Автор: Gravicaov

Преподаватель снова начал монотонно рассказывать тему, студенты, ненадолго было отвлекшиеся, склонили головы над тетрадями и принялись что-то усердно записывать. Молодой человек провел рукой по длинным прямым волосам и попытался вспомнить, как он спал этой ночью, но сделать этого почему-то не смог.

Не смог он вспомнить и своего имени, а поиск каких-либо документов в многочисленных карманах успехом не увенчался. Но страха почему-то не было. Вернее, он был, но где-то очень глубоко, на самых задворках сознания, смешанный вместе с другими чувствами настолько, что все они ощущались единой и недосягаемой массой.

Он знал, что должен был испугаться, впасть в панику, что долен хотя бы спросить о себе – все эти люди вокруг должны знать наверняка хоть что-то, хотя бы его имя подскажут, но ничего подобного не хотелось делать. Знание имени ничего не изменит, ведь он не станет другим, не станет лучше или хуже, не даст ровным счетом ничего. И безымянный продолжал сидеть, тупо уставившись в одну точку на парте – не было ни сил, ни желания что-либо делать. Внезапно это состояние пропало, а его тело, словно повинуясь приказам чьего-то чужого разума, само по себе двинулось из аудитории. Сам же безымянный продолжал все так же отупело наблюдать за происходящим.


Медленно возвращалось сознание.Сквозь зажмуренные веки едва-едва проступала картинка окружающего мира. Какая-то сердобольная женщина склонилась над ним и что-то спрашивала, но смысл ее слов никак не мог добраться до парня. Он знал, что означают «скорая» и «звонок», но эти слова никак не складывались вместе, смысл ускользал.

Краски вокруг становились яркими настолько, что хотелось кричать от какой-то несуществующей, сейчас же выдуманной, но не менее реальной боли, то весь мир тускнел и терялся в черно-белой мгле. Здания вокруг представились ненасытными чревами, что поглощали людей и оставляли их где-то внутри себя, в кишках-коридорах.

Город шатался перед глазами, плясал и никак не мог успокоится и замереть на одном месте. Все менялось едва ли не ежесекундно, оставался лишь страх, переходящий в панику, страх, нашептывающий о том, что все прохожие смотрят на него, смеются над ним. Где-то на задворках сознания еще теплилась мысль о том, что все происходящее – неправда, все это лишь иллюзия, и когда-нибудь мир перестанет плясать и насмехаться над ним, и что это всего только сон, ведь так не бывает.

Но тут же пришла и другая мысль: а что, если?.. Если мир на самом деле так выглядит: круговерть и хаос красок, дрожь Города и ад мыслей? Что, если все люди вокруг напуганы с самого рождения или просто делают вид, что не замечают всего этого, чтобы другие прохожие, не менее сумасшедшие, чем они сами, не подумали, что они безумны? И где же тогда безумие? Чей мир реален? А вдруг он очнулся ото сна, в котором до сих пор находятся все эти люди, но что ему делать тут, в одиночестве? Что же делать, если это никогда не прекратится, а мир, прохожие все также и будут продолжать кружиться и пялиться на него? Может, он должен им рассказать правду о мире, чтобы разбудить их, чтобы не быть одному?

Какие-то обрывки слов хлынули из него: безымянный что-то говорил, сам толком не разбирая сказанного. Говорил долго, проникновенно. Но вдруг понял, что не издал ни звука, да и прошло лишь несколько мгновений с начала кошмара. Он вскинулся, проснулся, сбрасывая оковы наваждения, мир перестал вращаться, и вдруг пришло четкое осознание, что он сам спит, и все вокруг – иллюзия, созданная его разумом. И потом он снова проснулся. И снова.

Каждый раз приходили все новые и новые страхи, казалось, что не будет конца кошмару. Вдруг где-то далеко, вне его разума вспыхнула мысль: изменить все вокруг! Ведь если все узнают, что реальность с буйством красок настоящая, то им не придется больше притворяться друг перед другом, всем станет лучше, жизнь начнется совсем по-другому! Эта мысль вспыхнула внезапно, пронзила все существо безымянного. Все его восприятие, все уели и мысли стали коллапсировать вокруг одной этой идеи. Он расскажет, он донесет до всех правду, и никому больше не придется лгать.

Вдруг он услышал голос,подсказывающий ему: «Ты прав. Действуй! Покажи всем истину, измени этот чертов мир, исправь Город!». Это была не та сердобольная женщина – он был уверен. Слишком уж чужой был голос, но и ему самому он не принадлежал. Хотя какая разница теперь? Он точно знает, что должен делать, не знает лишь как. Хотя идея придет позже.