Четверная интервенция. Часть-4

Глава 17.

Мир, полный необъятных возможностей и интересных знакомств, резко сменился обыденной серой реальностью. Мириам ела, спала, поливала цветы в своей келье и отчаянно пыталась разговорить простых обывателей. Которые, впрочем, не велись на эти попытки и с каменными лицами отворачивались, занимаясь своими повседневными делами. Девушка заметила, что в ее столовой и любимом саду люди, осмелившиеся с ней разговаривать, больше не появляются, и надеялась, что не доставила им слишком серьезных неприятностей. Но народ явно больше любил ее, чем боялся. За ней всегда образовывалась небольшая толпа, скрытно, но с тайным обожанием наблюдавшая за разумной Обителью Пресвятой.
И вот сейчас, когда она уселась на свою обычную скамейку в саду Сектора-2, девушка заметила, как все больше и больше окружающих ее людей задирают головы ввысь, рассматривая облака. Глянув в том направлении, она обнаружила, что одно из облаков приняло очень отчетливую форму ее любимого цветка. Продолжая наблюдать за небом в поисках подобных диковинок, девушка увидела, как форма того самого облака изменилась. Теперь это было почти точное подобие арфы. А спустя полчаса это атмосферное явление уже изображало собой волны на реке.
Не придавая подобному большего значения, чем оно того заслуживает, Мириам уставилась в голографическое изображение книжной страницы. Все чаще и чаще она в последнее время, приходя домой, обнаруживала на пороге подарки, среди которых была крошечная наручная библиотека с бесчисленными миллионами книг, музыкальный плеер, коробочка с не заканчивающимися, самыми разнообразными, конфетами и многое другое, как полезное и интересное, так и не очень. Бегло прочитав с тысячу страниц, Мириам снова взглянула вверх. Странное облако превратилось в стрелку, указывающую за стену девятого уровня, куда-то в направлении реки, арфы и цветочков. Игнорировать подобное стало уже невозможно. Если это и было совпадение, то весьма и весьма странное. Обитель решила завтра сходить на реку, а пока что ударными темпами расправиться с книжкой. В самом деле, что значат совпадения и необычные облака по сравнению с интересным чтением?
Наскоро пообедав и пропустив ужин, она успела за день выполнить задачу, вдумчиво прочитав без малого пятую часть гигабайта текста Краткой Истории Вселенной Инь. Глаза бегали по страницам все быстрее, нейронная сеть в голове девушки мгновенно обрабатывала огромные объемы информации, разминаясь и развиваясь в почти совершенный и высокоинтеллектуальный механизм. С легким сердцем девушка уснула, но сны ее назвать легкими было сложно. Черная и злая, некая сила подчиняла Мириам в разных ситуациях и творила совершенно непотребные вещи. Эта вторая душа была совершенно чуждой и враждебной, и борьба с ней здорово измотала Обитель к утру. Настолько, что идти проверять берег реки уже не хотелось. Но девушка все-же позавтракала котлетами и пюрешкой и устало поплелась к воротам.

Наблюдатель покинул странный замок, находящийся за пределами таких понятий, как время и причинно-следственные связи, в глубокой задумчивости. Он запомнил странного человека, уровень могущества которого определить так и не удалось, несмотря на въевшиеся в память обычные ухищрения одного бога при встрече со своим незнакомым коллегой по цеху. Человек этот был одет в кошмарный шлем-маску японского воителя, изображавший демона-они, через который он повелевал и управлял неисчислимым множеством людей по всей Сфере. Он вел беседу так, будто логики и времени вовсе не существовало, но безумным не был, насколько Семьдесят Шестой это понимал. Это не был бог в том понимании, какое в это слово вкладывали обитатели Сферы. Нет, Паук ушел далеко за пределы обычного умного и сильного человека, умеющего своей волей менять реальность. Но и Наблюдатель, поскольку был силен и умен, мог кое-как находить с ним общий язык. Теперь он получил задание - заставить заработать заброшенную радиостанцию, и передать сообщение на определенной волне. И божок согласился его выполнить. Паук взамен обещал рассказать о прошлом Наблюдателя, безошибочно сплетя именно такую паутину, которая позволила поймать божка в свои сети.

Ахом совершенно не был рад прибавлению в семействе, но втайне гордился, как быстро научил своего ученика Ходить. Даже тот факт, что Иван нарушил запрет и пошел за своей подружкой, не сильно омрачал его хорошего настроения. Даже всплыла старая солдатская песня, раньше всегда приходившая на ум, когда он был в бодром расположении духа. Ахом, напевая ее про себя, невидимкой стоял посреди горницы, и наблюдал за упырихой - не позволит ли чего лишнего по отношению к его дочкам.
Те быстро включили современную девочку в свою систему, выделив ей роль Американской Шпионки. Она стояла в окружении десятка сестер, отвечая на их вопросы, не забывая закрыть лицо кромешной чернотой.
- То есть как это - жевачка? Поясни за нее.
- Я не знаю, не помню почти. Слишком маленькая была, когда ее пробовала.
- Вкусная?
- Очень. Вот это я помню хорошо.
- И на что похоже?
- На мяту. Очень язык щипало.
- Зачем ты ела, раз щипало?
- Так ведь приятно щипало.
- А приятно щипало - это как?
Светка затруднилась ответить и ловко переключилась на обсуждение фильмов и музыки. Смартфон был бережно сохранен, но оказался полностью разряжен, а в условиях дома в глуши зарядить его было не так-то просто... старик, убедившись, что упыриха по-прежнему хорошо себя контролирует, отправился учить дальше своего великовозрастного ученика, отвлекши его от ухаживания за фасолевой плантацией.
- Чтение мыслей учить будем. Пора уже. Давно причем.
- Вы точно передумали гнать Светку?
- Она странный упырь. Обычного я бы сразу упокоил, чтоб не мучился. А тому, кто его сделал, бубенцы бы оторвал. Но все равно я бы ее прогнал...
- Уйдет она - уйду и я.
- Вот токмо без ультиматумов давай.
- Окей.
- Скучно мне. Занятие нужно. Например, Хозяина выучить. Нынче мало рождается Хозяев. Уж не знаю, почему.
- Так учите, я только за. Но я понимаю ваши опасения насчет Светки. Так что если вы нас прогоните...
- Не наш это путь...
Оба говорящих вздрогнули - к ним подкралась Светка.
- Ваня, сходи в город, заряди моего Кидэ.
- Вот еще. Ради твоего развлечения я никуда не полезу.
- Дурак вы, Эй Вон. Я же не для себя. Для дочерей вот этого старикашки стараюсь. Прикинь, они не верят, что у меня там фильм записан. Хороший кстати фильм, советская комедия. Они даже телевизор никогда не смотрели, согласись, жалко их.
- Ну, если так... давай тогда сюда своего китайского монстра.
Азиат шагнул, и очутился в любимом когда-то кафе на другой половине Земного шара. Как он и ожидал, глубокой ночью оно было закрыто. Воткнув в розетку зарядку, Эйвон не выдержал и включил смартфон в поисках компромата. Четыре нуля прекрасно подошли в качестве пин-кода. Мужчина, пока заряжался смартфон, нашел небрежно спрятанную папку с яоем, в котором его участники не заходили, впрочем, чересчур далеко. Поэтому чудо китайской техники вручалось владелице обратно с легкой усмешкой.
- Держи, Светка.
- Спасибо!
- Пожалуйста. И не забудь, что все подряд показывать не стоит ни коммунисткам, ни арестанткам.
- Ты про насилие? Не, у меня такого нет. Я не любительница. - не поняла насмешки мертвая девочка и отправилась показывать своим новым подругам настоящее чудо - их первый фильм.
Глава 18.

