеллигентничал, назвав мир театром, а людей – актёрами. Настаиваю, мир – балаган, а люди – клоуны. Те зрители, и я в том числе, что смеялись над лицедеями «Трёх апельсинов», сами мало чем от них отличались, то же – клоуны.
После спектакля мы со Спящей красавицей решили зайти в кафе или бар. Я её тянул в «сладкое» кафе «Мармеладница», но она настояла на другом варианте. Поднимаясь на второй этаж по крутой и длинной лестнице в помпезный с виду бар, что в самом центре города, у меня сердце ёкнуло и мелькнуло в голове: «Без штанов останусь!». Когда же увидел, что в заведение самообслуживание: посетители стоят в очереди за едой с подносами, мне стало легче. Дал девушке свой кошелёк (в нём было около двух тысяч рублей – сто булок хлеба) и сказал: «Себе, (Спящая красавица), возьми что-нибудь по вкусу, а мне стакан апельсинового сока».
Спящая красавица ушла за едой и напитками.
С облегчением и гордостью подумал о себе: «Мне легче отдать женщине свой кошелёк, чем сердце…».
Девушка взяла себе чашку зелёного чая и пирожное. Кошелёк, мелочь и товарный чек она положила на стол передо мною. Чек, само собой, смотреть не стал.
Спящей красавице позвонил молодой человек.
- Он скоро сюда придёт, - сказала она мне, - После него, у меня ещё одна встреча, - добавила важно, с долей хвастовства девица.
- Может, я уже пойду?
- Нет. Посидите ещё…
И тут зашёл её парень. Я оделся (накинул на себя куртку), раскланялся и вышел. В этот вечер почувствовал себя участником «собачьей свадьбы».
Спящая красавица, как и остальные женщины, меня тоже глубоко разочаровала. А, что ты, старый хрыч, ждал от двадцатитрёхлетней смазливой девицы, которая настолько потерялась во времени и пространстве, что мечтает Голливуде? То-то же! Хрен тебе херсонский, а не молодое и упругое дельфинье тело…

ЗАПИСЬ – 157 (декабрь, 11 г.)
Тридцать два дня назад нахлобучил Жучку. Сейчас мой удел – рукоблудие. Оно – удел многих одиноких, увечных, убогих и переборчивых мужчин. Я, увы, увечный и, увы, переборчивый. Почему бы ни жить с Ольгой-парикмахером – знакомой Светланы третьей?.. Да, давненько не лохматил мохнатку, давненько…
На днях заходил к соседке Блудницкому потроху. Вечером. Мол, спички нужны. Взял коробок. Хотел увидеть дочь бывшей доярки - Нелюдимую. На следующий день понёс соседке тот же коробок. Мол, честный на отдачу, на долги, пусть, даже, копеечные. Но это, в самом деле, так. Тут я мелочен и дотошен. Спросил у дурдомовской нянечки: - (Блудницкий потрох), ты своему мужу (покойному) «аэродром» (минет) делала?
Она смутилась. Её лицо исказила гримаса боли, мученичества…
- Да, делала, но как-то не получилось…
- Мне, (Блудницкий потрох), сделаешь?
- Пошёл ты… - лукаво заулыбалась.
Взял её «граблями» за ягодицы, приподнял и прижал к себе – как бы виртуально нахлобучил. Она – шельма тонко захихикала, обнажив щербатый рот с несколькими длинными, кривыми, жёлто-тёмными резцами. Не дай бог, такая улыбка приснится. Улыбка «АнтиГолливуд». Улыбка «А-ля грёбаный Аул…».
Соседка мне рассказала, что её сынок Балбес с сыном Какимтыбыл Быком жестоко избили какого-то чёрного (джигита). Мол, следователь сказал, что за этот проступок им – Балбесу и Быку светит по три года тюрьмы. Но чёрный забрал заявление. Он хочет разобраться без ментов, по-своему. Видимо, по закону гор, но на большой равнине. Мол, ему - горцу посоветовал родной дядя.
Моё мнение: вели бы себя джигиты поскромнее, никто бы им их орлиные носы не ломал бы…
Сегодня, также, успел побывать на севере города в торговом комплексе. Пригласил Свету вторую (торгует мукой, макаронами…) сходить куда-нибудь, посидеть…
- Мы недавно в ресторане были. Корпоратив. Я сейчас закрою магазин и пойдём.
- Так ещё, наверно, рано. Хозяин будет ругаться.
- Не-е-е-а. Главное, чтоб муж не узнал.
- Света, без обиды, но я с замужними женщинами ни-ни-ни. У меня принцип. Думал, что ты свободная, разведённая…
Она напряглась, изменилась в лице, но промолчала.
Света вторая, тоже, в моих глазах упала лицом в грязь. Ресторан ей подавай. Она прямо это сказала. Да, ещё и замужем. На хрен мне такие подружки? Лучше рукоблудие, чем такие прошмандовки…
Также, сегодня прогулялся до хозмагазина, где работает Простая. Поздравил её с Новым годом и предложил: - Приходи ко мне после двенадцати часов в новогоднюю ночь. Твой муж будет спать после выпивки. В часа два ночи, а-а-а, (Простая)?
- Нет. Меня каждая собака знает в твоём районе…
Вроде бы, меня окружает немало баб и девиц, а мохнатку лохматить не кому. Да, уж, фамилия у тебя не Кобылин, а Рукоблудов. Сева Рукоблудов.

