|
Пермь и гуманизация психиатрии
|
|
|
Ляйсан
|
#1 | Пятница, 16.01.2015, 20:10
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#2 | Пятница, 16.01.2015, 20:14
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
http://www.nesekretno.ru/social....mpleksa
На Банной горе не будет нового комплекса
// Оксана Асауленко
20.07.2011
Главный психиатр минздрава Пермского края Николай Потешкин сообщил, что новое психиатрическое отделение на станции Банная гора, которое по планам должно было вместить около 800 больных, строить не будут. Напомним, в Перми решается вопрос с размещением пациентов из корпусов краевой психиатрической больницы, которые находятся на ул. Революции, 56, в другие отделения. Ранее планировалось строительство нового корпуса, так как большинство зданий клиники давно пришли в негодность, часть деревянных построек закрыли пожарные. Но теперь выясняется, что даже в этих условиях чиновники проводят оптимизацию.
Николай Потешкин:
«Есть программа государственных гарантий, меньше коек нельзя, чем одна на тысячу населения. И мы следим, чтобы количество не сократилось. Также сегодня есть нормы, чтобы такие учреждения располагались не ближе, чем за 500 метров от жилой зоны. Мы стали децентрализироваться. У нас на Революции находится 630 больных. Мы планируем всех разместить в Лысьве, Губахе, Чернушке, Чайковском. Особо опасных разместим в Байболовке, подальше от центра. Также нам дали училище в Зюкайке.
Есть места в интернатах. К тому же, с 1 января ряд муниципальных учреждений здравоохранений передается в краевую собственность, может, мы сможем что-то там использовать, но перечень еще не утвержден. Что касается площадки на Революции, то мы написали письмо с просьбой изъять наше имущество из оперативного управления, чтобы мы могли три года безвозмездно им пользоваться. Так что быстро мы не переедем».
|
Сообщение отредактировал(а) Sabrina - Пятница, 16.01.2015, 20:15
|
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#3 | Пятница, 16.01.2015, 20:17
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
http://www.nesekretno.ru/power...._bol_ni
Алексей Ковыев выпустит на улицы Перми 400 психически больных людей?
// Оксана Асауленко
Как сообщает в своем блоге депутат Пермской городской думы, недавно назначенный заместителем руководителя ОАО «Пермагростройзаказчик», Алексей Ковыев, команда для застройки квартала №179 уже начинает формироваться.
«Сейчас собираю команду профессионалов и единомышленников, предстоит фактически «свернуть горы». Для меня это не только менеджерская задача, это сутевое и ментальное для пермяков изменение образа жизни и мышления, - обещает Алексей Ковыев. - Нам предстоит создать в центре Перми такой микрорайон, в котором будет удобно, комфортно и спокойно. Взятие первой «высоты» в проекте назначено на март, когда на конкурс будет выставлен первый земельный участок для строительства первого дома-кластера.».
Как стало известно «НеСекретно», площадка, где находится ГУЗ "Пермская краевая клиническая психиатрическая больница №1", действительно, в экстренном порядке освобождается под застройку. Проблема только одна –куда перевести около 600 пациентов. В городской больнице на станции Банная гора не смогут всех принять. Там два отделения, где проходят лечение психически больные, инфицированные ВИЧ и имеющие другие инфекционные заболевания. Уже сейчас, ничего не понимающих людей, особенно тех, у кого нет родных, заталкивают в автобусы и увозят с Революции,56 в другие районы Пермского края. Хотя, вряд ли и там есть условия для душевно больных. По нашим данным, есть возможность разместить не более 200 человек, а остальные – 400?
Психиатрическая служба в регионе, несмотря на то, что давно недофинансируется, сохраняла свои традиции и врачей высокого класса. Сейчас система практически разрушена. Половина специалистов, работающих в краевой больнице, окажутся на улице. Новое здание не строят, старое просто ликвидируют и все. При этом, краевые чиновники приказывают освободить площадку к 1 декабря 2011 года, хотя знают о том, что реально это можно сделать не раньше конца 2012 года для того, что не допустить выхода из-под контроля ситуацию с социально-опасными заболеваниями. «Трагедия на улице Ленина – это только первая ласточка. И психиатры не виноваты, им не дают работать. Поэтому, пусть краевая власть готовится –таких людей на улицах города будет много, - прокомментировал «НеСекретно» специалист, по понятным причинам не захотевший публично представиться.
