Четверная интервенция. Часть-1

Глава 1.

Девятый уровень Общины был самым простым и представлял собой каменные кельи, мастерские, прачечные и прочие прозаические сооружения, окружающие широким кольцом остальные уровни, также кольцеподобные. В центре колец, на Нулевом уровне, жили богоподобные Настоятели, на окраинных уровнях же прозябал народ попроще. В этом месте всегда было тепло и не было смены времен года - Мириам это уяснила для себя, испокон веков живя здесь. Девушка не спешила со временем стареть и покрываться морщинами, оставаясь вечно юным и, в последнее время, вечно несчастным созданием. Внешне это не проявлялось, но придерживаться установленного тысячи лет назад расписания недавно начало ее тяготить.
Нарушать давно заведенный порядок было страшно. Страшно заговорить с этими проходящими мимо мужчинами, отчаянно делающими вид, что ее не существует. Страшно попросить мойщицу полов дать немножко поработать ей, Мириам. Даже не прийти в общую столовую Сектора-2 вовремя, как она всегда делала в это время, тоже было страшно. Все старательно не замечали ее, стройную темноволосую девушку, но что будет, если эти равнодушные существа изменят свое поведение? К добру это будет или к худу? Мириам не знала, но готова была проверить.
- Я не хочу сосисок. Не люблю их. Можно мне вместо этого побольше пюрешки? - заплетающимся языком, но почти внятно произнесла она свои первые на свете слова.
Женщина, раздающая еду, вопреки обыкновению уставилась на Мириам, со страхом, как на прокаженную. Впрочем, страх в глазах быстро сменился обожанием.
- Конечно, лапа. А орешков хочешь? Я себе нащелкала, но поделюсь, если хошь.
- А что такое "орешки"? - дикция Мириам, тем временем, от такой практики стала совершенной.
- Вот, держи. Это вкусно, попробуешь, еще захочешь. Но раз ты заговорила, мне придется доложить об этом, уж извини. Вот, держи, лакомись, лапа.
- У меня неприятности? - с опаской спросила Мириам, принимая бумажный пакетик и осторожно, чтобы не рассыпать содержимое, ложа его на поднос.
- Не думаю. Ладно, лапа, ты людей в очереди задерживаешь. Вот твоя еда, иди кушай. Приятного аппетита!
Поев, Мириам словно сорвалась с цепи. Обычно она сидела в саду Сектора-2, и именно туда она и направилась, но вместо того, чтобы сидеть в одиночестве, начала приставать к садовнику. Тот, помучавшись в сомнениях, дал ей ножницы для стрижки кустов, и она увлеченно принялась за работу. Агрессии, вопреки опасениям, молодой мужчина не проявил, хотя и был немного растерян.
- Я заметил, что тебе нравится мой сад.
- Ага.
- Какие цветы тебе нравятся больше всего?
- Вон те, фиолетовые. Но больше всего мне нравятся другие.
- Это какие же?
- Я как-то давно пробралась к реке, и никто не заметил. Там такие... тоже фиолетовые, но мелкие. Вот они - самые красивые.
- Они как раз должны цвести.
- Меня все равно сильно накажут. Так какая разница? Пойду погляжу на те цветочки.
- Накажут? Тебя? Ты о чем?
- Ну... был один мужчина, который водил перед моими глазами часами на цепочке. Он сказал спать, и я притворилась, что уснула. И он после этого сказал мне сильно бояться общения с остальными и нарушения расписания. Это почти самое первое, что я помню.
- Но если тебя не загипнотизировали на самом деле, то почему ты боишься? Болтала бы себе на здоровье со всеми. Мы бы только рады были этому.
- А фиг его знает. Боязно было, и все тут. Плюс привычка, которой уже много тысяч лет. Сложно было ее нарушить. Пойду я. Спасибо за компанию.
Мириам вручила садовнику ножницы обратно и пошла в свою келью. Там она в очередной раз прикинула, чем пожертвовать - гигиеной или эстетикой, и все-таки захватила в свой поход за стены Общины тазик, в котором мыла на ночь ноги. Пройдя через тень высокой зенитной башни, она увидела что на воротах стояло целое войско - десять святых рыцарей с собственными копьями, вооруженными, в основном, штурмовыми винтовками-дезинтеграторами. Сами же рыцари экипировались как обычно - дорогостоящими магическими мечами и крупнокалиберными пистолетами. Окончательно обнаглевшая Мириам подошла к ним.
- Здравствуйте. Мне туда нельзя, да?
- Почему нельзя? Можно. Ивар, Хальвдан, проводите леди к цветочкам.
- Ой. За мной что, следят? Везде?
- В келье не следят.
- Хвала Пресвятой. В смысле, я ничем таким не занимаюсь там. Вы чего улыбаетесь? Вы о чем подумали, извращуги?
Один из рыцарей расхохотался, и тут же, получив мощный тычок в зубы от товарища, упал на спину.
- Хвала Пресвятой, леди. Мы и не думали ни о чем таком о вас. Ваша совершенная непорочность находится вне всяких сомнений.
- Это еще почему? А хотя ладно. Пойдемте.
Возле реки находилась большая крытая беседка с красивой настроенной арфой. Мириам не смогла удержаться от соблазна и сыграла на ней во второй раз в жизни. Несмотря на крайне малый опыт в этом деле, полученные от инструмента звуки были чарующими. Оба сопровожающих рыцаря тайком записали мелодию и видео играющей девушки на свои внутричерепные импланты. Оторвавшись наконец от арфы, Мириам вгрызлась в землю руками, заполняя тазик почвой и посадив в нее любимые цветы. Затем, подняв таз, словно пушинку, девушка отправилась назад. Возле ворот теперь было настоящее столпотворение. Рыцарь, выделивший Мириам эскорт, оправдывался перед капитаном святых рыцарей Общины.
- Почему всего двое были отправлены? А что, если бы что-то случилось?
- Если узнают о нашем маленьком секрете, не поможет даже вся мощь Сети. А от случайных опасностей даже два рыцаря защитят в самом лучшем виде.
- Все равно я тебя под трибунал...
- Не надо его под трибунал. Он был такой вежливый, и за цветочками меня пустил. - смело вмешалась Мириам.
- Ваше пожелание учтем, леди. Но насчет вас тоже надо кое-что решить. Пора вам поговорить с главным.
- С одним из Настоятелей?
- Наши Настоятели - очень уважаемые и влиятельные трансцендентные, но такое решение даже им им не по рангу. С тобой будет говорить глава Сети, Князь Михаил.
- Это плохо, да? Я зря начала выделываться? Скажите честно, мне хана?
- Не переживайте, леди. Все будет хорошо.
- Точно?
- Как может быть иначе? Вот ведь глупая. Пресвятая же с нами. Пусть и не духовно, но хоть зато физически. Все непременно будет хорошо.

