Автор: Богдан_Н

ЗАПИСЬ – 184 (февраль, 12г.) Если б мы сейчас поменяли свою сельскую квартиру с доплатой на жильё в городе, то, ровно восемь лет спустя, после пересечения казахско-российской границы, мы с мамой, возможно, обрели бы долгожданный покой, тихую гавань. Но сделка не состоялась по нескольким причинам. Одна из них – в городской квартире нет туалета. Он есть, но на улице. Туалет общественный в ста шагах от дома. Жильё находится в одном из многоквартирных двухэтажных домов, которым уже по полвека, но персональных туалетов, увы, до сих пор нет. Для этого района города характерна утренняя картина под названием: «Массовый вынос людьми из домов дерьма в ночных вазах в общественный туалет…».
Так как сплю допоздна, то дерьмецо выносил бы поздним вечером или ночью.
Мама меня подкалывала: «Ты бы понёс ночную вазу, а возле туалета встретил бы одинокую, приятную женщину. У неё в одной руке ведро с «этим самым», а в другой ведро с водой, чтоб сполоснуть первое. Вы бы с нею познакомились, разговорились, прогулялись и решили бы выносить ночные вазы в одно и тоже время, чтоб встречаться…
- Да-а-а! – поддакнул я своей ехидной старушке-мамУшке, - Мы бы выносили дерьмо по ночам. Любовались бы звёздами, говорили бы о высоком и светлом, прекрасном и вечном…
Эту запись сделал в день Святого Валентина – 14 февраля. Сейчас один. Женщины у меня нет. Нет никакой. Ни любимой, ни нелюбимой…


ЗАПИСЬ – 185 (февраль, 12 г.)
Осталось меньше двух недель до выборов президента одной из стран Жёлтой планеты и десять месяцев до конца света по календарю индейцев мая.
Сейчас по ящику, по разным его телеканалам (в том числе и по первым) идут всяческие грязные и жёсткие шоу. Звёзды кино и эстрады, шоумены и политики ради любого пиара (в том числе и чёрного) участвуют в этих игрищах… Можно, было бы провести ещё одно грязное, жёсткое и вонючее шоу. Допустим, несколько человек, полностью голых, взвесили бы на весах и спустили бы в бассейн с дерьмом (последнего - по колено). Задача, цель шоу заключается в том, чтоб как можно сильнее испачкать в дерьме своих соперников и как можно меньше быть измазанному самому. Девиз забавы: «Мажь дерьмом ближнего, а с себя его счищай!». После последнего удара гонга, производили бы взвешивание всех участников сей балаганной потехи, где определяли бы количество говна на каждом. Чем больше на тебе «этого» - тем хуже. Тот, кто меньше всех выпачкан – победитель, обладатель главного приза – золотого унитаза, сделанного в виде царского трона…
У меня обострение. Срываюсь по пустякам. Матерю маму. Сегодня её довёл до слёз…

ЗАПИСЬ – 186 (февраль, 12г.)
Смотрел телевизор, переключал с канала на канал. По «Культуре» шёл документальный фильм о грандиозных погребальницах китайских императоров. Их сооружали две тысячи лет назад или около того. По своим материальным и физическим затратам они не уступали египетским пирамидам. В одной усыпальнице археологи обнаружили сотни глиняных фигур в человеческий рост. Они изображали воинов, чиновников, простолюдинов… Глиняные фигуры должны были служить императору в загробной жизни. В погребальницу клалось всё, что нужно в земной жизни: одежда, еда, посуда, украшения, оружие… Даже сооружались туалеты… Умерщвлялись бездетные наложницы… Погребальницы строились годами, десятилетиями. За это время от непосильного, каторжного труда гибли тысячи рабочих. Их трупы сваливались в братские могилы, словно умерщвлённый больной скот (коровы, свиньи, овцы…). Получается, сооружая последнее пристанище для одного человека, гибли тысячи других людей. Одна смерть порождала тысячи других смертей. Для чего и для кого всё это? Будет ли в радость загробная жизнь, если, готовясь к ней, ты умертвил тысячи людей? Кто болен?
Одну знатную китаянку похоронили в нескольких гробах – принцип матрёшки. Её тело пролежало в земле около двух тысяч лет и, при этом, достаточно хорошо сохранилось. Для чего и для кого гробы-матрёшки, если, в итоге, труп китаянки стал предметом изучения учёных-патологоанатомов? Мне запомнилась картинка: на операционном столе лежит безобразный труп царственной особы, а один из китайских патологоанатомов тычет указательным пальцем в тощую, жёлтую и сморщенную ляжку и глядит – ни останется ли вмятина, вернётся ли ткань на прежнее место… Для чего и для кого всё это, если, в итоге, твой труп изучают, как подопытную мышь, крысу иль собаку? Кто болен???
Несколько лет назад, работая сторожем, пришёл к мысли, что человеку, в общем-то, много не надо. Мне, лично, хватило бы небольшой комнаты (сторожка), где стояли бы стол, кровать, шкаф, маленькие холодильник и телевизор… Главное, чтоб в жилище было чисто, тепло и светло. То есть при жизни можно обходиться малым. Я, наверно, минималист. После смерти же вообще ничего не надо… Не хотел бы, чтоб мой полуразложившийся труп ели черви; не хотел бы, чтоб «футляр моей больной души» изучали бы на манер трупа царственной китаянки; не хотел бы, чтоб мой череп стоял в кабинете какого-нибудь яйцеголового (череп гениального салоеда Гоголя пропал из могилы)…
Человек – частица земли (Жёлтой планеты) и было бы естественным, если бы человека сжигали, а его прах развеивали бы над тем уголком земли, где он был счастлив, где ему было хорошо, пусть недолго, но хорошо…