На этот раз охранял ворота лишь один рыцарь с копьем, состоящим из полутора десятков вооруженных огнестрелом обормотов.
- Пропустите меня.
Рыцарь панически молчал.
- Не игнорируйте, пожалуйста. Дело важное.
- Кхм... не положено.
- Кем не положено?
- Лейтенант меня убьет, если с вами что-то случится.
Мириам вздохнула и пошла на отчаянный блеф:
- Тогда представьте, что с вами сделает Князь Михаил, если узнает, что вы задержали меня хоть на минуту.
- Архистратег? Но...
- Никаких "но"! Я - Обитель, мне виднее. Так ведь?
- Возможно. Но...
- На Нулевом Уровне мне дали специальное поручение. Вас в курс дела не ввели, потому что секретность, да и ваш лейтенант - слишком мелкая сошка, чтобы его оповещать... поймите, надо - значит надо!
Рыцарь после минутных сомнений и уточняющих вопросов сдался. Он и его вооруженные оборванцы расступились перед девушкой. Берег реки на другом конце живописной тропинки встретил Мириам ее любимыми полевыми цветами... и больше ничем. Разочарованно пожав плечами, она направилась к беседке с арфой. Ноты на большом сенсорном экране рядом с арфой вдруг превратили чарующую мелодию в невнятную какофонию. Обитель задумалась. Затем начала думать всерьез, выпивая тепло из окружающей обстановки. Вокруг беседки быстро появился туман, а затем так же споро осел в виде измороси. Если бы девушка имела хоть малейшее понятие о том, что на свете существуют коды, она справилась бы мгновенно, а так билась над шифром добрых пять минут, выстудив при этом всю округу. Ноты в итоге сложились в следующее: "Полдень, FM 120 МГц".
Родная келья встретила ее стоящим у порога огромным старинным деревянным резным ящиком. Множество шкал за стеклом на передней панели ящика дали девушке разгадку по поводу смысла зашифрованного послания. Покрутив верньер, она настроила радио ровно на 120 мегагерц, после чего с легкостью втащила тяжелый ящик внутрь. В келье не было электричества, но у Мириам была ранее подаренная ей вечная батарейка, подзаряжающая ее устройства для развлечения и питающая красивую яркую лампу, также подброшенную на порог кельи "фанатами" Пресвятой.
Как выяснилось, радио работало, как и многие радиостанции. Но на указанной частоте царили лишь фоновые помехи. Покрутив верньер, девушка выяснила, что скоро празднуют День Рождения Пресвятой, а соседняя дружеская Община серьезно пострадала от авианалета сил Трезубца. Так, за прослушиванием музыки, развлекательных шоу и новостей, и наступил полдень. На указанной частоте незнакомый мужской, но очень ей понравившийся голос, произнес:
"Надоело, что вас все игнорируют? Устали быть составной частью группы абсолютно одинаковых, словно клоны, людей? Вам кажется, что ваша роль в обществе вам не подходит? За вами непрерывно следят? Вам недавно подарили множество платиновых украшений? Тогда это сообщение именно для вас. Чтобы попытаться что-то изменить, вам нужно отправиться к ближайшему к вам ювелиру и попросить изготовить следующий символ..."

