Страниц в журнале: 36
Страница: 20
« 1 2 ... 18 19 20 21 22 ... 35 36 »

Ковчег Наше творчество

Жёлтый цветок ч. VI



Автор: МВ

21.
- А почему мама не приходит? – поинтересовался Андрей у дочки, принесшей ему скромненькую передачу - пакет с едой и предметами личной гигиены.
- Не знаю. Может, ей тяжело видеть больных?
- А тебе, Аннушка, тяжело?
- Да!
- Ты тоже меня считаешь больным?
- Мама говорит, что ты серьезно болен. Говорит, что скоро у меня будет новый папа…
Отец и дочь сидели на лавочке больничного дворика. Рядом никого. Вяземцев, волнуясь, жестикулируя, выкуривая сигарету за сигаретой, скомкано рассказал Аннушке о незнакомке и цветке. Она, уронив голову, вся собравшись в комочек, молча слушала. Когда отец умолк, дочь подняла на него глаза полные слёз, у неё дрожали губы: - Папа, тебе сказать правду?
У Андрея тоже по щекам потекли слёзы: - Аннушка, ты такая бледненькая. Воробушек мой, - он гладил ей волосы, целовал руки, - Дочка, какую правду ты хотела мне сказать?
Она плотно сжала губы, вся напряглась
- Говори, дочка! Говори! Не бойся…
- Папа, тем летом, той ночью ты лунатил! – выпалила она, - Да-да, лунатил. Мальчик, сын сторожа говорил, что его отец видел тебя перед рассветом. Ты ходил по пансионату с закрытыми глазами. Потом зашёл на клумбу. Долго нюхал цветы. Выбрал жёлтую розу, сорвал её и пошёл к нашему домику…
Вяземцев сник. Достал сигарету. Спички не зажигались, ломались в его непослушных, дрожащих руках. Наконец, закурил, закашлялся, побагровел.

сигарета


- Па-а-а, зачем ты так много куришь? Все пальцы жёлтые.
- А-а-а, чёрт с ними, с пальцами! - он махнул рукой. Взгляд его, обращённый на огонёк сигареты, застыл.

22.
Андрей выпил снотворное, выданное медбратом. Кружилась голова, поташнивало, но сон не шёл, хотя уже было за полночь. Тихо, чтоб не разбудить остальных, он встал с кровати и, пошатываясь, побрёл в туалет. Там, в углу, возле канализационного люка, сидя на корточках, бурчал, сопел и посвистывал «директор параши» - старый хроник Джос. Он заскорузлыми руками мял огромный ком мокрого чёрного хлеба, отламывал от него небольшие, похожие на пластилин, кусочки и бросал их в люк. Андрей услышал, неприятную на слух, возню и тонкий, возбуждённый писк. Вяземцев проследил за полётом хлебного мякиша и увидел на дне неглубокой канализационной ямы нескольких крыс. Они резво выскакивали из труб, хватали еду и снова скрывались.
- Доброе у тебя сердце, Джос, - обронил Андрей, закурил сигарету, - Ничего светлого в твоей убогой жизни не было. Ни материнской ласки, ни женской любви, ни родительских тревог… Ничего не знал… Джос из детдома прямиком попал в жёлтый дом. Жил в нём уже более сорока лет.
- Угу-угу, - прищуренные глаза хроника лучились блаженным светом, беззубый рот растягивался в некое подобие улыбки, бритая бугристая голова с большими оттопыренными ушами раскачивалась, словно маковая коробочка на ветру.
- На! – хроник протянул Андрею приличный шмат хлеба, - Эш!
- Спасибо, Джос. Я есть не хочу. Курить будешь?
«Директор» по собачьи заглянул Вяземцеву в глаза, кивнул головой. Андрей протянул ему открытую пачку. Тот суетливо привстал, робко, с опаской взял сигарету. Чуть погодя достал из-за пазухи замусоленный коробок спичек. В нём оказалось пять-шесть спичек, два сигаретных окурка и позеленевшая советская копейка. Джос ловко прикурил. Выпучив глаза, жадно затянулся и расплылся в улыбке до ушей. Мгновение спустя, сжал плотно рот и выпустил клуб дыма через нос, довольно заурчал.
- Джос, когда я тебя первый раз увидел, то жутко испугался. В фильме ужасов не увидишь такую физию. Да. Несоответствие формы содержанию, - рассуждал в слух Андрей, - Ты, наверно, инопланетянин? - Угу-угу, - старик, с заговорщицким видом, поманил Вяземцева пальцем. В его руках появилась пачка из-под «Мальборо». Открыл её – пачка была наполнена таблетками разных форм, размеров и цветов, -Угу-угу-угу! – лицо Джоса стало важным, значительным.
- Да, ты богат. Крез.
- Угу-угу-угу!
Сторожил жёлтого дома собирал таблетки, что выбрасывали некоторые больные.
Андрей вслед за первой сигаретой сразу же задымил второй. Пока её курил, не проронил ни слова. Взгляд его стал застывшим, отрешённым. Бросил окурок и предложил старику: - Джос, давай меняться. Я тебе все сигареты, что у меня есть, а ты мне горсть таблеток…
Хроник задумался. Глубокие рытвины морщин стали ещё глубже, отчётливее. Мгновение спустя, он одобрительно кивнул головой и заурчал. Вяземцев протянул ему начатую пачку курева, старик же насыпал во влажную ладонь художника приличную горку нейролептиков.
В коридоре послышался скрип стула, потом тяжёлые шаркающие шаги, чуть погодя басистый окрик санитара Витька: - Джос! Твою мать! Подь сюда!
Старик встрепенулся, вскочил, приоткрыл дверь туалета и высунул голову.
- Джос, Мирза опять усрался. Смени ему простынь и подштанники…
- Угу-угу-угу!
- Да, ещё, Директор, убери в параше, твою мать!
- Угу-угу-угу…
Старик скрылся. Андрей услышал топот ног, обутых в грубые кирзовые, намертво зашнурованные медной проволокой, ботинки. Джос их не снимал, даже ложась спать.
Вяземцев за несколько приемов проглотил таблетки, запивая их тёплой, противной на вкус водой из крана. Потом, покачиваясь, побрёл в свою палату.