Наблюдатель пробрался мимо зарослей одичавших роз и зашел в заброшенную церковь. Стайка игравших в ней ребятишек лет семи, расцвеченная битыми церковными витражами, уставилась на него удивленными глазками. Наблюдатель испытывал неприязнь к убийству детей, пусть даже она и происходила лишь в компьютерной симуляции. Но самым простым способом выбраться из цифрового морока было тотальное уничтожение цивилизации землян, так не все ли равно, с чего начать? Точнее, проще всего было бы погибнуть или изготовить особый символ из платины и впустить техномагов из Сферы на планету через портал, но эта игра уже давно Наблюдателю надоела, и поэтому он принялся в симуляции извращаться, как только мог.
Проще всего было добиться новой цели, дорвавшись до ядерного оружия одной из сторон. Но это тоже быстро приелось. Он не раз устраивался на работу в секретные лаборатории, производящие для своей страны смертельные болезни, словно любящая бабушка пирожки для своих внуков, но и выпускать вирусы на волю также приелось. Запертый в высокотехнологичной капсуле со сломавшимся временным триггером, обладающий вечной молодостью, Наблюдатель не находил большей радости и лучшего развлечения, чем миллиарды лет подряд уничтожать симуляции Земли все более извращенными и жестокими способами. Также Наблюдатель влез в программу, совершенствуя ее и делая как можно более реалистичной. Программы, измененные этим садистом, давно обрели почти полноценный интеллект и чувствовали настоящие страх и боль. Но базовую цель "игры" Наблюдатель пока что изменить не смог.
Старая церковь по повелению игрока заполнилась кровожадными фантомами летучих мышей с острыми, вполне реальными, клыками, а свет погас. Послышались полные ужаса детские крики. В душе Наблюдателя что-то дрогнуло, и он обрушил храм на головы детей, не дожидаясь конца медленной расправы.
"Симуляция прервана", Наблюдатель ? 76.
- Что за ерунда? - спросил Наблюдатель, выбираясь из симуляционной кабинки. - я ведь только начал.
- Мы прибыли.
- Куда прибыли?
- На Землю.
- А. Симуляция внутри симуляции. Умно. Я почти поверил, что это и правда может когда-нибудь закончиться. Умно, умно. - пробормотал молодой мужчина и причесал каштановые волосы.
- Это не симуляция. 1299 миллионов лет назад вам было сообщено, что мы выдвигаемся на место возможной точки формирования планеты Земля.
- Прости, и как я мог забыть. Когда мой выход? Мне прямо не терпится. Наверное, я заготовил для себя много лет назад что-то новенькое, и забыл об этом. Надеюсь, это было уже после того, как я научил людишек мучиться как следует.

"Человечество полностью заслужило свои мучения. Но меня-то за что?" - подумал Эйвон Нихоре сквозь сон, когда над его многоквартирным домом пролетел очередной реактивный засранец. С городского аэропорта, превращенного в военную авиабазу, на фронт регулярно отправлялись самолеты, а иногда и целые звенья, нарушающие царящую вокруг мертвую тишину. Все топливо, все силы и почти вся оставшаяся еда утекали в бездонную пасть Третьей Мировой войны. Машина Эйвона, тойота Камри, уже семь лет гнила в гараже, как и множество иных авто, до которых не дотянулась длинная рука армии.
Одна из трех комнат Эйвона была завалена мешками с зерном - предприимчивый парень накупил в начале военного конфликта именно тот злак, что портится от времени хуже всего, и от голода, в отличие от многих соседей, не мучился. Соседей парню жалко не было, к тому же, узнав о том, что рядом такие богатейшие запасы, его либо ограбили бы, либо сдали в Бюро Экспроприации. Зерно было куплено, когда деньги еще чего-то стоили, также, как была приобретена и бессрочная справка об ментальной инвалидности. Несмотря на экономический коллапс, потери в живой силе были довольно низки, и психов в армию по-прежнему не брали, что Эйвона сильно радовало. Парень был настроен довольно пацифистски, и идея стрелять в людей, которые ничего лично ему не сделали, не привлекала, хотя солдатам, по слухам, по прежнему выдавали порции мяса из старых государственных складов.
Эйвон лежа на диване вспоминал, как попал в Россию из небольшого государства в Юго-восточной Азии, и горько сожалел о своем выборе. Ну что ж, он был сделан еще до Большой Войны, и кто тогда мог знать, что индийская оккупация будет лучше ига бесконечно прожорливого брюха российско-китайского военно-промышленного комплекса? Боевой дух солдат и готовность жертвовать жизнями в обмен на победу в двадцать втором веке оказались столь ничтожными, что отправить людей в атаку было сложнейшим делом для офицера. На долю военных обеих сторон оставалось уничтожение инфраструктуры врага, промышленности и экономического потенциала, чем они весьма оживленно и занимались, а первоначальные успехи наступательных операций русских в Европе были на корню загублены одним-единственным ядерным ударом за всю войну. У государственных деятелей Франции не выдержали нервы, что чуть не привело к всеобщему ядерному холокосту, впрочем, все ограничилось огромной фонящей радиацией братской могилой для крупной части китайского экспедиционного танкового корпуса. С тех пор наступление остановилось и началась нескончаемая окопная война.
Музыкальный центр привычно замолчал - отключили электричество. Эйвон со вздохом поднялся и отправился наружу. Проветриться. Лифт традиционно не работал, и на одной из нижних лестничных площадок его поджидала местная банда, впрочем, не очень-то опасная. Состояла она из лоли в количестве трех штук, распивающих энергетик. Один на троих.
- Вам не рано еще такую дрянь пить? - спросил Эйвон на чистейшем русском.
- Нихао! Не рано, у нас все равно его на один зуб! - ответила старшая, худющая светловолосая девочка.
- Я не японец, не обращайся ко мне с этими словечками, Светка.
- Вот как? Но это ж вроде не японский был.
- А какой?
- А фиг его знает.
- Даже не знаешь, на каком языке обращаешься.
- Хочешь сказать, что я дура, да?
- Нет.
- Вот и хорошо. Иначе пришлось бы тебя мечом отхреначить.
Светка, как и Эйвон, увлекалась фехтованием, и была достаточно безбашенной, чтобы общаться с необычным соседом по подъезду и напрашиваться на спарринги с ним.
- Тебе до этого еще расти и расти.
- Вырасту - вообще на тебе женюсь.
- Выйдешь замуж.
- Вот-вот. Я и говорю, женюсь.
- Дура, девочки выходят замуж, а мальчики женятся. - авторитетно вмешалась в разговор тихая коричневоволосая девочка. - И вообще, я против, чтобы ты с ним женилась.
- Это еще почему?
- Потому что ты белой расы. Пусть он себе азиатку ищет.
- Эм, да я и не собирался...
- А пойдемте в парк! - предложила третья, втихомолку допив энергетик.
- Никуда вы не пойдете со мной. Я сам в парк собирался, что вы меня позорить решили?
- С нами тусоваться не позорно. - решила не обижаться Светка. - Пойдемте вместе.
- Я против. Лучше домой поду.
- Это еще почему? Обоснуй!
- Гулять с тремя лоли по городу - не самая лучшая идея. Родители Светки не против, что она ко мне постоянно лезет общаться, а насчет ваших я не знаю...
- Значит, идем вдвоем.
- Нет.
- Да. Знаешь, почему мы пили? Потому что у меня День Рождения. Как я скажу, так и будет.
- Что-то я не знаю таких правил.
- Это потому что ты иностранец. Правда, девчонки?
- Дался он тебе. Лучше б все и дальше тусили.
- Правда, я спрашиваю?!
- Ну это... правда, правда. Но все равно...
- Все, я решила. Пошли гулять, Ваня.