Продиктовав идиотское сообщение в старый микрофон, Наблюдатель, считавший свое поручение пустой тратой своего времени и талантов, погладил странное существо, увязавшееся за ним из замка Паука. Оно выглядело так, словно состояло из чистого света и было словно багом в реальности. К Наблюдателю оно привязалось намертво и находило его уже спустя пару минут после того, как он куда-нибудь мгновенно перемещался.
Затем Семьдесят Шестой отправился к месту Малого Взрыва. На этот раз ему не пришлось забираться в самую глубь, старый замок вырос на его пути призраком, и, немного померцав, окончательно материализовался в камень.
- Ну, раз так, то вот он я. - обратился Паук к Наблюдателю, возникнув сбоку в мешанине до чертиков странной черноты.
- Раз так? Вы это о чем?
- Ну так сам подумай. Загляни в будущее. Ты же можешь, у тебя большой потенциал, но мыслишь ты как простой обыватель до сих пор.
- Подумать? А, понял. Если бы вы не появились, я бы пошел в замок и подумал, что вы напрасно отбираете мое время на путь к вам.
- Вот именно. Кстати, я соврал.
- О чем?
- Я не скажу тебе твоего прошлого.
- Вы его не знаете?
- Все знаю. Я был на вашей свадьбе. Но если разнесешь мне замок - убью.
Наблюдатель попытался проследить логику Паука, и почти сразу ее понял. Он, Наблюдатель, не может причинить вред Пауку, слишком уж тот силен. Практически всемогущ. Но вот причинить ущерб замку, разнести его по камушку, он в состоянии. И вот он начинает шантажировать Паука, чтобы тот рассказал о прошлом Наблюдателя и выполнил обещанное...
- А мне плевать. Или выполняй, что обещал, или останешься без дома.
- Ты наделаешь ошибок.
- Значит, наделаю.
- На кону слишком многое. Значит, так. Я дам тебе на нее взглянуть, но сам даже не думай повелеть, чтобы за ней пошпионить. Дам фото. Но никаких действий по наблюдению или, пуще того, по реальной встрече. Ты спутаешь мне все планы.
- Так кто я такой?
- Прозвище у тебя - Еретик. А имя - Филип. На Земле имел терки с христианской церковью из-за какой-то ерунды, вроде бы, вы спорили про гелиоцентризм. Затем ты умер. За заслуги тут же принят в Ойкумену Цезаря, прошел бесплатные генетические модификации и аугментацию, работал деловодом. Потом полез в политику, после несчетных миллионов лет успешной карьеры дослужился до божественного ранга. А перед самым Переносом встретил ее.
- Кого - ее?
- Ты ее клону только что сообщение оставил. Пройдем через три лишних часа разговоров. Белые розы.
- Что? Это мое единственное воспоминание...
- Оно вернет тебе память, мне достаточно лишь назвать ее имя.
- Так назови! Но сначала скажи мне...
- Вы страшно нравились друг другу. Ваша любовь даже прошла проверку Переносом. Обычно пары после него разваливались. Мы буквально почти не узнавали друг друга в новых телах, с новым мышлением и с новыми органами чувств. А ваша пара еще долго потрепыхалась. А когда наконец развалилась, ты так расстроился, что пошел в самоубийственную миссию искать Землю. Вот и все.
- Не все.
- Да, не все...
- Имя девушки?
Паук тяжело вздохнул.
- Сначала присягни, что будешь меня слушаться.
- Имя, и я признаю, что я слуга, а ты - король.
- О, вот и Брыся. - сказал Паук, невысоко подбрасывая появившийся комок света в воздух и бережно ловя его на руки. - Он что, за тобой увязался? Тогда это надолго.
- Имя.
- Ее звали Ева. И я не собираюсь тут стоять столбом, пока ты испытываешь флешбеки длиной в триллионы лет. Вина хочешь?

Светка, невероятно страдающая от ухода за огородом и от скуки, принялась за старое. Она возродила свою идею-фикс по убиению ключевых политиков, продолжающих вести войну в условиях, когда простой народ оказался далеко за пределами всяческой нищеты.
- Давай, Ваня. Ты меня просто проведи к нему в кабинет, я все сделаю сама. Я ж понимаю, что ты трус.
- Я не трус, глупая. Я просто адекватный.
- Любой адекватный уже давно бы взял в руки металлическую трубу и пошел бы вместе с другими устраивать расправу над этими уродами. Но адекватных у нас нет, одни трусы.
Уже ставший привычным спор был прерван Ахомом, позвавшим азиата тренировать ясновидение. Устроившись на огромной гранитной глыбе у ручья, они стали заниматься, до тех пор, пока у Эйвона что-то не стало выходить. Он широко открыл глаза и вскочил на ноги.
- Увидал?
- Но это же бред...
- Я не хочу закончить как Дмитриевич. И своих дочек мне жалко. Уходить пора с этого места.
- Но никто не бьет тактическими ядерными зарядами по деревянным домам в глуши...
- Все бывает впервые. До этого и упырих никто в свой дом не пускал.
- Думаете, это из-за нее?
- Уверен в том.
Эйвон задумался.
- Знаете, Ахом...
- Чаго?
- Раз это из-за нее, она все и исправит.
Дед хитро посмотрел на ученика.
- И как же?
- Если убить верховного главнокомандующего, разрешение на то, чтобы сжечь ваш дом в огне ядерного взрыва, никто не даст.
Ближайшая тень от камня превратилась в Светку:
- Отлично, Ваня. Я уж думала, ты никогда не решишься мне в этом деле помочь. Когда отправляемся? Я за то, чтобы не откладывать. Проведи меня в Москву!
Глава 19.

В кромешном тумане скрывалось нечто крайне мерзкое и враждебное, постоянно приближаясь к Мириам. Уже одно его приближение отнимало волю и силы двигаться. А ведь впереди был тяжелый подъем на высокую-превысокую гору... с трудом ввалившись в деревянную избушку, невесть откуда появившуюся на ее пути, девушка принялась лихорадочно копаться в огромной горе обуви у изголовья кровати в поисках обувки с шипами на подошвах, в которой можно бы было одолеть крутой подъем. Нужная все никак не находилась, и Мириам, боясь, что ее нагонят, вышла из дверей на широкую площадь, заполненную знакомыми черноволосыми стройными девушками, похожими друг на дружку, как капли воды. Девушки были наряжены страшно красиво, и так же страшно напуганы. Рядом стояло зеркало, удостоверившее, что Мириам точь-в-точь походит на них. Только вот одета не очень - замотана в огромное полотенце. На голове был почему-то надет изумрудный обруч, а волосы блестели на солнце синевой.
- Я не хочу! Не хочу туда! - завопила ближайшая Обитель Пресвятой, проливая крокодиловы слезы.
- Куда? - оторопела Мириам, уже догадываясь об ответе.
Толпа Обителей расступилась, открыв спящей ее худший ночной кошмар, оформившийся недавно: Обители, как сомнамбулы, прыгали по очереди в черный провал. Оттуда после этого всегда доносились страшные крики. А по сторонам площади стояли, окружая это действо, уже прошедшие данную процедуру Обители. Они со злорадством наблюдали и выглядели так мерзко, как только могло придумать богатое воображение девушки. И вот подошло время Мириам. Ее подчинила чужая воля, и она сама пошла к провалу. Отчаянно сопротивляясь, она подходила все ближе и ближе, зная, что в глубине ее ждет она. Пресвятая собственной персоной. Невыносимо отвратительное и опасное создание...
Стук в двери прервал сон на самом тошнотворном месте, в котором Пресвятая прогрызала череп Мириам с тем, чтобы запустить туда свою личинку. Мириам, вся в поту от ужаса, некоторое время лежала неподвижно, а затем с трудом заставила себя пошевелиться. Обитель теперь часто мучал этот кошмар, но привыкнуть к нему она так и не смогла. Выяснилось, что стук в дверь был вызван почтальоном. Кто-то подписал ее на "Вестник Пресвятой", газету Сектора 9. Один из двух главных заголовков "Божественный Комитет Алматаша устроил очередную облаву на агентов Паука" она пробежала глазами, но зато второй вниманием не обделила, и кровь ее мгновенно похолодела на пару градусов. Заглавие гласило: "Сны станут явью - выкрикивали вчера марионетки Паука по всей Сфере."
Пересилив волну липкого страха, Мириам отправилась в долгое путешествие по улицам Девятого Уровня. Чтобы вновь не уснуть, она решила проверить, как дела у ювелира, создававшего строго по радиоинструкциям платиновый символ.

