Автор: Богдан_Н

ЗАПИСЬ – 126 (ноябрь, 11 г.)
Ездил за продуктами в город. Зашёл к Светлане-третьей. Она разговаривала с юношей, похожим ни то на цыгана, ни то на выходца из средней Азии. Продолжая общение с брюнетом, она протянула мне телефон женщины, с которой хотела познакомить.
- Признаться, не любитель подобных знакомств.
- Тебе выбирать особенно не приходиться, - нахамила мне секондхендица – женщина-подросток (на мой взгляд, у неё ум, как у пятнадцатилетней),- Посмотри на себя в зеркало. Тебе, как минимум, надо на килограмм пятнадцать похудеть…
- Ты чо меня позоришь при посторонних? Постоянно грубишь, хамишь дяде Севе, - психанул и пошёл базаровать, оставив хамку с нерусским.
Признаюсь, я эту молоденькую, глупую сучку приревновал к незнакомцу. Через полчаса снова вернулся к Свете-третьей. Она по-прежнему, сидя на единственном стуле, разговаривала с молодым человеком. Он тупо молчал и виновато улыбался.
- Светик, мне скоро исполнится всего лишь пятьдесят лет. Заметь только пятьдесят, а тебе уже…о-го-го… тридцать. Ты уже старушка. Я тебя буду звать «бабушка Света»…
- Я ему сейчас скажу, - указала женщина-подросток на смуглого улыбчивого молчуна, - и он тебя ударит!
- Я тоже могу ударить.
- Он добрый, хороший, а ты какой-то… Когда я тебя вижу, меня начинает трясти. Руки дрожат…
- Может, это страсть? И-и-и, вообще, стравливать людей низко. Фу-у-у! Ладно, замяли. Ты, Света, знаешь Свету (имел ввиду Свету-первую) из соседнего торгового комплекса? Она мясом и колбасой торгует. Ей лет сорок?
- Курями?
- Не «курями», а курами. Безграмотная.
- Иди уже! – фыркнула она.
- В лесу жила? Русского языка не знаешь?..


ЗАПИСЬ – 127 (ноябрь, 11 г.)
После лёгкой стычки со Светой-третьей, чуть погодя, вечером позвонил женщине, с которой меня хотели познакомить. На полоске бумажки был написан номер телефона, имя «Оля» и профессия «парикмахер».
- Добрый вечер! – сказал, набрав номер незнакомки.
- Здравствуйте? – она была удивлена. В её голосе присутствовало раздражение, лёгкая агрессия.
- Мне ваш телефон дала тётя Светланы. Той, что торгует секондхендом в торговом комплексе на севере города…
- А-а-а, - чуток оттаяла незнакомка.
- Как вы смотрите на то, чтоб встретиться, поговорить?
- Вас как зовут?
- Сева!
- Меня Ольга!
- Я знаю.
- Можно, встретиться где-нибудь на нейтральной территории. В кафе или баре.
- Можно.
- Давай на «ты»,- предложила она мне, - Как ты выглядишь?
- Похож на Карлсона, только без пропеллера. Крепыш.
- Это мой фасон.
При чём тут «фасон»? Фасон – это слово, понятие из мира моды, одежды, а я человек. Мне это не понравилось. Надо говорить «мой тип мужчины (женщины)»…
- Чем вы заняты завтра? – я по-прежнему выкал.
- У меня выходной. Суббота же.
- Могу позвонить в обеденное время и договоримся о встрече.
- Хорошо, Сева…
Как выглядит она, я не спросил. Забыл. Узнаю, увижу завтра.
На следующий день позвонил Ольге. Голос у неё был живой, компанейский, как и на медни, но, она находилась не дома, а на работе (её попросили выйти). Спросил, много ли у неё сейчас в магазине народа, покупателей и удобно ли будет мне к ней подъехать и познакомиться, посмотреть друг на друга.
- А вы какая? – спросил на последок.
- Я блондинка среднего роста, симпатичная.
- Через часа полтора подъеду…
…Я стоял недалеко от автовокзала, у подземного перехода. Рядом со мною бабулька торговала вязаными носками.
- Сколько стоят носки на меня? – спросил у бабульки, чтоб чем-то себя занять.
- Сто пятьдесят рублей. Бери! Недорого…
- В следующий раз (не знаю, как дальше, а пока шерстяные носки не ношу).
Затрезвонил мой сотовый.
- Сева, ты где?
- Возле подзёмки. Возле бабушки с носками.
- Я сейчас.
Ко мне подошла женщина в чёрном пальто с капюшоном. Крашенная блондинка с усталым взглядом светлых глаз и намечающимся вторым подбородком бегло, но цепко глянула на меня. Мы поздоровались и пошли в сторону её магазина. Она мне не понравилась, поэтому я не смотрел ей в глаза. Не хотел её обидеть. Боялся, что она прочтёт в моём взгляде нерасположение к себе.