Парк был небольшим, но заполенным народом - свет отключили по всему району. Посреди хвои были вдостатке разбросаны лавочки и урны для мусора. Утренняя идиллия была окончена появлением огромной полупрозрачной сферы, впечатавшейся в землю парка сверху и наполовину вросшей в нее, как будто тут испокон веков и находилась. Отдыхающие столпились вокруг - ровно до того момента, как почувствовали внезапный ужас и угрозу, исходящие от сферы. Разбегающийся по парку народ был проигнорирован Наблюдателем - за исключением цыганки на костылях, недостаточно быстро улепетывающей, и молодого мужчины с девочкой, стоящих, как ни в чем не бывало, возле капсулы, успешно борющихся с собственным инстинктом самосохранения. Ну что ж, можно и развлечься...
На город обрушилась тьма. Цыганка испугалась еще сильнее и наподдала, но сама земля издала вопль, и из нее стали лезть светящиеся человеческие руки, покрытые трупным гниением. Схватив пожилую женщину, они впились в нее когтями и заставили орать благим матом. Помощь пришла неожиданно - в кромешной темноте тонким девчачьим голосом начали ругаться, на чем свет стоит. Раздались звуки пинков по бесхозным верхним конечностям.
- Бесполезно.
- А?
- Она уже умирает. Сердечный приступ.
- Ты кто вообще такой?
- Я тот, кто все это начал.
- Тогда я тебе счас пиздюлей дам. А ну покажись!
- Не помню, чтобы я встречал раньше такого храброго персонажа.
- Ты о чем это, мудила?
Свет вспыхнул так же, как и исчез. Лес рук разжался, выпуская упавшую на колени цыганку. Рядом с ней стояли Эйвон, Светка и Наблюдатель.
- Вижу, конец мне пришел. Подойдите, дети, я вам погадаю напоследок.
- Бабка, ты поехавшая? Тебе в больницу срочно надо! - возмутилась Светка.
- Не успеют в больнице. Вот ты, подойди ко мне. - обратилась цыганка к Наблюдателю. Тот выполнил просьбу.
- Ты - часть Первопричины. Всеми забытая часть. Свяжись с родичами. Обещай мне!
- С чего бы мне что-то обещать? Я устал связываться с ними. Каждый раз это лишь прерывает симуляцию. А эта симуляция хотя-бы прикольная.
- Нет времени... теперь ты, азиат. Ты - часть Последствия. Все мы его части. А ты, девочка, Ключ. Таких Ключей еще много по всему миру, но Последствие потихоньку уничтожает вас.
- Вы из психушки не сбегали? - спросил Эйвон.
- Не сбегала, меня быстро выпускали. Теперь слушайте. Столкните Первопричину и Последствие. Только это сможет дать шанс Ключу.

Когда цыганка умерла, Эйвон потащил девчонку подальше от чертовщины. Но та начала упираться.
- Ты куда намылился? Это же интересно все!
- Это полный, несусветный, придурошный бред. И скоро тут будет полиция. Пойдем.
Наблюдатель вмешался:
- Не совсем. Эта женщина была действительно сумасшедшей, но в том, что она сказала, смысл есть. Поговорим?

Глава 2.

К удивлению Мириам, ее отвели в "родную" келью, где она довольно долго маялась бездельем, ведь ее на время оставили в покое. Выглянув наружу, она обнаружила, что у входа находится целая толпа зевак, словно компенсируя тот факт, что ранее ее все напрочь игнорировали. Как назло, воды в кувшине не оказалось, а пить хотелось сильно. Пожав плечами, девушка взяла тару и направилась к колодцу, начисто игнорируя толпу. Та вела себя странно, но достаточно дружелюбно. Люди вежливо расступались на ее пути, пропуская сквозь толпу, и тихо шушукались.
Часто Мириам подмечала один и тот же жест, который наблюдала и раньше, когда совершающие его замечали ее, но думали, что она их не видит. Составная часть толпы наблюдателей, люди, усердно чертили круг вокруг своих сердец. Невозмутимо пройти мимо не получилась - толпа была везде, заполнив Сектор 2 до отказа. Кое-где встречались люди без роб, одетые в самую разнообразную одежду, что значило, что они живут на более глубоких уровнях Общины. Девушка знала, что она странная личность, и не удивлялась, что на нее приходят поглазеть, до тех пор, пока не увидела и людей в цветной одежде. Красные, оранжевые... увидев фиолетовые одеяния, Мириам все-таки удивилась тому, что даже такие важные шишки оторвались от своих дел лишь для того, чтобы посмотреть на нее.
Напившись и набрав полный кувшин воды, девушка пошла назад, но на полпути встретила мальчишку в красной рубашке, который вел себя иначе, чем остальные. Весь бледный от волнения, он преградил ей дорогу и спросил:
- Ты вспоминаешь?
- Прости, что?
- Ты вспомнила, кто ты такая? Ты поэтому ведешь себя странно?
- Не знаю...
- Как это ты не знаешь? Я бы знал, если бы вспомнил.
- Смотря что. Я не понимаю. Слушай, кувшин тяжелый, так что я, наверное, пойду. - Мириам театрально поморщилась, взвешивая в руке тару с водой.
- Да не ври. У тебя тело эвклидианки, ты можешь поднять столько, что сразу же в земле утонешь.
- Ну, может и вру. В любом случае, мне пора.
- Такой ответ не устроит Мастера. Плохо.
Мальчишка и впрямь сильно опечалился и сник.
- Это угроза? - спросила Мириам озадаченно.
- Это угроза, но не тебе, а мне.
- Ладно, я сделаю вид, что мне интересно. Потому что мне и впрямь интересно. Что за угроза?
- Мастер - маг.
- Ерунда все это. Здесь магия не работает.
- Да, не работает. Но работают связи. Простые человеческие связи. Если ты знаешь заклинания, оставшиеся с старого мира, это дает власть. Ну, власть над человеческими умами, а не над реальностью. Это престиж. Это шик и вообще невероятно круто. Это даже может изменить твою касту. Думаешь, легко мне прозябать в красных?
- Это вы-то прозябаете? А что ты думаешь насчет прозябания людей моего уровня, Девятого?
Мальчишка рассмеялся.
- Здесь вообще не люди живут.
Неожиданно для самой Мириам раздался звук пощечины. Мальчишка схватился за покрасневшее место на лице руками.
- На этом все. Не буду я с тобой разговаривать больше.
- Умоляю, сначала скажи мне, ты - Пресвятая?
- Что за чушь? С чего это мне быть этой древней теткой?
Парень скривился, словно от зубной боли, затем провел вокруг сердца пальцами, и продекларировал:
Твой лик сияет в тьме кромешной
Он путь нам к правде освещает
Прости нас, приверженцев грешных
Что полохо веру защищали
Трудом и сталью мы повергнем
Предателей, о Свет-в-ночи
И вражьих пут мы все избегнем
И верви низвергнем, точи
Клинки, славь Пресвятую,
Общину защити свою
Хулу ты пресекай любую
Исполни, иль пади в бою.

- Я уже слышала этот дурацкий стишок.
- Почему это он дурацкий? Это гимн нашей Общины Алматаш. Имей хоть каплю уважения...
- Да в гробу я все это видала. Фанатизм этот. Думаете, реальный исторический прообраз Пресвятой порадовался бы тому цирку, что вы вокруг нее устроили? Если она порадовалась бы, то была бы полной дурой.
- Вот ты и ответила на мой вопрос. Уж ничего не могу знать про прообразы-шмообразы, но вряд ли ты та самая каноничная Пресвятая.
- Ну все, я пошла?
- Иди. Теперь Мастер будет учить меня оранжевым заклинаниям, прежде, чем меня выгонят из Алматаша.
- А за что тебя выгонят?
- Да за то, что я с тобой заговорил. Вообще, наказание - смерть, но мы стали чересчур гуманными для подобного. Но может, меня даже и не выгонят. Я теперь не уверен. Столько народу нарушило запрет открыто за тобой наблюдать, что я уже ни в чем не уверен.
Больше Мириам не осмеливалась выходить, и прежде, чем в ее келью постучались высокие гости, кувшин опустел наполовину.