Наблюдатель горько сожалел о своем былом чувстве моральной неуязвимости, о броне, позволявшей карать и миловать без угрызений совести. Теперь он знал, кто он такой. В могучем разуме Семьдесят Шестого восстановилось все - даже лицо любимой до малейшей черточки. К огромному его сожалению. И он знал, почему ему не стоило показываться на глаза Пауку. Тот видел все насквозь. Что стало известно Наблюдателю, стало не тайной и для Паука. И сейчас его гнев разрушил старый замок, развоплотил землю вокруг и разметал черноту Провала на многие десятки километров. Сам Паук превратился в великана в двести метров ростом, его черная ярость вырывалась наружу его тела вполне видимой и осязаемой аурой. Он и Наблюдатель, чудом оставшийся в живых, висели над огромной воронкой на месте замка.
- ДА КАК ТЫ МОГ ВМЕШАТЬСЯ?! - раздался рокот с небес, и Наблюдатель закрыл глаза и заслонил их рукой, дабы гляделки не выжгло бурей эмоций этого сверхсущества.
- Я был не в себе! Это был аффект!
- ХУЕКТ! АФФЕКТ НЕ ДЛИТСЯ ТАК ДОЛГО!
- Это был долгий аффект... очень долгий. Я не мог без нее! Пойми!
- И ТЫ ЕЕ УБИЛ!
- Ее все равно бы убили. Она рассказывала ваш план!
- ДУРА. КАКАЯ ЖЕ ОНА ДУРА...
- Она просто любила меня.
- И ОБРЕКЛА ВЕСЬ НАШ ПЛАН НА ПРОВАЛ...
- Погоди... она ведь знала, что бомба взорвется. И ты знал. Вы лишь не знали, что я попрошусь сам активировать взрыватель...
- МИКРОБ! ТАРАКАН! УБОИЩЕ! ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ, СКОЛЬКО ПОВОДОВ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ ТЫ ТЕМ САМЫМ ДАЛ ГАБИРИЭЛЮ И МИХАИЛУ, ЭТИМ ЖАЛКИМ ПРЕДАТЕЛЯМ?!
- Повторюсь, я был не в себе... она меня бросила...
Плоть Наблюдателя от напора эмоций Паука начала пузыриться и таять.
- ОНА ТЕБЯ ЛЮБИЛА, БЕСТОЛОЧЬ!
Глаза Наблюдателя лопнули, и он скорчился в агонии, обожжённый и исковерканный. А затем Паук принял свой привычный облик и принялся отматывать время назад. Вернувшись в исходную позицию, в которой они мирно попивали вино в комнате в каменном донжоне правителя, Паук произнес:
- Что ж, пропустим разборки и перейдем к конструктивному диалогу. Я выпустил пар.
- Ты это о чем?
- Я знаю, что это ты попросил предателей самому нажать на кнопку взрывателя и устроить Малый Взрыв.
- Насколько я помню, ты всегда мог узнать все, что хотел узнать. Не скрою, это я сделал.
- Ты понимал, что это навредит нам с Евой?
- Когда я окончательно понял последствия, я принял ответственность.
- Хуетственность. Как ты ее принял?
- Я был заперт в капсуле. Временной триггер сломал сам. Я сидел там очень долго, Тизиан. Я наказан.
- Хуязан. Я знал, что триггер сломается и сам по себе.
- И не предупредил?!
- Мне был нужен сильный союзник. Ты весьма вырос за эти бессчетные года в капсуле.
- Ну ты и сволочь...
- То же самое могу сказать и про тебя.
- Смотрел Медею? Вот я что-то вроде нее натворил.
- Мудею. С этого дня я снимаю с тебя прозвище Еретик и нарекаю Мудеем.
- Не согласен.
- Мои возможности далеко за пределами человеческой фантазии. Захочу - вернусь в прошлое и устрою тебе именно это прозвище. Изначально.
- Лучше вернись и исправь все. Чтобы Еву не убили. Чтобы я не оказался в капсуле. Чтобы не было раскола на Сеть и Трезубец.
- Я, может, открою что-то, что тебя удивит...
- Да? И что же это?
- Я возвращался. Другие варианты еще хуже. Ха! Наивный! Думаешь, это для тебя прошло много времени?

