Автор: Богдан_Н

Молоденькая (совсем девочка) кассирша, когда мы брали только чай и больше ничего, окинула нас с Лёшей высокомерным, брезгливым взглядом, который вопил: «Во-о-о! Нищета пришла погреться…Достали!». На дворе середина ноября – в парке на лавочке не посидишь. Холодно.
В баре мы сидели часа два. Всё это время Лёша долго, витиевато и бестолково говорил. Он не сказал ничего по существу. Запомнил только то, что он в маленьком театре (второй после городского драматического) играл Коробочку (это глупая, недалёкая старуха помещица) из «Мёртвых душ» Гоголя и шекспировскую Дездемону. Я не выдержал и засмеялся, представив коротенького, квадратноголового крепыша в «старинном» женском платье и, допустим, в белом кудрявом парике. Лёша также успел прочитать три моих коротких юмористических стиха. Сказал, что они похожи на тексты одного известного юмориста…
Бестолковая, в общем-то, ненужная встреча двух неудачников закончилась таким же бестолковым и неловким расставанием. По-моему, и мне и Лёше нужны были «свободные уши», то есть надо было кому-то высказаться, излить душу.
Мои юмористические стихи весною не заинтересовали молодого человека, кавээнщика Владилена (его мне рекомендовал театральный деятель Казимир). Теперь, осенью они не тронули пародиста Лёшу. Может, они старомодные и несмешные?
В баре, когда пошёл в туалет, чтоб отлить, был свидетелем следующего: из общей (для мужчин и женщин) кабины вышел худощавый, чернявый паренёк и сказал мне: «Подождите. Там ещё человек…». Чуть погодя из этой же кабины вышла юная девушка (возможно школьница). По всей видимости, «Ромео и Джульетта» пришли в бар-столовую погреться и перепихнутся в туалете… Я уже третий месяц живу без секеса. Может, поэтому, мучаюсь жестокой бессонницей? До трёх-четырёх часов ночи не могу уснуть, а потом зыбкое забытьё до обеда.


ЗАПИСЬ – 122 (ноябрь, 11 г.)
Вчера ездил в город за продуктами. Заодно, решил зайти к Светлане-третьей. До этого тоже был в торговом комплексе, покупал всякое разное, в том числе дешёвые, начинающие портится бананы. Тогда в очереди за моей спиной стояла Светлана-третья. Я с ней не поздоровался, не улыбнулся, не кивнул головой. Был на неё сердит. Вчера плюнул на её прежние грубости и заглянул в магазинчик сувениров. Она сидела на табурете, ехидненько мне улыбалась и говорила по сотовому телефону. Постояв секунд шесть-семь, отправился покупать кукурузные палочки у Светланы-второй. Возможно, третья наблюдала, как я стоял и ворковал, кокетничал со второй. Купив пять объёмных пакетов (один пакет – 130 грамм) кукурузных палочек, снова подошёл к Свете-третьей. Она не замедлила устроить мне сцену ревности.
- Ты кроме меня ещё с кем-то подолгу разговариваешь?
- Нет!
- Света, у которой ты купил палочки, по две пачки палочек каждый день съедает…
- Она хороший психолог.
- Нет. Она не тонкий человек.
- Не груби дяде Севе.
- Дядя он. Ты гляди.
- Светик-семицветик, хотел у тебя узнать про одну женщину.
Она стала – самим вниманием. Одно – большое ухо.
- Она стоит в переходе, - начал, - Торгует куринным мясом. Лет ей тридцать пять – сорок. Белые кудряшки и большие светлые глаза…
- Я поняла. Она была три раза замужем. От первого мужа родила ребёнка. От второго нет. От третьего – двух детей…
- В ней есть что-то стервозное.
- Да. Она курит и, по-моему, не прочь…- далее Светлана-третья многозначительно промолчала. Потом добавила, - Можешь с нею попробовать…
- Брезгую с замужними женщинами. Вчера она была с мужем, а сегодня со мною…
- И свободная, незамужняя женщина может сегодня с тобою, а завтра с другим…
- Ну-у, всё же.
- Что «ну и всё же»? – напирала на меня продавщица, - Если б ты знал, как женщины рожают и всё прочее…
- Давай не будем, - сморщился я, - Это уже анатомия… Кстати, хотел тебе сказать, что секонд хенд не покупаю. На мой взгляд, лучше взять скромную, но новую вещь, чем фирменную, но неизвестно кем ношеною… Брезгую…
- Эти вещи обрабатывают специальными газами, - заступилась за шмотьё непервой свежести продавщица секонд хенда Светлана-третья. Как выяснилось, сувенирами торгует другая женщина. Она находилась в отпуске, а в это время её заменяла моя недавняя знакомая Светлана-третья.
- Всё равно, можно подхватить туберкулёз, венерические и кожные заболевания… - настаивал я.
- Ну, не все могут купить новые вещи, - оправдывалась продавщица старьём.
- Бог с ним. Светлана, ты мне говорила про какую-то свою знакомую. Одинокую женщину, - дёрнул нечистый меня это произнести.
- Я сейчас! – она вскочила и убежала.
Через минуту она появилась с полной и деловитой женщиной лет пятидесяти пяти – шестидесяти – продавщицей сувениров.
- Вот это он! – указав на меня рукой, сказала своей соседке по торговому месту Светлана-третья.
- Света, ты меня в краску вводишь…- наверно, покраснел я. Во всяком случае, кровь мне ударила в голову.
- Она работает парикмахером. Здесь рядом… - затараторила тётка, - У неё трёхкомнатная квартира. Живёт с матерью…
- Он тоже живёт с матерью, - вставила бывшая помощница нотариуса.
- Ей сорок один – сорок два года, - продолжала тётка.
- Ему… Сколько тебе? – спросила Светлана-третья.
- Пятьдесят.
- Староват…
- Он нормально выглядит, - сказала мне комплимент тётка и ушла в свой магазинчик сувениров.
- У неё – парикмахерши нет детей. Она их не может иметь…
Я промолчал.
- Какая у тебя, кстати, зарплата?
- Мне хватает! – отрубил.
- Наверно, у мамы деньги берёшь? У мамы какая пенсия?
- Тысяч шесть.
- Это немного…
- Где ты покупаешь мясное? – перевёл разговор на другую тему.
Меркантильная, любопытная Светлана-третья стала объяснять…
- Колбасу стараюсь не брать, - вставил я, - Колбаса – это кот в мешке. С крысиными хвостиками и лапками… Беру, пусть и недорогое, но мясо. Сейчас вот взял. На говядину не похожа. На свинину тоже. Или кенгурятина австралийская, или какой-нибудь южноамериканский буйвол… Типа отварного мяса в плотной полиэтиленовой упаковке… Колбасу брезгую брать…
За каких-то полчаса я три раза сказал, что брезгую. Брезгую трахать замужних женщин. Брезгую носить после кого-то вещи. Брезгую есть неизвестно из чего сделанную колбасу.
Не знаю, точно, зачем, но дал Светлане-третьей бумажку с номером своего сотового телефона. Она переписала номер, моё имя и фамилию. Перевернув бумажный клочок, увидела цифры другого телефона и слово «Маша».
- Что за Маша?
- Это одна маленькая девочка…
Это был номер телефона прыщавой девушки из народного театра, в который ходит педагог, психолог, философ и поэт – Пёстрый.
После того, как Светлане-третьей дал свой телефон, прошло полтора суток. Надеялся, что это сучка мне позвонит, но она - кошка драная – молчит…