Несмотря на то, что Америка не испытывала больших проблем с продовольствием, цены на мясо были взвинчены настолько, что люди с ружьями начали охотиться на птиц, которыми раньше бы побрезговали. Расчеты Наблюдателя были точными, и он телепортировался на противоположную сторону Земли, в Санта-Монику. Оттуда сильнее всего разило тем, что было названо умирающей цыганкой Последствием. Стоя на причале, божество изучало работу Последствия с тем интересом, который сопровождает внезапное появление конкурента и соперника.
Пожилой мужчина с мексиканскими чертами в старом поношенном джинсовом костюме и с древним ремингтоном стрелял в чаек - халявный протеин при отсутствии доступа к менее вонючему мясу оказался достаточной мотивацией для подобного промысла. Но на охотника тоже вели охоту, о чем он не имел ни малейшего представления из-за большого расстояния до источника опасности. Засев на сравнительно высоком здании, за ним наблюдала тронутая Последствием снайперша.
Насобирав полный пакет битых чаек, мужчина направился домой, но был убит пулей, насквозь прошившей голову. Вся его беда заключалась в том, что он был Ключом, пусть и довольно слабым, и на него обратили внимание очень поздно. Наблюдатель ясно видел своим совершенным сознанием, что убитый собирался идти в политику и выступать за скорейший мир, и это обстоятельство вкупе с набором хромосом стало несовместимым с дальнейшей жизнью. Женщина-снайпер, не скрываясь, вскоре подошла к телу с тесаком и стала его раздевать. Из кармана джинсов вывалились водительсткие права на имя Арсенио де ла Ценюйа, и вскоре обагрились кровью. Женщина искренне считала, что просто охотится, и не видела своим измененным сознанием, что творит своими же руками что-то неприемлемое.
Наблюдатель решил проверить свои силы в чем-то посложнее дешевых фокусов с неживой реальностью. Снайперша замахивалась тесаком снова и снова, разделывая "тушу" своей добычи. Замахи становились все реже, рука стала дрожать. В последний раз тесак ударил по кости и вывалился из ослабевших рук. Наблюдатель снял наваждение Последствия, его странного соперника в деле уничтожения Земли. Настолько интересной симуляции земной реальности у него еще не было. Невидимый Наблюдатель подошел и с интересом наблюдал, как снайпершу стало неудержимо тошнить, сил у нее при этом хватило лишь отойти от жертвы на пару шагов.
Новое влияние Последствия обнаружилось в Бельгии, затем - на Мадагаскаре. Раз за разом оно убивало слабый Ключ или потенциально значительного политика-пацифиста, под тщательным наблюдением гениального, но спятившего божества, полностью отметающего мысль, что находится в реальном мире. Затем пришла пора умереть сильному Ключу. По странному стечению обстоятельств, Наблюдатель был знаком с ним. Точнее, с ней. Это странным образом его возмутило. Парадигма стремительно поменялась в его голове на противоположную - Наблюдатель решил, что непременно спасет тощую девчонку, а может быть, кто знает, и бросит вызов своему конкуренту в этой игре. Впервые за сотни миллионов лет он ощутил что-то, похожее на веселье.

Эйвон старательно избегал Светку после того безумного случая. Та, едва завидя его, принималась обсуждать слова существа, убившего пожилую женщину. В частности, о том, что ключевые фигуры политики были целенапревленно заражены избирательным безумием, мешающим мирным переговорам, что приводило человечество на грань, за которой восстановление будет уже невозможным. Существо, похожее на человека, но с немного странными чертами лица, сходу назвало с десяток фамилий, как будто не появилось из НЛО буквально секунды назад. На вопрос, откуда эти знания, оно спросило в ответ, как Эйвон определяет, где верх, а где низ, и что это знание практически так же элементарно.
Наконец, он все-таки выбрался из дома, намереваясь немного повозиться со своей видавшей виды тойотой, а затем отметиться на еженедельной бесплатной раздаче муки гражданам, чтобы не вызывать подозрений в том, что в квартире Эйвона и без того есть еда. Посмотрев из двери гаража на первые загорающиеся звезды, он неплотно прикрыл створки, не закрыв их на замок, о чем и пожалел. Спустя четыре часа в двери ввалилась окровавленная Светка с тупым тренировочным мечом. Эйвон похолодел и задал себе вопрос - с тупым ли? На проверку меч оказался заточенным до бритвенной остроты, и тоже окровавленным.
- Все-таки ты поехавшая.
- Ага.
- Наш мэр? Его кровь? Как ты умудрилась к нему подобраться?
- Долго рассказывать. У тебя нет воды помыться?
- Колонка за углом... да погоди ты, дура, тебя могут заметить. Я тебе в канистре притащу. Жди здесь, а потом все мне расскажешь.
Вскоре выяснилось, что Светка заточила меч у знакомого слесаря, который удовлетворился словами, что это ей нужно для самообороны. И, поняв, что от Эйвона ей никакой помощи не добиться, решила мочить "плохих дядек" в одиночку. Причем, не только решила, но и приступила к реальным действиям. Причем, успешно. Воспользовавшись тем, что прекрасно видит в темноте, она прокралась в защищенный подъезд, в основном потому, что на девочку с тубусом охрана не обратила того внимания, которое следовало бы. Затем она дождалась, пока подъедет лимузин с мэром и перерубила толстый электрический кабель. Получив неслабый удар током, что не помешало ей внезапно появиться из-за угла, проткнуть живот телохранителю и глубоко ранить мэра-милитариста в шею, разрубив позвонок. Выбралась назад, как и планировала, через окно второго этажа, а не через переполошившуюся из-за отключения света охрану.
- А меч ты зачем с собой потащила?
- Ты дурак? Чтобы я выкинула свой любимый меч? Да никогда такого не будет! Я с ним уже целых два года, целую жизнь. Хватит уже и того, что я его испачкала в крови этой свинюки.
Пока девочка оттирала кровь тряпкой, намоченной водой из канистры, Эйвон напряженно думал.
- Иди домой. Меч оставь мне, я выкину.
- Не пойду. На этой неделе моя очередь идти за мукой. Пойдешь со мной? Боюсь, у меня отнимут по дороге, если пойду одна.
- Да ты сама у кого хочешь что хочешь отнимешь. И жизнь в том числе.
- Без меча, боюсь, не получится. А с мечом идти неразумно. Слушай, я так возбуждена после всего этого. Во всех смыслах.
Соплячка приняла соблазнительную, по ее мнению, позу, что было азиатом напрочь проигнорировано. С тех пор, как Эйвон стал делиться с тощей соседкой, которая тогда сильно смахивала на обтянутый кожей скелет, мукой и завязалось знакомство, такая сцена повторялась не раз, но педофильские наклонности, если они и таились в Эйвоне, то были напрочь погребены под огромной горой социальных условностей.
- Не дрожи ты так. Подумаешь, мэра убила. Со всеми бывает.
- Я и не дрожу. Это у тебя в глазах все дрожит. Потому что пить надо меньше.
- Да ты меня пьяного всего раз видела.
- Этого хватило, чтобы понять, что у тебя с этим проблемы.
- Нет у меня никаких проблем. Кроме тебя. Ты - это точно проблема.
- Не бухти. Пойдем за едой.
- Тебя никто не видел?
- А ты как думаешь? Пройти через полгорода, и чтоб тебя никто не видел? Найдут меня. Но перед этим я полакомлюсь мукой как следует. Слушай, а ты никогда не думал... ну... не стоит ли оставить жизнь позади?
- Ты про самоубийство?
- Про самоубийство с пользой. Завершение этой жалкой комедии чем-то вроде эпического финала. Вот вроде того, что я сегодня сделала.
Пока Эйвон думал, что ответить, в двери гаража неожиданно постучался человек в форме курьера.
- Простите, а где тут Аматорская 7? У меня тут сверхсрочная доставка.
Взгляд почтальона переместился с Эйвона на Светку с окровавленной тряпкой в руках, затем - на меч, прислоеннный к стене.
- Простите, я как-нибудь сам найду.
- Стой. Тебе небось хлебом платят? - злобно окликнула почтальона девочка.
- Нуу... в целом, да.
- Грамм сто небось в день получаешь?
- Да, слава Богу, не жалуюсь.
- Хлеб вкусный?
- Ну, как сказать. До войны вкуснее был. Без отрубей и прочей дряни готовили.
- С собой нету?
- Да как-то не догадался взять...
- Тогда свободен. Аматорская выше по склону.
- Спасибо. Кого убили? - решил пошутить почтальон.
- Мэра.
- Москвы?
- Не, нашего.
- Очень смешно.
- Следи за новостями.
- Следите. Следите за новостями.
- Не вижу, чтоб тебя было несколько. Все, свободен, я сказала.
Когда почтальон наконец ушел, Эйвон решительно схватил девочку за руку.
- Ты чего?
- Хлеба хочешь?
- Хочу. Пресные лепешки на воде страшно надоели. Но где его нынче достанешь?
- Я испеку.
- Для этого нужны эти... яйца.
- У меня есть. Два. В смысле... ну ты поняла. Два куриных яйца. Я их иногда на зерно вымениваю.
- Я так и знала, что у тебя что-то в доме запасено. Ну не делится сейчас никто мукой ни с кем. Даже если этот кто-то тебе нравится.
- Не нравишься ты мне.
- Тогда почему ты меня хочешь накормить? И не просто мукой, а деликатесом?
- Я почитываю американские агитационные листовки. Заключенных у нас практически перестали кормить, Свет. Они дохнуть начали. Так что это будет твой последний ужин. И я решил, что не могу тебя его лишить. Даже зная, что от простого пребывания рядом с тобой у меня будет неприятности.