Ароматный банан манил пуще невероятной власти, которую имел когда-то Люцифер. Но для его обретения ему придется продемонстрировать, что он умнее обычной обезьяны, и макака-резус терпела голод. Люцифер надеялся, что когда-то внимание к его персоне наконец ослабнет настолько, что он сможет сбежать. Некогда всемогущий и гордый Администратор не захотел бесследно исчезать вместе с проектом-Инь, и тоже прошел Перенос. Но, поскольку уже опробованный и налаженный наукой вселенной-Инь способ преобразования питекантропа в человека не подходил макаке, он лишь подкорректировал свой мозг, чтобы после Переноса быть способным на хоть что-то кроме лазания по деревьям и кидания фекалиями.
Ученый, проводивший тест, был разочарован. Он надеялся, что бывший повелитель мироздания покажет на этот раз результаты лучше, чем у средней обезьяны, и получит банан. Но контрольная группа из десяти макак упорно проявляла примерно тот же уровень глупости, что и Люцифер. Пора домой - близится вечер, и скоро лабораторию закроют. Пройдя мимо охранника, он отдал ему ключи от клетки и ушел прочь из здания и из данного произведения навсегда. Охранник прошел за ним, а затем, воровато озираясь, начал впускать совсем другой народ. Почитателей Зверогоспода.
Интеллигентный священник в очках, когда все собрались перед клеткой, стал читать молитву:
"О Люцифер, да склонятся перед тобой в благоговении Бог и Пресвятая, Земли Хаоса и Острова, Небеса и Ад. Вверяем тебе наши тела и души, присягаем тебе в момент твоей временной слабости. Да не забудешь ты своих по-настоящему верных чад. Даруй нам силы и мудрость, когда вновь станешь всемогущ. Низвергни наших врагов и возвысь наших друзей. Аминь."
Затем собравшиеся покормили Люцифера вкусняшками, и, побеседовав, мирно, без всяких там оргий, разбрелись. Лишь последний посетитель, сильно задержавшийся в туалете, оказался не вполне мирным. Он вырубил со спины охранника электрошокером, взял нужный ключ со стойки и открыл клетку. Глядя на улепетывающую обезьянью задницу, он вдруг озадаченно заморгал, не понимая, что именно тут делает. Взглянув на валяющегося на земле охранника, он схватился за голову, позвонил по всем известному номеру и сказал в трубку:
- Здравствуйте. Я даже не знаю, как сказать...
Милый женский голос ответил:
- Говорите уж как есть. Мы к такому уж привыкли.
- Хорошо. Вызывайте свою бригаду. Похоже, у меня случился случай одержимости Пауком.

Шагнуть близко к Кремлю почему-то не получалось. Глядя на уносящуюся со скоростью молнии в сторону Красной Площади Светку, Эйвон с содроганием подумал:
"Уж если дышащий на ладан дед Ахом признался, что шевелится только с помощью этого придающего сил метода, то насколько он дряхл?"
Помимо придания сил, изученного накануне с учителем, Эйвон уже давно умел становиться невидимкой, и собирался проследовать за Светкой в ее миссии, но та самозабвенно неслась заполненными народом улицами с такой скоростью, что догнать ее нечего было и пытаться.
В душе у Светки бурлило множество негативных чувств. Она не казалась себе супергероем, желающим покарать тирана. Нет, в этой девочке бурлила лишь черная ненависть, она была бойцом в душе, и была доведена крайней нищетой своего детства до такой степени отчаяния, что ступила на этот путь, стоило лишь толчку в виде слов Наблюдателя ее подтолкнуть к решительным действиям. А уж теперь-то какой смысл останавливаться? Она перебьет этих уродов, и на истерзанной войной планете наступит мир. Подруги упырихи, оказавшиеся настолько хорошими, что не пришли на избиение Светки камнями, увидят при своей жизни мясо, хлеб, а может быть... все ведь может быть?... и вовсе попробуют когда-нибудь пиццу. У людей появятся деньги, и начнут сниматься новые фильмы, отличные от военных пропагандистских роликов. Миллионы еще работающих исцарапанных смартфонов поймают наконец сеть Интернета. Финансы подпитают музыкальную индустрию и книгоиздательство...
С этими мыслями упыриха-нерд пронеслась мимо Вечного Огня и в один присест вскарабкалась на высоченную стену... после чего эта провинциалка полностью и окончательно запуталась. К чести Эйвона, он заранее узнал, куда нужно идти, но мужчина-азиат был, к сожалению, далеко... к сожалению для многочисленных кремлевских обитателей. Пока девочка выясняла, куда ей идти, устаивая истерично-показательные расправы для мало в чем виноватых людей, сработала система безопасности. Многочисленный спецназ и гвардия, полностью мобилизованные в условиях военного времени, изрешетили упыриху огнем всех возможных калибров, превратив в небоеспособное месиво. Не помогло ни полное погружение Кремля во тьму, ни попытки прятаться в ближайшем здании, ведя маневренные бои лишь с несколькими противниками.
Девочка пришла в себя от невероятно вкусного запаха подгнивающей человеческой плоти. Она была прикована бессчётными обручами на руках и ногах за цепи к массивной трубе, идущей из пола в потолок. Сил не было даже на то, чтобы встать, даже если бы обе ноги и не были перебиты. Она молча смотрела, как двое армейских лейтенантов в сопровождении полковника госбезопасности тянут в ее направлении тело молодого парня. Лицо было знакомым - именно ему она вцепилась в шею когтями, когда он выскочил на тросе в окно второго этажа, когда ее закончившаяся бесславно миссия была уже практически окончена. Она душила и кромсала парня, пока его товарищи превращали выстрелами ее тело в кровавые ошметки.
- Жри, Никта. - произнес полковник, кривясь. - возвращайся в форму, а то мы испугались, что ты помрешь, и не ответишь на наши вопросы.
Светка прохрипела превратившимися в кашу легкими:
- Как ты меня назвал?
- Никта. Так мы тебя назвали за способность насылать темноту...
Внезапно из нагрудного кармана полковника повалил дым, и тот с ругательствами вытащил платиновое украшение, и, не удержав раскаленный металл в руках, кинул на пол. Вокруг штуковины свет тут же образовал сложный символ, похожий на стилизованное Колесо Сансары. Оно отчаянно крутилось над полом, телепаясь вверх-вниз и гудело, до тех пор, пока внутри не появилась фигура худенькой и красивой черноволосой девушки. Черты лица были странными, но весьма эстетичными. Она вежливо произнесла:
- Сәлеметсiз бе! Сiздi көру гшiибет қуаныштымын!
Глава 20.