ЗАПИСЬ – 158 (декабрь, 11 г.)
У меня почти все записи о женщинках и девицах. Как говорил один большой писатель Виктор Астафьев: «Язык вертится у больного зуба…» Может, я – звёздострадалец? Да, бывает, что болезненно, мучительно думаю о женском половом органе, о мохнатке. Бывает, и так, что она – бритая или лохматая мохнатка мне глубоко противна. До сексоголика или сексуального маньяка я, явно, недотягиваю, так как у меня таково устройство психики, нервной системы, при которой не способен на сексуальное насилие. У меня дружок не встанет на орущую, лягающуюся, кусающуюся и царапающуюся женщинку. Мой дружок так же будет вял, если моя пастельная партнёрша – «бревно». Дружок будет крепок, если я почувствую желание и расположение со стороны приятной мне на физическом и психологическом уровне женщины.
Ещё о дружке. Когда впервые в этой записи вывел слово «дружок», то подумал, что его – дружка можно называть именами неприятных мне людей. Допустим, мой дружок - сосед Мясник Мкртыч, или райцентровский чинуша В.Г.А., или важный и недалёкий, как индюк, редактор городской литературной газеты Барабан… Этим их – неприятных мне людей - мысленно унижать, так как приравниваю нравственногорбатых к мужскому члену. А, потом сказал себе: «Стоп!». Дружок – это важная часть твоего тела и называть его именами дурных людей, есть неуважение к себе, к своему телу. Дружку надо давать красивые и мужественные имена, и тогда он тебе будет верно и преданно служить…

ЗАПИСЬ – 159 (декабрь, 11 г.)
В грёбаном селе… живу, нет, точнее, существую уже шестой год. Из окон своей и маминой комнат часто вижу пожилую женщину в тёплом ярко-жёлтом платке, с цинковым ведром в руке. Тётка ходит за водой. Платок – это жёлтое пятно – видно за версту. На днях из окна увидел бабу в ярко-розовом платке. Эти два платка явно «родственники». Они из одной партии, с одной фабрики. Такие же вульгарные и безвкусные вещи, как эти платки, любит и носит педагог-психолог-философ-поэт-актёр народного театра Пёстрый…
Да! Клоунов и клоунесс достаточно. Подошёл к окну и увидел на улице сынка Мясника Мкртыча в тёмной одежде и ярко-красной гондонке («Гондонка» - как правило, дешёвая вязанная шапочка без прибамбасов, что носится на голове в обтяжку). «Красная шапочка»? Ещё одно дурило.
Прочитал эту короткую запись день спустя. Да, Сева, ты злой и больной…