Глава 3.

Ехать в дамском седле на красивом пони, поддерживаемом за уздцы бравым рыцарем - не об этом ли Мириам мечтала, когда хотела что-то изменить в своей жизни? Девушка не знала. Она тогда не загадывала так далеко. Впрочем, поездка через очень широкий и общирный, как и остальные "кольца" общины, Девятый Уровень, ей нравилась. Вокруг тянулись бесчисленные многоуровневые кельи, заводы, фабрики, столовые... Все выглядело, как всегда, монументальным, но довольно унылым. Рыцарь, удерживающий пони от неповиновения его никудышной в плане навыков езды наезднице, был весь пунцовый, и неопытная во всем, в том числе, и в плане бесед, Мириам, решила наконец воспользоваться этим фактом, чтобы завязать разговор.
- Да не переживайте вы так. Вот, ваши коллеги-братья просто едут рядом и не краснеют ни капли.
- А? Да ладно? У меня красное лицо?
- Есть немного. Точнее, не немного. Оно у вас сильно красное.
- Сказать по правде, есть от чего.
- Это из-за меня?
- Частично.
- Это как-то связано с моей, кхм, уникальностью?
Рыцарь внезапно засмеялся.
- Уникальностью? Ну, теперь, когда вы вдруг решили заговорить, вы и впрямь уникальны.
- Не поняла. А раньше я была самой обычной?
- Да.
- Но... не понимаю. Я явно отличаюсь от остальных жителей...
- Вам лучше и не знать.
Мириам применила все свое красноречие. Ее навыки речи были совсем никудышными, но мощный интеллект это вполне компенсировал. Наконец, рыцарь сдался.
- От остальных жителей Девятки вы отличаетесь, да. Но общин много.
- Все еще не понимаю.
- В каждой общине есть вы. Чтобы предатели не смогли вас убить.
- Я? Вот прямо *я* живу во всех общинах?
- Да. Вас сотни тысяч. Две сотни тысяч триста двенадцать. По числу поддерживающих Сеть общин. Наша - узбекско-татарская. Она поддерживает.
- О. Я... потрясена. Вы не шутите?
- Таким не шутят.
- И что, я везде хожу, как автомат, утром в одну и ту же столовую, а потом...
Рыцарь перебил ее, подняв бронированную перчатку к сердцу и очертив круг.
- По разному. Чаще всего, Обитель держат в невероятной роскоши среди общинной элиты и тщательно охраняют. Но наши Настоятели решили иначе. Почему - не спрашивайте.
- И каждую-каждую зовут Мириам?
- Нет. То, что у вас вообще есть имя, большой просчет. Вы - Обитель. Просто Обитель.
- Обитель кого?
- Вы - тело Пресвятой. Тело, но, к сожалению, не душа. Души в вас вообще нет... то есть, не было до недавнего времени. И это проблема. Но, к счастью, не моя.
- Но меня интересует еще одна вещь.
- Какая?
- Вы почему такой красный?
- Я никогда не был дальше Пятого Уровня. Но мне поручено доставить вас на Нулевой.
- Это же хорошо?
- Это огромная честь. Но у меня нет подходящего случаю транспорта. Да, вас держали далеко не в роскоши, но транспортировать Обитель нужно вовсе не верхом на пони. Я это понимаю, я - один из Первых. Но мои раздолбаи этого не могут прочувствовать, потому что родились уже в Сфере и всю жизнь охраняли границы Девятого уровня Алматаша. Вот как-то так.
- Понятно. - сказала Мириам и надолго задумалась.
Конная процессия пересекла широкие ряды дзотов, укреплений и колючей проволоки, означающих, что Мириам прибыла к границе следующего Уровня. Рыцарей вместе с девушкой пропустили без разговоров и не проверяя документы. Солдаты здесь внешне совсем не поражали воображение, но их было много и они могли обеспечить целый шквал огня в случае необходимости, и оборона была гораздо более внушительной, чем та, что обеспечивали на Девятом уровне немногочисленные рыцари. Почти сразу за оборонительными укреплениями находились жилые многоэтажные здания. Те, что были рядом, не впечатляли, но чем дальше от внешнего радиуса, тем солидней было жилье. На горизонте отблескивал целый лес черных небоскребов. Мириам прервала раздумья.
Скажите, а как вас...
Разговор прервался, толком не начавшись, появлением быстро улепетывающего странного создания - небольшой и хрупкой крылатой девочки с предельно, но вовсе не слащаво, милыми чертами лица. Фея держала в руках огромный яблочный пирог. Ее с проклятиями преследовали две толстых женщины, и было видно, что фея сможет сбежать, даже учитывая, что ее воздушные крылья были лишь балластом, и ей приходилось бежать, огибая случайных прохожих по широким дугам, чтобы ее не схватили за шиворот. Часть рыцарей с улюлюканьем кинулась в конную погоню, преградила ей путь к отступлению, после чего отчаявшуюся сбежать фею схватили за волосы на полном конном скаку. Мириам ахнула от подобной жестокости, соскочила с пони и полезла вмешиваться в разборки, пока не стало слишком поздно.
- Отпусти ее. Ей же больно!
- Но...
- Никаких но.
- Но она тут же попробует сбежать.
- Не сбегай, ладно? - обратилась Мириам к фее. - а ты отпусти ее. Не будь таким варваром.
Фея тут же принялась наводить марафет на свою прическу, помятую при поимке.
- Не пойму, почему она тебя слушается. - озадаченно сказал капитан рыцарей.
- Ну, во-первых, я понимаю, о чем вы толкуете. - ответила фея.
- Говорящая! - ахнул один из толпы, окружившей пойманную фею со всех сторон.
- Ну, да. Я из Первых. Это потом на свет стали появляться дуры, которые языков не знают, кроме нашенского. Кстати, есть и во-вторых. Привет, Ева. Давно не видились.
- Я Мириам.
- А я по-прежнему Винди. Винди Воланчик. Имен мы не меняем.
- Я тебя не помню, Винди.
- Ну, я не такая важная персона, чтобы меня помнить. Но немножко все-таки обидно.
- Не обижайся. Ты, наверное, знала Пресвятую. А я - не она. Я очень надеюсь, что никогда-никогда тебя не вспомню.
- Вот сейчас вообще обидно было. Это еще почему?
- Я жить хочу. А личность Пресвятой меня подавила бы, да так, что рожек и ножек от моего собственного "я" не осталось. Страшная тетка...
- Да не, вроде не страшная была.
- Мне виднее. Хотя и тебе тоже, раз уж ты с ней знакома...
Капитан рыцарей вмешался:
- Если она не врет, то ее нужно отвести в Центральный Скрипторий. Там ее допросят, а на основании результатов будут внесены изменения в Житие Пресвятой. Не то, чтобы хоть кто-то мог похвастаться, что дочитал его до конца, даже Архиканоник вот не прочел. Но для порядка изменения внести надо...
Фея презрительно скривила милое лицо, затем презрительность сменило плаксивое выражение:
- Я заблудилась. Не хотела я ничего воровать. Просто мне скучно было, понимаете? Может, просто выведете меня отсюда? Просто так, по доброте душевной? Ну как, выведете? Хотя, это я гоню. Мдя. Хана мне.
- Обязательно проводят. Так ведь? - обратилась Мириам к рыцарям - Я же Обитель Пресвятой. И я очень вас прошу, проводите фею к свободе и не причиняйте ей никакого вреда. Тут ее точно поймают и побьют. А потом снова побьют. И так до бесконечности. Или пока не помрет. Вам ее не жалко?
Капитан ответил, секунду подумав:
- Не жалко. Нефиг воровать. Не имею я права уменьшать ваш эскорт из-за каждой встреченной феи. Они, конечно, нечастые гости, но тут же, как появляются, начинают тащить все, что не прибито гвоздями...
- Враки! Только если это что-то вкусное или красивое. Тогда тащим. Остальное нам и нафиг не нужно.
Мириам на миг задумалась, и приняла решение:
- Винди!
- А?
- А не пойти ли тебе со мной?