Ева была лучом света и тепла, некогда благотворно подействовавшим на ледяной замок души Наблюдателя. Но стоило этому лучу исчезнуть - лед снова застыл, в форме еще более угловатой и шипастой, чем была прежде. И вот сейчас, спустя невероятный промежуток времени, ему хотелось определиться, светит ли еще над холодными равнинами его психики этот источник позитива. Проверить это можно было только одним образом - увидеть воочию разрозненные тело и душу Пресвятой.
- Где ее анкх? - спросил он у Паука, потягивающего свое вино и заедающего его печеньем и сыром.
- Ты ведь сам понимаешь, что поговорить с ним как следует не получится.
- Понимаю. Но не говорить же с ее безмозглыми телами, гадящими под себя.
- Анкх охраняется гораздо сильнее, чем оболочки. И у меня есть одна не совсем безмозглая штучка, на которую я возлагаю определенные надежды. Я поспособствовал внесению некоторых генетических изменений в тела Обителей. При некоторых условиях они могут отрастить очень и очень приличный мозг.
- Эвклидианка с мозгом... ладно, допустим. Но зачем?
- Одно из глобальных упущений при создании этой вселенной - анкхи эвклидианцев не могут захватить контроль над собственными телами, если они выращены в условиях этой вселенной. А общаться как-то иначе с простыми обывателями, не секущими хотя-бы в азбуке Морзе, им сложно.
- Это я понимаю.
- А вот то, чего ты не понимаешь. По моим расчетам тело с родными генами, имеющее свое собственное сознание, может понять команды анкха и добровольно им подчиниться.
- То есть... она оживет? Я могу этому как-то поспособствовать?
- Можешь. Погуляй пока по Антумносу, а я подумаю.
- Это ты свой замок так назвал?
- Ага. В одном из домов куча картин одной талантливой вампирши. Их в состоянии воспринять только мозги человека, перешедшего Перенос, остальные мгновенно сходят с ума.
Полчаса спустя Паук сам нашел своего нового союзника.
- Хватит смотреть эту мазню.
- Но ты же сказал, что она была талантлива.
- Да. Она крайне талантливо выпускала кишки нашим врагам. А с акварелью и маслом у нее были проблемы. В общем, так. Я подумал и решил изменить свой план. Ты еще сильнее, чем я планировал. Ты можешь потянуть.
- Что мне делать, чтобы встретиться с Евой? Говори!
- Я-то скажу, но не забывай, что я сказочный король, а ты жалкий карлик.
- Тебе могущество совсем в голову ударило.
- Прости, Филя, с тобой я попробую чуточку иначе, чем с остальными марионетками. По старой памяти. Итак. Вот тебе меч. Сейчас дело о исчезновении нашей мозговитой Обители ведут сразу три бога, две сигмы и омикрон. Убей их всех. Они вмешаются в наши планы в будущем и не раз портили мне кровь в прошлом. А потом сними с их холодных тел платиновый телепорт и возвращайся на Землю...
- В смысле "вмешаются в будущем"? В который раз ты возвращаешься в эту точку времени? И насколько в том будущем все плохо?
- Некоторые вещи, Еретик, лучше не знать.

После продлившегося вечность допроса с участием казахского переводчика Мириам хорошо уяснила для себя грамматику русского языка, хотя до сих пор не знала многих слов. Затем ее проводили назад к этому скованному, худющему и страшно израненному существу с закрытому темнотой лицом. Рядом с существом по-прежнему лежал полуголый и истерзанный труп молодого парня. Кровь на длинных прочных когтях существа и характер ран трупа словно намекали, что без этой изрешеченной пулями худющей девочки смерть парня явно не обошлась. Мириам, которой дружески посоветовали не приближаться на длину цепей, осторожно подошла к упырихе.
- Больно? - Мириам сочувственно поморщилась, указывая на раны.
- Не-а.
- Понятно. А это тут зачем? - девушка указала на валяющееся тело.
- Лекарство.
- Не понимаю.
- Поймешь, если просидишь тут еще немного.
- Наверное, просижу. Как твое имя?
- Никта я. Великая и ужасная. Собственной персоной.
- Привет, Никта. Я Мириам.
- Да пошутила я, дура. Зови меня Светкой.
- Я не тупая. Это ты чересчур резвая... и резкая.
- Такая уж я. Не серчай. Ты тоже артефакт, нам, артефактам, надо держаться вместе.
- Прости... что?
- Они стали называть всю чертовщину, которая начала твориться на Земле, артефактами.
Мириам удобно уселась на корточки как можно ближе к Светке, не забывая, впрочем, о длине цепей.
- А что такое Земля?
- Это наша планета.
- Планета?..
- А ведь ты только что сказала, что не дура.
- Я просто неопытная.
- Тебе полдня от роду?
- Не, мне очень много.
- Значит, ты дура.
- Не буду спорить. Покажи лицо.
- Нет!
- Ты уродлива?
- Сама ты уродлива. Я своеобразна. И я еще не потеряла надежду, что Вотти превратит меня во что-то покрасивше. Ну а пока я не хочу никого шокировать своими зубами и злым лицом. Я ведь добрая до опупения. Эх, был бы у меня мой меч, всех бы порешила к чертям. Но я его посеяла.
- Вотти? Похоже не фейское имя. Не скажешь, зачем меня сюда привели?
- Глупая ты. Это ж во всех фильмах про шпионов есть - пойманных вражин сажают в одну камеру, и слушают, о чем они между собой говорят.
- Я - вражина?
- А кто ж ты еще? - удивилась Светка.
- Я пришла с миром.
- Все так говорят. А потом внезапно клац-клац зубищами - и пол-лица нет.
- Ты больше похожа на того, кто может внезапно клацнуть.
- Это стереотипы. Кстати, мне кажется, дыры в моем желудке худо-бедно затянулись.
- И что?
- Я хочу попробовать покушать и надеюсь, из меня не будет мясо вываливаться назад через живот.
Мириам сложила два и два и похолодела. Камера вдруг погрузилась в кромешную тьму, лампы освещали лишь пространство в нескольких сантиметрах вокруг себя, дальше свет пробраться был не в состоянии. Девушка моментально отскочила к самой дальней стене от трубы, к которой была прикована упыриха. Послышались звуки, которые могли быть только одним - объеданием трупа. Наощупь девушка пробралась к двери и заколотила в нее ладошкой с такой силой, что сталь прогибалась и жалобно дребезжала под ударами:
- Эй, есть тут кто-нибудь? Я хочу, чтобы меня переселили в другое место! С кем вы меня посадили!? Она же хуже животного!
Выломав двери голыми руками и выскочив наружу, трясущаяся от страха девушка оглянулась. Яркое свечение крутящегося светового колеса на месте, где впервые активировалась платиновая безделушка, лежавшая на полу, было иным, не таким, как у ламп дневного света. Оно с избытком осветило и кормящуюся упыриху, и ее страшное лицо. Существо горько, хоть и совершенно беззвучно, плакало.
Глава 21.

