- Кто здесь?! – вскрикнула Ирен, подскакивая с места. Но место совсем не было похоже на её квартиру. Нежно-голубые полупрозрачные стены переливались узорами мороза, которые сменяли один другой, как в калейдоскопе. Зефирный воздушный пол развеселил Ирен, когда она осторожно сделала пару шагов. Было так приятно и тепло, словно она оказалась в объятиях огромной пушистой кошки. С высокого потолка медленно падали снежинки и испарялись прежде, чем успевали коснуться пола.
- Какое… Чудное место!
Женщина заметила яркий оранжевый огонёк в конце туннеля.
- Ну, раз это сон, значит, ничего страшного не случится! – решила Ирен и, дивясь собственной лёгкости и приятному теплу, направилась к огоньку. Но приближаясь всё ближе и ближе, женщина ощущала значительные изменения – пол становился твёрже, на душе – не так тепло, а красивые стены таяли, показывая то, что они скрывали.
- Хорошо тебе, свежо, ворчунья? – игриво спросил незнакомый басовый голос впереди. Огонёк почернел, в лицо Ирен дунул резкий холодный ветер, она попыталась закрыть лицо руками, но тело её не слушалось. Почерневший огонёк стал приближаться, хрустальные стены со звоном рассыпались, пол превратился в тротуар… Ирен оглянулась – она стояла посреди улицы.
- Что? Кто? Что происходит?
- Ворчунья! Стало быть, жалеть себя проще всего? – громогласно поинтересовалось что-то. – Ничто не дается человеку просто так.
- Что ты такое? – испуганно спросила Ирен.



Пустое пространство завертелось, словно сумасшедшая метель, закрутилось в неистовом белом огне, из которого во вспышке взрыва появилось существо с огромными неведомыми крыльями. Птичья голова с десятью глазами замоталась в разные стороны, тело с изогнутыми щупальцами вздымалось как напряжённый пузырь, а десятки тонких хвостов угрожающе хлестали по земле.
- Я – тот, в кого ты веришь, но отрицаешь свою веру. Я тот, кого ты очень боишься и не хочешь принимать. - Ты смерть? – с опаской поинтересовалась Ирен.
Абстрактное нечто захохотало.
- Я – Дух Рождества! А теперь давай по порядку.
- Это интересный сон, о величавый Дух Рождества. Как только я проснусь – это всё исчезнет! Все десять глаз уставились на женщину.
- Ну что? Я… Сон-то… - неуверенные слова Ирен взорвались паническим визгом, когда существо взмахнуло крыльями и ринулось прямо на неё.
В головокружительных образах, невероятных цветов и вихря Рождественский Дух исчезал, как утренний туман. - Я не стану отвечать тебе, ворчунья. Полюби себя… И ты будешь спасена. Не поторопишься – погибнешь. И резким хлопком все прекратилось. Головокружительные «пейзажи», неясные звуки и пугающие образы исчезли. Ирен очутилась на автобусной остановке.

«Ой-ой, что это было? Я всё это время стояла здесь, на улице?» - Ирен решила, что просто переволновалась, но что-то всё равно было не так. Прохожие по-прежнему пребывали в праздничной суете, по-прежнему лениво падали снежинки, всё так же где-то веселились ребята, пели песни женщины, играла музыка Jingle Bells. Но что же не так?
Зазвонил телефон.
«Надо же, всё в порядке! Мне звонит сестра!» - Ирен собралась доставать из кармана телефон, как вдруг… Увидела себя. Себя, ту самую злую и помятую собственной ненавистью к самой себе и миру, что-то бурчащей в трубку.
«Ух ты… Так это же я!»
- Эй, кто-нибудь, вы это видите? Там стоит моя копия! – но вместо слов вырвалось звонкое «тяф!»… И тут Ирен заметила, что на всех смотрит как-то… Снизу вверх. Удивившись столь неожиданному повороту, Ирен помотала головой и обернулась. В отражении стёкол супермаркета она смотрела на себя щенячьими глазками и повисшими от холода ушками. Серая шерсть встала дыбом от холода, лапы кололо. Она вновь ринулась к самой себе, пытаясь «докричаться» до Ирен, которая бухтела в трубку мобильного телефона. Но Ирен-ворчунья лишь отпихнула сапогом маленький комок шерсти.
«Нет! Так не бывает! Хватит меня игнорировать!» – кричала по-собачьи Ирен.
Внезапно Ирен-ворчунья двинулась к автобусу.
«Нет… Я не хочу быть щенком… Не хочу! Ирен! Я! Услышь же меня! Если ты меня не услышишь, ты пропадешь!» Ирен-щенок ринулась в сторону автобуса, тявкая и спотыкаясь. Найдя саму себя, она пыталась «докричаться», но выходил один лишь звонкий щенячий лай.
«Какая же я дурная! Какая же дурная! Нет, хватит… Я не права! Я хочу любить мир! Хочу радоваться простым вещам!»

- Только в самые страшные и опасные моменты мы осознаём наши грехи…

Ей пришла в голову мысль, что она сможет догнать саму себя, если успеет добежать до собственного дома. Щенок бежал, изо всех сил бежал, но сил так не хватало. Ирен села посреди тротуара, выдыхая маленькие белые облачка пара. Хотелось заплакать, вернуть тот день, когда все можно было исправить.
Она побрела в сторону своего дома, потеряв всякую надежду.
«Как ужасно, когда человек ненавидит самого себя… Если бы я успела…»
Яркими картинками вспыхивали воспоминания, когда она грубила друзьям и соседу-сантехнику, отказывалась от встреч и приглашений, как смотрела на себя в зеркало и говорила самой себе «Ты не имеешь права на эти глупые развлечения! Одиночество есть свобода!». Все эти ужасы, которые она сама создала, тянулись за ней, преследуя.
Сумерки окутали улицы. Стало еще холоднее, снег не прекращал идти. Ирен добрела до своего дома, прижалась к двери, свернувшись клубком.
«Какая же я дура… Если бы только я смогла успеть»

- Отвергая себя и окружающий мир, ты погибнешь… - шепнул Рождественский дух.
Сердце Ирен-щенка стучало все медленнее. Стук-стук… Стук-стук… Стук. …

- Конец?

- Нет! Нет, нет! – завопила женщина, пробудившись после кошмара. – Нет, нельзя этого допустить!
Она ринулась к двери, дрожащими руками схватив ключи, роняя их, открыла, и выскочила в подъезд в халате и тапках. У выхода стоял сосед и что-то робко держал в руках. Ирен с наворачивающимися слезами на глазах остановилась перед соседом. Она с удивлением посмотрела на то, что так аккуратно держал в руках сосед. Это был тот самый серый щенок. Молчание прервал мужчина.
- Извините, мэм… - он хотел было подняться, но женщина неуклюже преградила дорогу. Запинаясь и стараясь снова не разрыдаться, она произнесла:
- Чудеса… Нет, это вы меня извините, я подумала, что собачку никогда больше не увижу… Рождество такое чудесное… Позвольте пригласить вас на чашечку чая. Трубу, знаете, прорвало… - она улыбнулась.



Улыбался и Дух Рождества, приняв привычную форму задорного пузатого Санты.