Наблюдатель, не осознавая этого, остро нуждался во встряске, а возможно, даже в унижении. Но на Земле у него шансы получить требуемое были еще меньше, чем у медоеда, закинутого в одну клетку с морскими свинками. Чутье позволяло на недели и месяцы вперед выявлять все источники опасности, здоровье давало шансы выжить в огне ядерного взрыва, а *повеление* успешно заменяло оружие и могло остановить сердце врага или превратить палец врага на спусковом крючке в носорожье дерьмо. Единственное, в чем оставался пробиваем Наблюдатель, заключалось в эмоциях. Он не предвидел, что тощая девочка сорвет цветок крыжовника и тем самым запустит в его мозгу триггер. Он ощутил вид, вес и запах белых роз, которые наконец решился подарить любимой задолго до Переноса. Это было единственное воспоминание до того безумно длинного заключения в одиночной капсуле, которое он пережил. Он холил и лелеял это воспоминание, и вид невзрачной красной одичавшей розы в руке девочки переполошил его душу сильнее бесконечного числа ударов по морде, в которых он, безусловно, остро нуждался.
- Привет.
- А, это ты. Еще не улетел на свою Альфу Центавра?
- Еще не улетел.
- Что делаешь?
- За тобой наблюдаю.
- Ты что, извращенец?
- Не. Просто тебя скоро убивать будут. Отслеживаю механизмы воздействия, чтобы... впрочем, тебе не интересно.
- Менты? Им сказали не брать меня живой? Вот поэтому я домой и не возвращаюсь.
- В этом нет иронии.
- Что?
- Всех Ключей, которых я видел, убивали с иронией. Охотника застрелили и хотели съесть. Толстяка-любителя бургеров скормили свиньям. Насильника... ну, могу тебе сказать только, что это было неприятно для него.
- А меня как будут убивать?
- Забьют камнями.
- Ой. Они что, узнали, что я ела...
- Вот именно.
- Но тогда вся моя семья тоже в опасности...
- Сердце твоей последней сестры уже перестало биться.
- Бляяяяяядь. Я говорила матери, говорила, что не хочу есть пельмени из умершего от пневмонии Кольки. Но нееет. Обязательно надо было... черт, да чего уж теперь...
Светка села на бордюр и обхватила голову руками. Немного подумав, она обратилась к снова появившемуся в его жизни Наблюдателю:
- И что мне теперь делать? Посоветуешь что-то, всезнающий ублюдок?
- Я провел слишком много однообразных, бесцветных дней.
- И чо?
- Я привык извращаться.
- Не понимаю.
- Я разучился действовать прямо. Прямо - это невероятно скучно. Давай так. Я тебе помогу, если хоть кто-нибудь другой решит тебе помочь.
- В смысле, решит помочь? Это ты имеешь в виду, накормит, пустит переночевать и не сдаст полиции?
- Нет. Я имею в виду, что кто-то пойдет против забивающей тебя камнями толпы.
- Чушь. Во-первых, я домой не вернусь. Это понятно?
Наблюдатель молча ждал продолжения.
- А во-вторых, никто не вступится. Я видела видео в интеренете с расправами над каннибалами. Никто не останавливал толпу. Максимум, что делали друзья, родственники, любимые - стояли с безрадостным видом и не кидали камни... а все один-единственный флешмоб #убей_каннибала, вылившийся вот... вот в это вот.
- Я не просчитывал, случится ли это или нет, но определенный шанс, что один псих за тебя вступится, есть в наличии.
- Это... ты про двоюродного... а нет, ты про Эйвона. Ты спятил. Он мухи не обидит.
- На родине он убил троих.
- Да ну? А как и почему... а хотя пофигу, у меня своих проблем достаточно. Как ты мне поможешь, если он решит мне помогать?
- Любой каприз. В разумных пределах, я не буду твоей машиной для исполнения желаний. Перемешу в другое место, снабжу деньгами, оружием, документами. Буду рассеивать другие влияния Последствия, направленные на твое уничтожение.
Светка тяжело вздохнула.
- Ну смотри, не обмани. Смерть от того, что тебя забивают камнями, довольно мучительна. Но смерть от голода в камере тоже. В общем, я согласна.
Наблюдатель промолчал. Он был уверен, что поможет девчонке в любом случае. Единственное, чего он никак не мог понять - хочет ли он связываться с ее азиатским другом.