Старые, измятые и пыльные жалюзи качнулись на окне в узилище упырихи. Колесо крутящихся символов в тот миг принесло на Землю страшно обожжённое тело, державшее в руках такую же обожженную голову. Свою собственную. Голова была живой, она направила взгляд на дверной проем и брезгливо дернула уголком рта в ответ на появление в нем двух парней в штатском. На повеление Наблюдателя (а это был он) они отреагировали одинаково - каждый свернулся калачиком на голом грязном полу, и, устроившись поудобнее, уснул. Точно также поступил каждый сотрудник госбезопасности, находящийся в бывшей башне Газпрома, ныне растасканной кучей правительственных и армейских ведомств по кусочкам, словно здоровенный кусок колбасы, съеденный оравой голодных мышей.
Обожженное тело первым делом оделось в стильный спортивный костюм, сотворив его прямо на себе. Затем - вытащило из себя несколько крупных кусков стекла. Кожа тем временем поплыла и полопалась, слезая и уступая место новой, нежной и розоватой, которая вскоре, впрочем, стала белоснежной. Мириам молча наблюдала - она имела инстинктивное предубеждение против поедания человеком сырой человеческой плоти, но не имела культурного воспитания фильмами и книгами, настраивающего против живых безголовых тел. Последним штрихом в восстановлении стало то, что Наблюдатель тщательно прислонил обрубки шеи друг к другу и заживил смертельную рану одним махом.
-- Хххх... это было неприятно. - заявил первым делом Семьдесят Шестой.
-- Так это ты, Вотти. - сквозь слезы произнесла Светка, заслоняя телом обглоданные раны трупа.
Мириам же молчала, равнодушно отвернувшись в пол-оборота, но жадно наблюдая периферийным зрением. Она впервые увидела человека, настолько совпадающего ее личным идеалам мужской эстетики. Голос также был знаком и крайне приятен ушам девушки - именно его она не так уж и давно слышала по радио. Отрегенерировавший, не обращая на Обитель ни малейшего внимания, принялся касаться пальцами правой руки звеньев цепей, сковавших упыриху, заставляя их исчезать в неизвестные дали.
-- Спасибо, что пришел за мной.
-- Я не за тобой пришел. Но раз уж ты тут, надо тебя освободить.
-- Не за мной? Тогда почему ты даже не спросил, как я тут оказалась?
-- Твое прошлое легко прослеживается. Зачем задавать вопросы, ответ на которые очевиден?
-- Тогда почему ты здесь?
-- Я за телом.
-- За кем?
Наблюдатель молча, через плечо, указал большим пальцем в сторону Мириам. Оба продолжали делать вид, что друг для друга не существуют, хотя и внимательно изучали друг друга. Девушка осматривала пришельца краешками глаз, имея не просто женское, а совершенное периферийное зрение. Наблюдателю глаза и вовсе не требовались, он жадно впитывал все данные, вплоть до парочки тахионов, прошедших через ее тело в прошлый вторник. Наконец, последнее из мешающих звеньев было телепортировано восвояси - туда, где оно никому и никогда уже не сможет помешать двигаться. Наблюдатель развернулся и впервые встретился взглядом с объектом своего обожания.
-- Привет. Ты меня понимаешь?
-- Я не тупая. Привет.
-- Это хорошо. Значит, будешь мне помогать по мере сил.
-- И в чем же я помогать буду?
-- В воссоединении.
На хорошеньком лице Обители вдруг образовалась гримаска подозрительности и страха.
-- В воссоединении... кого с кем?
-- Как кого? Ты только об этом и должна сейчас думать!
-- Допустим, я сейчас и подумала о некоем воссоединении. Но хочу удостовериться...
-- Я буду воссоединять тебя с Евой, глупая.
Наблюдатель дальнейшей реакции не ожидал. В глазах Обители образовался такой ужас, будто она увидела на рентгене в своем животе гнездо из не менее трех десятков тарантулов. Подхватив искалеченную Светку, всю в обрывках цепей и медицинских шинах, на руки, Семьдесят Шестой повернулся, и обнаружил, что тело его любимой драпануло из комнаты с такой скоростью, что в пределах видимости его уже нет. В коридоре его тоже не обнаружилось. Повелев себе оказаться рядом с глупым созданием, божок обнаружил, что божественные пожелания такого рода не работают в связи с повелением более высокого уровня, пресекающим подобные вещи. Похолодев, божок принялся лихорадочно перемещаться по башне в поисках своей цели, лишь окончательно ее потеряв. В конце концов он бросил Светку на произвол судьбы и очутился у главного входа, прождав появления Обители несколько часов, но дождаться ее божку было не суждено.
Упыриха обнаружилась держащей оборону от охраны (вовсе не спешащей что-то предпринимать) в маленькой подсобке, куда вползла на единственной работающей конечности - левой руке. Семьдесят Шестой вздохнул, отстранил плечистого коротыша в форме и вошел внутрь. Его за ногу тут же схватила когтистая рука.
-- Говорила же - кто войдет, тому трындец... а, это ты, Вотти.
-- Я.
-- Что делать будешь? Вытяни меня отсюда. Ты ж обещал помогать.
-- Я обещал живому человеку, а не трупоедке.
-- Ой, все.
-- Но я изменился за то время, что меня не было.
-- К лучшему?
-- Не знаю. Но я помогу всеми силами. Я составлю такое заклинание, что даже будучи упырем ты не будешь полноценным членом общества... будешь сверхимператорским упырем, дай только время... постой, а ведь ты не совсем упырь.
-- Процентное соотношение во мне этого... айн... херовия...
-- Эйнхейрия.
-- Вот. Проценты, сколько во мне этой ерунды, потом подсчитаешь. А пока - вытяни меня отсюда!