из под крана

23.
Ему чудилось: Он стоит на высоком степном холме. От него тянется узкая жёлтая змеевидная тропинка. Она спускается к подножию, далее поднимается на другой холм. У горизонта становится тонкой, еле различимой, словно паутинка. Андрею стало невыносимо тоскливо и одиноко. Прошло мгновение, и он увидел на тропинке, спустившихся, словно с небес, нескольких женщин. Они уходили в даль, шествую одна за другой на некотором расстоянии. В самой дальней из женщин он узнал Наташу – свою первую любовь. Она была в оранжевой кофточке, как в момент их знакомства. Она повернулась, махнула Андрею на прощанье рукой и скрылась за холмом. Остальные женщины ему тоже были знакомы, только не всех он помнил по имени. Ближе всех к Вяземцеву была Лена – жена. Её он узнал по пёстрым лосинам. Она не оборачивалась. Он начал звать их, кричать, теряя силы, чувствуя как с их уходом, нарастает, становится невыносимой боль. Андрей, было, бросился за ними, но ноги подвели, и он упал на колени, застыл в просящей позе. Его услышали. К нему приближалась стройная женщина в белом. Она уже в нескольких шагах от него.

женщина в белом


- Вы кто? – ослабевшим голосом спросил он.
- Твоя последняя женщина.
- Моя посл…жен…
Она коснулась жёсткими, обжигающе ледяными губами его горячего лба и он, испытывая необычайную лёгкость, взмыл в вышину… Вот Андрей уже на белом и кудрявом облаке…

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Лена, год спустя после несчастного случая, вышла замуж за краснолицего, с объёмным пузцом старшего прапорщика артиллерии. Он несколько месяцев с упорством военного ухаживал за ней – носил шампанское со свиной тушёнкой. Она сказала прапорщику «да». Говорят, женщина жизнью довольна.
Андрея спасли. Он покинул город. Слухи о нём ходят разные. Один из них – мол, художник сейчас живёт в Польше, недалеко от границы с Германией. Имеет небольшой художественный салон, где продаёт свои картины и работы новых знакомых. Их охотно покупают поляки и немцы.
Один «челнок» (мелкий торговец) видел Вяземцева с хорошенькой женщиной. Этот же «челнок» рассказывал, что художник раз в год, в день рождения дочки Аннушки передаёт с ним круглую сумму в валюте бывшей семье.

1996, 2013 годы



« 1 2 ... 18 19 20 21 22 ... 35 36 »