Эйвон с трясущимися руками пил чай. По такому случаю он бахнул в него целых три ложки сахара - целое состояние по нынешним тяжелым временам. Во дворе под окнами не унимался пронзительный вой ребенка, не понимавшего по малолетству, кто такие каннибалы, и оплакивающего одну из сестер Светки, которая уже к тому времени перестала шевелиться. Всю семью людоедов толпа вытащила из квартиры, вскрыв тонкую "консерву" китайской двери обычной открывашкой, и устроила линчевание. Теперь же все, как один, побросали камни и слушали, как осоловелый сорокалетний мужчина снова и снова рассказывает с небольшими вариациями одну и ту же историю - как нашли недоеденные останки брата Светки. Пластинку явно заело, но никто из опьяневших от насилия людей не был в силах от этого рассказа оторваться. Полиции никто не боялся, ведь она в таких случаях уже давно приезжала с огромным опозданием, и ничего толком не расследовала.
Рука с чашкой взрогнула - послышался женский крик соседки по лестничной площадке: "Идет! Вот она!", и чай с драгоценным белым веществом полился на пол. Эйвон не мог проигнорировать казнь Светки так же, как не смотрел, как убивают ее семью. Он обязан смотреть. Худое тело азиата сотряс голодный спазм - весь хлеб был сожран Светкой в одно лицо до последней крошечки, а больше он ничего не готовил. Теперь он не рискнет показаться на рынке со своим зерном еще несколько месяцев. Несколько месяцев на одних углеводах... в душе Эйвона подялся гнев. На все. На каннибалку и убийцу Светку, на войну, на правительство, которое ее поддерживает, на себя, питающегося хуже, чем любой из довоенных нищих. Но прежде всего - на людей, собравшихся убивать девчонку за то, что она съела "не того" мяса. В основе их поведения лежала не ненависть, не отвращение, не желание наказать... Нет, это была зависть. Слишком изголодались эти биологические организмы, мнящие себя разумными, чтобы не завидовать тому, кто вдоволь поел мяса. Но признаться в этом они, естественно, не могли. Даже признаться самим себе.
В голове Эйвона прозвучал обрывок недавней фразы Светки "...не стоит ли оставить жизнь позади?", и азиат вдруг поплелся на улицу, даже не закрыв дверь в квартиру, полную драгоценного зерна. Толпа заводила себя, плюясь в Светку и сыпя оскорблениями, в которых "шалава" было наиболее доброжелательным и наименее смехотворным. Эйвон пошел мимо, словно не видя умоляющий взгляд Светки. Мольба сменилась злостью, уж чего-чего, а негатива в этой девочке всегда было вдостатке, и она заорала, брезгливо оттирая чужую слюну с лица:
- Ну и иди! Трус! Люди, у него в доме сто сорок четыре с половиной мешка с жрачкой! Я сама видела!
В душе Эйвона раскрытие главной тайны его жизни не затронуло ровным счетом ничего. Он твердо собрался умирать.

Глава 4.

Фею просто разрывало от желания поболтать, но тема для разговора, которую она выбрала, была не очень удачной. Винди перечисляла озадаченной Мириам своих бесчисленных подруг, их сложные взаимоотношения и что кто кому сказал и сделал в ближайшие лет десять.
- Постой. Три часа назад ты говорила, что Лайт терпеть не может Рокки. Почему она тогда так долго искала костяную иглу, чтобы Электра починила ее платье?
- О, это интересный вопрос... стой, ты что, *слушаешь* и *запоминаешь* всю ту бредятину, что я несу?
- Ну... да.
- Какое прозвище у Электры?
- Ниточка. Потому, что она сперла в свой День Имени всего лишь нитку. Ты еще говорила, что это очень иронично, потому что она чинит всем платья нитками...
- Ну ты и фрукт!
- Почему?
- Не надо было это запоминать. Ты что, совсем глупая? Я уже шесть часов несу несусветную хрень.
- Я не глупая, я вежливая. И я вежливо тебя слушала. Сама ты дура!
Девушки помолчали, затем Мириам разочарованно произнесла:
- То есть, "ты несла хрень?" Значит, ты говорила неправду? Даже ту историю о Гемме Чайлд? Ты ее выдумала?
- Ага, значит, тебе просто было интересно меня слушать. Так бы и сказала. Нет, не выдумала я ничегошеньки. Полностью правдивая история. Слушай, я ничего не хочу сказать плохого о нашем путешествии, но мы идем от небоскреба к небоскребу уже шесть часов. Не пора бы... нет, не то, чтобы я наглею... но я все-таки хочу покушать.
Мириам, которая уже научилась хорошо управлять своим пони, ехала на нем самостоятельно вместе с феей, обхватившей ее сзади руками. Капитан рыцарей же ускакал в самый перед кавалькады, так что некоторое время Мириам пришпоривала недовольного прибавкой к перевозимому весу пони, чтобы добраться до командира.
- Знаете, а этот Уровень еще шире, чем наш.
- Вы правы, Обитель. Каждый последующий уровень шире предыдущего. Ну, чтобы скомпенсировать... ээээ... знаете, я не силен в геометрии, так что я лучше помолчу.
- И я не сильна, но понимаю, о чем вы хотели сказать. Я хотела спросить немного другое...
- Привал. Как я понимаю, вы хотите поговорить о привале.
- Ага. - просто ответила Мириам.
В пяти километрах отсюда дешевая автостоянка. Там я планировал разбить палатки, отдохнуть и перекусить походной едой.
- А что в меню? - капризно спросила Винди Воланчик.
- Тебе - ничего. Вы можете не есть месяцами. - ответил капитан фее.
- Раньше мы могли вообще не есть. До Переноса. Но это не значит, что нам нравится голодать.
- Нравится-не нравится. Ты прям как маленький ребенок. Нужно - значит нужно.
- Да кому нужно-то? Что, лишней порции совсем-совсем не найдется?
- Да дайте ж вы поесть бедняге. Не бойся, я с тобой поделюсь, если что - встряла в разговор Мириам.
Но отведать жесткого вяленого мяса фее было не суждено - выяснилось, что на месте автостоянки за прошедшие годы вырос крупный торговый центр.
- Беда. Это единственное место на Восьмерке, где нам давали скидку. А устроиться отдыхать на улице не позволяют правила.
- Понимаю. Вы бедны.
- Для Девятки я богат, как Крез. Здесь же - беден, как церковная мышь.
Рыцарь поколебался с минуту, достал из седельной сумки небольшой отделанный серебром ларец и вскрыл его при помощи ключа, извлеченного из голенища. А из ларца в свою очередь появилась пластиковая кредитная карта.
- Так, парни, сегодня гуляем. Я все равно хотел вас как-то угостить бургерами.
Рыцари радостно загомонили, словно каждого из них сделали, как минимум, бароном, привязали лошадей и дружно ломанулись в двери торгового центра. Тут произошла долгая заминка - никто не хотел оставаться следить за лошадьми. Наконец, определился неудачник, молодой рыцарь, ни на секунду не расстающийся со своим ручным соколом. Часового, впрочем, клятвенно уверили в том, что свою долю фастфуда он все равно получит. После чего Мириам и фея, взявшись за руки от волнения, очутились в незнакомом для них царстве, имя которому - Потребление.