Ольга – среднестатистическая парикмахерша или вокзальная буфетчица. Представительницы двух этих профессий похожи. Мне сказали, что ей сорок один – сорок два года. Она же походила на пятидесятилетнюю женщину, что за собою следит, молодиться. Как потом выяснилось, она работает на трёх работах: парикмахер, продавец сувениров и распространитель косметики. Любит ходить на рыбалку и по грибы. Было бы ей лет двадцать, а не пятьдесят – она, возможно, дай бог, чтоб я ошибался, сказала бы, что любит отдыхать в ночных клубах и «Ебибте». Женщины подобного типа читают глупые женские романы и кровавые детективы, глотают жёлтую прессу, разгадывают кроссворды для идиотов, смотрят по ящику бесконечные сериалы из цикла «Сопли и слёзы» и пошлые, вульгарные шоу, тащатся от розово-голубой, золотисто-серебристой попсы и ярких глянцевых журналов…
У Ольги, как выяснилось, есть пожилая мама и собака. Детей нет, как мне и сказали. Не понятно, ради кого или чего она работает на трёх работах? Может, она, таким макаром, бежит от одиночества? Среди людей ей легче? Может, она трудоголик?
Ольга спросила у меня на высоком крыльце большого магазина: - Кого ты любишь больше – собак или кошек?
- Раньше любил и тех и других. Теперь, равнодушен.
- А раньше кого?
- Собак. Собака отдаёт любовь. Кошка принимает. Кошка эгоистична.
- Это был тест, - сказала она.
- Это слишком простой тест. Поверхностный…
Потом мы плавно перешли к национальному вопросу. Сказал, что знаю матерное мордовское слово. Она произнесла по-цыгански (перевод) «Нет денег!». В тот момент подумал: «Может, она меня принимает за альфонса и даёт понять, что с неё ничего взять? Или жила рядом с цыганами и отвечала им на их языке, когда они клянчили мелочь? Не знаю…»
- Холодно на крыльце. Может, пойдём где-нибудь выпьем по чашке кофе? – предложил.
- Здесь рядом нет хороших баров. Одни гадюшники. Пошли ко мне в магазин.
- А удобно будет?
- Удобно.
Она меня посадила на единственный стул в своём магазинчике и сделала чашку кофе, предварительно спросив: - Крепкий, средний кофе? Сколько кусочков сахара?
Ольга сняла пальто. У неё оказалась неплохая, приближённая к форме гитары фигурка. Я перестал замечать намечающийся второй подбородок. Она оказалась милой, умной, нет, даже, пожалуй, мудрой женщиной. Женщиной, увы, глубоко одинокой, уставшей, с какой-то давней, не проходящей ношей-болью. Почувствовал, что Ольга сильная, бывалая тётка и будет меня подавлять. Ей, также, пожалуй, будут не понятны мои творческие маниакальные заморочки. Она давно надорвалась от жизни и давно плывёт по течению.

Я тоже надорвался, но ещё хочу сделать одну-другую попытку побарахтаться против течения или наоборот – поймать волну. Ольга тихо-тихо идёт ко дну. Она и меня потянет за собою в низ… Всё это я почувствовал на уровне интуиции, почувствовал своей толстой, но тонкокожей задницей. Если коротко. Ольга – тихое, заросшее камышом, покрытое ряской болотце, где вяло, сонно и сыто квакают старые, толстые, флегматичные лягушки… К примеру, Света-третья – маленький мутный ручеёк, по которому плывут и сигаретные окурки, и фантики от конфет. Этот ручеёк, журча, бежит по замусоренному пустырю, пересекая край детской площадки… В Свете-третьей есть, ещё пока, желание жить, она ещё не потухла, как Ольга. Поэтому, возможно, меня и забавляет, тянет к себе она. Эта пятнадцати-тридцатилетняя девочка-женщина волнует мне кровь...
Бывает с трудом, бывает легко прощаю тех женщин, которые мною пренебрегли, меня отвергли, но всё же, видит бог, прощаю… Так пусть же и меня простят те женщины, которых не захотел я… если смогут…

ЗАПИСЬ – 128 (ноябрь, 11 г.)
Очень хотел увидеть девочку-женщину Свету-третью и на следующий день, после встречи-разлуки с Ольгой-парикмахером, поехал в торговый комплекс, что на севере города. Света-третья находилась в магазине сувениров. Сидела рядом со своей тёткой. Я уверенно зашёл, бодро поздоровался и произнёс ранее заготовленную речь: - Мы вчера встретились с Ольгой.
- Да-а-а? – удивилась тётя.
Женщины привстали со стульев.
- Она очень милая, умная женщина, в отличие от некоторых, - сделал небрежный жест кистью руки в сторону девочки-женщины. Та молча стояла и глупо, счастливо лыбилась, как городская дурочка. Продолжил: - Очень приятная, гостеприимная… Она мне уступила единственный стул и угостила хорошим кофеем, в отличие от некоторых, - снова сделал презрительный жест в сторону окаменевшей продавщицы секондхенда, - У неё море плюсов. И не просто плюсов, больших плюсов… Но, увы, я ещё не поставил точку в своих прежних отношениях. Думал, что всё – жирная точка, а на поверку – запятая…
Да, фальшивенький, в общем-то, получился монолог. Монолог провинциального актёра из плохенького театра.