ЗАПИСЬ – 187 (февраль, 12 г.)
Так называемые нормальные люди (у которых нет справок из жёлтого дома) славят великих царей, императоров, королей, президентов, полководцев…, которые, ведя войны, бросали тысячи, сотни тысяч, миллионы людей на смерть, ради самоутверждения, возвеличивания собственного эго, собственного маленького «я». Было бы правильнее славить тех, благодаря кому кровь не пролилась, благодаря кому страна, народ, племя… жили какое-то время в мире, покое, согласии и достатке…
К чему всё это написал? В газетах, по радио и телевизору, уже давно, прямо говорят о надвигающейся большой войне…

ЗАПИСЬ – 188 (март, 12г.)
Несколько дней назад посетил тусовку при городской литературной газете. Первая, кого я встретил, была блондинистая бабенция средних лет и обычных внешних данных – Прапорщица. Прошлая студия для неё стала экзаменационной.
- Вас в прошлый раз сильно раздолбали. Думал, что вы уже не придёте. Вы – молодцы! – сказал ей во множественном числе слово «молодец». Не знаю почему.
В комнате также находился Курочкин. Прапорщица, что-то тихо пролепетала в ответ. Вошли Шапокляк и Мартовская кошка. Они на улице курили. Шапокляк сиплым, старушечьим голосом позвала всех в зал для заседаний. В просторную комнату (она же кабинет главного редактора газеты) с большим и длинным столом я вошёл последним.
- Всем, кого не видел, здрасти! – я видел всех, кроме Барабана. Моё «здрасти» было брошено ему. Руки главному редактору уже несколько месяцев не подаю. Не хочется.
Раньше, когда начинались заседания литобъединения, Барабан, обычно, уходил, а тут, он остался. У него был несколько потухший, обиженный вид. Видимо, потому, что в одной из городских газет вышла статья, где говорилось, что Барабан «сел не в свои сани», то есть, будучи журналистом, он возглавил, в своё время, ни обычную информационную газету, а литературную, а недавно стал председателем Союза писателей губернии. Видимо, Барабан некому крупному городскому чинуше хорошо лизнул ( и не один раз) задницу, чтоб получить данные назначения… Всю литературу прибрал Барабан в городе и губернии, как Пушкин со своей партией власть в стране…
Первой взяла слово Серая мышка. Она, как и в прошлый раз, стала читать детские стихи - продолжение цикла «Голубая луна в розовый горошек». Стихи она декламировала бодрым голоском, с выражением. Видимо, женщинка получала удовольствие от своего творчества, детища. Закончила.
- Ты уже второе заседание нам читаешь детские стихи, - взял слово я, - Детские стишки можно читать Курочкину. Он ещё не вышел из детского возраста. А, нам можно было бы почитать взрослую поэзию… Пора, (Серая мышка), уже писать взрослую, суровую поэзию, а не «Голубая луна в розовый горошек»…
Серая мышка поджала, итак, узкие губки, накуксилась. Барабан молча поднялся и вышел из кабинета.
- Недавно вышла статья в газете! – подала голос Шапокляк, - И редактор не в духе…
- Её написал Всеволод Кобылин, - подал голосок Курочкин и, глядя на меня, оскалился в хитровато-подленькой улыбочке.
- Если бы я написал статью, то у (Барабана) был бы инфаркт! – метнул неосторожную и хвастливую фразу я, - Вижу (Барабана) редактором обычной газеты и председателем Союза журналистов. Сейчас же он не на своём месте…
- Ти-и-ихо!- округлила глаза Шапокляк, потому что хлопнула входная дверь.
Вошёл Барабан и предложил нам: - Напишите о друг друге то, что думаете…
Это была явная провокация и я на неё повёлся, как последний дурачок (лох).
- Если напишу то, что думаю о здесь находящихся, то наживу себе лютых врагов… - снова метнул недипломатичные слова я.
- У меня на другой литературной студии все члены друг друга всегда хвалят, - начала Шапокляк, - Я попросила их анонимно написать о друг друге… Было много грязи…
- Видимо, у вас на той студии, как выражаются политики, двойные стандарты…