Наблюдателю все больше и больше нравилась эта девчонка. Ей-богу, она была словно настоящая. Настоящая мегера. Сначала она ткнула пальцем с некрашенным, но зато длинным ногтем в глаз алкгололику с третьего этажа, неосторожно подошедшему на расстояние атаки. Камни свистели в опасной близости от головы, иногда оставляя на худом теле девчонки кровоподтеки.
Но адреналина было столько, что Светка не обращала внимание на повреждения. Она вертелась, тщетно стараясь получить обзор на 360 градусов, чтобы эффективно уворачиваться от снарядов. Девочка впала в какое-то странное боевое исступление, и куражилась, полагая, что это ее последние минуты на этой земле. Она снова и снова ловила камни на лету и кидала назад в толпу, впрочем, так ни разу и не попав. Сделав выводы, следующий камень она уже не метнула, а с силой опустила на голову 10-летнего тезки съеденного Кольки, который даже не думал кидать в нее камни, зато плевался и вопил так радостно, словно попал не на жестокую расправу, а, как минимум, в Диснейленд.
Но долго это продолжаться не могло. Светка видела траекторию камня, угодившего ей в бровь, но почему-то не смогла увернуться. Глаз тут же залило кровью, лишая значительной части обзора. Бог тяжело вздохнул и приготовилcя стать богом из машины. Как проще всего остановить толпу? Убить. Как именно убить? Ставший невидимым, Наблюдатель подошел поближе и перебирал возможные варианты, когда боковым зрением заметил фигуру с мечом. Фигуру эту, которую не ожидал увидеть Наблюдатель, трясло, как в лихорадке, но она не медлила и атаковала толпу с яростью тушканчика, нападающего на кота. Но комичности в действе не было ни капли, ведь в лапке этот "тушканчик" держал острую-преострую бритву... Наблюдатель подивился символичности прозошедшего - именно атакованный Эйвоном человек должен был нанести одну из двух смертельных травм девочке, не вмешайся в произошедшее ни трясущийся от страха исхудалый азиат, ни спятившее и почти всемогущее создание, миллиарды лет назад бывшее всего лишь цифровой симуляцией разумного существа и большую часть времени с момента Большого Взрыва проведшее наедине с самим собой и кучей бездушных фантомов. Разрубленный буквально напополам острейшим мечом в руках опытного мечника, человек упал двумя кусками на пол.
- Ну что, мрази, давайте, атакуйте! - завопил Эйвон и ринулся к пятидесятилетней культурного вида женщине, подававшей камни всем желающим. Та бросила оружие пролетариата на потрескавшийся асфальт и пустилась наутек со скоростью, которой никто от нее не ожидал. Еще более неожиданно для азиата повели себя остальные линчеватели. Да, врагов было невероятно много. Да, все худо-бедно вооруженные. Но в Эйвона не полетело ни одного камня. Люди *боялись* его. Он не был каннибалом, а это была противоканнибальская толпа, опасная лишь для людоедов. Азиат попросту ничем не заслуживал удара камнем. А что он у всех на глазах человека убил... для того ж полиция есть. Несколько раз ринувшись на толпу, он в одиночку рассеял ее и деморализовал, как сильный океанический бриз нейтрализует пук одинокой чайки. Вручив оплеванной и побитой Светке меч, Эйвон удержал ее от нападения на людей и повел прочь, держа за плечи. Тут соседей словно прорвало, но обернулось это отнюдь не насилием. Люди оскобляли девочку и азиата, обвиняли в зверстве и безумии, но не осмелились кинуть ни единого камня им вслед. Сопровождаемая проклятиями, парочка вскоре скрылась за повротом. Ее, кроме поднятой ветром пыли, никто не преследовал.
Наблюдателя внезапно стало трясти еще сильнее, чем недавний тремор азиата, который (мужчина, а не тремор) странным образом спутал предсказание будущего. Да, мужчина прыгнул выше головы, нарушив, пусть и в мелочи, судьбу своей малолетней подруги. Это заслуживало не только глубокого анализа произошедшего, но и банального уважения. Но так бог отреагировал отнюдь не поэтому. Все дело заключалось в том, что Наблюдатель, глядя на сцену расправы и спасения, впервые допустил, что находится не в компьютерной симуляции. Душу его переполняло сильнейшее смятение. Но этой эмоции становилось все теснее там находиться от быстро разраставшейся надежды.

Рыцари внешне не проявляли недовольства от препятствия на пути к заветной картошке фри и коле. Они были слишком фанатичны и дисциплинированны, и молча наблюдали, как девушка с феей завороженно держали в руках самую обыкновенную игрушку - калейдоскоп. Не сговариваясь и не дожидаясь соответствующей просьбы, они передавали друг другу вещичку, и снова и снова смотрели на разноцветные узоры. По странному стечению обстоятельств, на полке остался лишь один калейдоскоп, остальные скупила перед появлением Мириам в торговом центре группа детишек-туристов.
Наконец, девушка с тяжким вздохом положила игрушку на место.
- Ты чего? Давай сопрем! Классная же штука! - заявила фея.
- Тише, дурка. Как ты ее сопрешь? На нас столько народу пялится. - ответила ей Мириам.
На странную процессию и впрямь собралось посмотреть немало людей, но не желающую сдаваться фею девушке пришлось мягко оттаскивать за плечи подальше от полки с этим камнем преткновения на пути к более высокой, по мнению рыцарей, цели - еде.
Рыцари мгновенно организовались, частично усевшись за столиками, а частично выстроившись в очереди к кассам. Фея была страшно угрюма, как и капитан рыцарей, денежный счет которого был практически обнулен. Глянув на насупленную фею, без аппетита жующую гамбургер, воин вручил ей пластиковую карту.
- Это что?
- Слушай внимательно. Берешь эту штуку. Доедаешь свой страшно дорогой бургер. Потом идешь к той игрушке. Видела место, где толпится куча народу, уже набравшая покупки?
- Ага.
- Там стоишь в очереди. Отдашь девушке в униформе игрушку и карту... а нет, ты же цифр не знаешь...
- Знаю я. Как бы иначе в настолки играла?
- Это хорошо. Запоминай. Один два девять восемь. Запомнишь?
- Ну я ж не дура.
- Отлично. Затем вводишь на клавиатуре эти цифры. Все, игрушка твоя. На счету осталось ровно столько, сколько стоит игрушка, так что не пытайся скупить половину супермаркета. Поняла?
- Осознала.
- Затем к нам не иди, жди на выходе. Либо иди, но бумажку, которую тебе дадут, не выбрасывай, а засунь в карман.
Счастливая Винди удалилась, прихватив карточку, а рыцарь вернулся к трапезе, которая стоила больше, чем он зарабатывает за год.
- Кстати, появление этого существа не дало мне спросить... - начала разговор Мириам, отхлебнув колы.
- О чем же?
- Как вас зовут?
- Харитон. Прощу не сокращать до Хари, это у меня больная, так сказать, тема.
- Я и не думала. А что означает "харя"?
- Ну, это такое лицо на русском. Тип лица. Давайте не будем об этом?
- Хорошо, хоть мне и интересно.
Разговор прервался появлением высокого и стройного человека в желтой одежде и с выкрашенными в желтый волосами.
- Так-так-так. В новостях передали, что рыцарь, сопровождающий Обитель, везет ее на пони. Все смеются. А мне вот не смешно. - заявил желтый.
- Мне тоже не до смеха. - угрюмо ответил рыцарь.
- И как вы собираетесь довести до финала свою миссию? Вы до сих пор на Восьмом Уровне, и уже потратили все свои деньги.
Между рыцарем и магом завязался ожесточенный спор. Маг, оказавшийся одним из владельцев торгового центра, хотел перенять эстафету и транспортировать Мириам дальше на комфортабельном лимузине. Рыцарь упрямо цеплялся за свою миссию и не хотел отдавать такую честь в руки первого встречного. Они спорили до появления феи, которая послушала затянувшийся спор, и ляпнула:
- Ну, в лимузине я не поеду. Он металлический, а это зашквар.
- Тебя никто и не приглашал. - в один голос сказали рыцарь и маг, и переглянулись.
- Предлагаю компромисс. - наконец сказал Харитон, прочувствовав, что определенные точки соприкосновения с этим членом Желтой касты у него имеются.
- И в чем же он заключается?
- Обитель и правда не следует везти на Нулевой Уровень верхом на пони. С этим я спорить не буду. Но и без эскорта я ее не отпущу.
- То есть, вы предлагаете...
- Везите ее на автомобиле. Но мы по-прежнему будем ее сопровождать. Я настаиваю на этом, и в этом вопросе не уступлю.