ЗАПИСЬ – 123 (ноябрь, 11 г.)
Несколько дней думал о Светлане-первой (торгует мясом и колбасой на севере города), как о половом партнёре, но всё время меня от неё что-то отталкивало, что-то останавливало, например, пригласить на чашку кофе. Она мне подходит по возрасту. Ей лет сорок. Может, сорок с хвостиком. Пожалуй, по социальному статусу она мне, тоже, приблизительно равна. Также, годится по внешним данным – она тоже, как и я, пампушка – женщинка в теле… Поехал в торговый комплекс, что бы снова её увидеть. Спросил у Светланы-первой, бывает ли у неё свиное сало для засолки? Это был повод, чтоб ещё раз её оценить на физическом уровне. Вывод: У Светы-первой гладкое личико. Большие, светлые, пронзительные глаза. Но, увы, крупный и тяжёлый зад, короткие ноги с толстыми ляжками… Теперь понял, что меня всё время останавливало. Ещё полгода назад или около того она мне дала номер своего телефона, что бы я, якобы, заранее заказывал мясо. Понял, почему тогда не позвонил ей, как женщинке. Звонил только, как продавцу. Понял, что она не женщина, не женщинка, не дамочка…, а, пардон, баба. Да, не бабочка, а баба! В ней нет породы и шарма… Хотя бы чуток шарма…
Например, Крошка шоколадная была, даже, не женщинкой, а дамочкой – фифочкой…
Вот сейчас растоптал женщину. А сам ты, Сева, видный мужчинка? Сам породистый? Пожалуй, нет. Толстый, лысый, пузатый с щербатым ртом и «горбатым» характером… А, да, у меня ещё голова большая, нос картошкой… «Толстомордый» – так мне хамила Светлана-третья.
Также вспомнил, в эти дни тяжёлого одиночества и брожения гормонов, Простую – продавца из сельского хозмагазина. Она молода для меня – ей нет сорока. Она не хочет бросать своего спивающегося мужа. Он всё же отец её дочери. Да и, вообще, жаль его. Болеет. Пьянство, увы, тяжёлый недуг, связанный с психикой. При коротких наших встречах с Простой (когда захожу к ней в магазин), она бледна и виновато улыбается. Мол: «Извините. Вы мне симпатичны, но…».