Шлем был невероятно могучим артефактом, подчиняющим людей, но основную работу делал все равно Паук, сидящий в своем каменном логове. Замок был совсем не тем, чем казался. Каждое из зданий, даже наполовину разрушенные корнями и стволами деревьев, органично вплетающихся в картину заброшенного замка, даже те, что полностью заросли мхом или обвалились, выполняли множество функций. Из трех покосившихся дверных проемов шел непрерывный поток богов и неординарных бойцов, некогда попавшихся в сети Владыки Порталов. Они, подчиняясь его командам, формировали отряды, нацеленные штурмовать Лепрозорий Анкхов. Одно из наиболее защищенных и охраняемых мест в Сфере собиралась штурмовать невиданная армия марионеток - и марионетки эти принадлежали отнюдь не Судьбе, а существу, идущему ей наперекор.
Паук отдал команды своим агентам активизироваться по всей Сфере, сея недоумение и панику как в Сети, так и Трезубце, с целью отвлечь предателей от истинной цели - Лепрозория. Настораживало, что Еретик до сих пор не привел в замок Обитель, но отменить свой план Паук был уже не в состоянии. Когда отряды были полностью сформированы, владыка замка без раздумий бросил его в гущу полей научно-технической природы, защитных коллективных повелений, ловушек, смертельных лабиринтов, роботов-убийц и божеств-тюремщиков. Содрогаясь, замок впечатался намертво в охранное кольцо, разрушаясь при этом. Паук, желающий сохранить в живых кое-каких своих марионеток, повел плечами и хрустнул пальцами.

Эйвон, жестоко укоряющий себя за трусость при "штурме" Кремля и за то, что не смог спасти Светку от превращения в нечто весьма малопривлекательное, копался в хранилище второстепенных "артефактов" в поисках меча Светки. Ему казалось, что в качестве извинений этот кусок заточенного металла будет нелишним. В качестве начала. Светка ждала в московской башне на десятом этаже - как он выяснил при участии деда Ахома, попутно прочитавшего ученику лекцию о том, как нужно заряжать воду. Но лекцию он, увы, прохлопал ушами - сейчас его интересовала только унесенная полуночной тенью подруга.

Черные, как смоль, глаза Хари демонстрировали, что он полностью сдался. Потратив все сбережения и оказавшись не у дел, рыцарь голодал. Ведя аскетический образ жизни, он не прикупил в свое время почти ничего, что можно бы было теперь продать. К нему несколько раз приходили бывшие коллеги, но Харитон, опасаясь плевка в лицо, игнорировал видеовызовы. Старое жилье, полагающееся капитану, отобрали, и экс-капитан продолжал вести невеселые думы, сидя в крошечной общественной комнатушке, чье преимущество было лишь в том, что она находилась рядом с бесплатной столовой. В которой кормили так, что привыкшее к обильным протеинам тело сейчас недовольно урчало. Разжалованный и деклассированный, Харя периодически задумывался, не устроиться ли ему грузчиком или разнорабочим.

Артем спустя невесть сколько времени был пойман сородичами, и его это не радовало. Но выяснилось, что его искали, чтобы устранить, лишь в самом начале его карьеры беглеца. Что они хотели после, демонстрировало то, что теперь желтый маг шел, по традиции, мимо миллионной личной гвардии, в качестве военного министра и назначенного наследника общин и поселений Золотой Орды. Его тщательно обучали всем нюансам правления высоко компетентные советники. Один из них шел сейчас вместе с ним.
-- Цзинь вместе с вассалами-маньчжурами опять доставляют неприятности.
-- Сколько их?
-- Три миллиона, будут на границе через двенадцать часов.
-- Забросаем их бомбами объемного взрыва. И ударим по колоннам. С флангов или даже с тыла. Мы гораздо мобильнее, и преимущество в воздухе у нас.
-- У нас встало несколько заводов после диверсии. Что, если они просто истощают наши запасы бомб?
-- А что толку бесполезно умствовать? У нас есть пока бомбы? Есть. Значит, их нужно использовать.
Советник планировал долгую карьеру и посчитал нужным склониться перед мудростью наследника престола.

Расправившись в одиночку с диверсионно-разведывательной группой негров-нацистов, Бенедикт поморщился - в неведомой дали со стороны монгольского анклава снова раздались звуки невероятно сильных взрывов.

Винди Воланчик моргнула от фотовспышки. Ее неожиданно выбрали феей года за рассказ о том, как она чудесно спаслась из общества обычных жалких людишек. Сейчас по всей Истинной Империи шли пересуды о ней и ее истории, и теперь это вылилось в интервью местной газете.
-- Скажи, Винди, ты любишь ворон?
-- А причем тут вороны?
-- Это интервью, глупая. Что именно важно, какие вопросы, решаю я.
-- Ну, они прикольные.
-- Спасибо. На этом все.
-- А, я поняла. Твои крылья - они типа вороньи.
-- Угу.
-- Я до сих пор не поняла, как мы с вами уживаемся. Вы же не феи.
-- Да, мы не феи.
-- Ладно, у всех свои недостатки. Ну, я пойду.
-- Ты же из Первых?
-- Да. А что?
-- Так мы были еще до Переноса. И тоже прекрасно уживались с феями. Почему ты нас не помнишь?
-- Я тогда, наверное, еще была слишком молода. И тусила только с Владычицей и другими феями. Вот и запомнились мне одни мы.
-- Владычица же не фея.
-- Ой, кто-то по башке получит.
-- Ты мне, чтоль, дашь по башке?
-- Не, я Владычице расскажу.
-- Слушай, оно мне надо с этой дурой связываться?
-- Сама виновата.
-- А что, если ты ей не расскажешь?
Винди начала деловито оглядываться.
-- А что у тебя есть взамен?
-- Могу предложить только пончики с малиновым джемом и молоко.
-- Эээээхх... ладно, годится. - посомневавшись, не продешевила ли, ответила подлая фея и отправилась на кухню.