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#4 | Пятница, 16.01.2015, 20:23
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
http://www.nesekretno.ru/social....psihbol
Татьяна Марголина не переживает за пациентов краевой психбольницы
// Мария Попова
Сегодня на пресс-конференции, посвященной деятельности общественной наблюдательной комиссии, члены которой приехали в Пермский край (эта организация осуществляет контроль за соблюдением прав заключенных) коснулись вопроса и о переносе краевой психбольницы из центра Перми.
В скором времени участок, на котором сейчас находится краевая психиатрическая больница, будет застроен. Освоением объекта занимается ОАО «Агростройзаказчик» (100% акций находится в краевой собственности). Директором компании не так давно был назначен депутат пермской городской думы Алексей Ковыев, а проект застройки создан голландской компанией КСАР.
Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина заявила, что версии о том, что больница переезжает из-за того, что место в центре города нужно кому-то, с ее точки зрения, не имеют оснований. Все дело в том, что деревянные корпуса, часть из которых построены еще в XIXвеке, находятся в очень ветхом состоянии, условия не пригодны для проживания людей. Реорганизация проводится в интересах больных. Для «расселения» больных построен новый корпус на Банной горе, но омбудсмен забыла уточнить, что туда переедут только больные туберкулезом и ВИЧ-инфицированные. По словам Марголиной, больных начнут переводить уже в августе.
Татьяна Марголина: «В Байболовке разместят пациентов, которые совершили преступления, но являются психически-больными. Там уже подготовлены все условия. В Лысьву будут переведены только дети, причем в новый корпус, который уже построен. Когда началась реорганизация, были проведены специальное обследование больных. Оказалось, что есть часть пациентов, которые уже не нуждаются в медицинском лечении, их можно переселить в психоневрологические интернаты. По линии министерства социального развития готовятся несколько зданий для тех, кто может проживать в интернатах. На мой взгляд, подход разумный. Напряжение, конечно, будет, но в основном для сотрудников, которые сейчас работают в центре и будут вынуждены ездить на Банную гору. В любом случае, все это будет делаться в соответствии с трудовым кодексом. Здесь не все так однозначно, как я в последнее время читаю в СМИ».
Напоминаем, началась эта история с того, что было отменено строительство нового корпуса на 800 человек на Банной горе. По этой причине 630 больных «расселят» по всему Пермскому краю.
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#5 | Пятница, 16.01.2015, 20:37
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
Эта статья появилась в краевой газете "Звезда" после моего обращения к омбудсмену края Марголиной Татьяне Ивановне
http://uasl.ru/popravim
Все поправимо
Юрий Асланьян
В адрес Уполномоченного по правам человека Пермского края Татьяны Марголиной пришло письмо из Осы. Автор письма рассказала, что её сын, благополучный, казалось бы, молодой человек, учившийся в университете, неожиданно потерял душевное равновесие. Он бросил учебу, сидит дома и никуда не выходит.
Оказалось, в Осе не один такой молодой человек, чье состояние определяется как психическое заболевание. Конечно, люди с ментальными проблемами живут в каждом городе страны. Семья, где подобное происходит, переживает случившееся как трагедию и замыкается в себе. Однако становится ясно, круг этот должен быть разорван, чтобы молодой человек мог жить дальше — и самостоятельно, после того, как родители уйдут из жизни. С такой вот суровостью формулируется проблема.
Уполномоченный по правам человека решила провести в Осе круглый стол, посвященный теме полученного письма. К разговору были приглашены социальные работники, медики, в том числе психиатры, представители общественности и руководители администраций района. Поскольку только общими усилиями можно создать среду, в которой люди с ментальными проблемами могли бы жить достойно. Ведь общество нельзя назвать цивилизованным, если оно не способно принять людей, которые отличаются от других своими качествами.
«Речь идет о людях с ментальными проблемами, как их сейчас называют, с особой устройством психики, о людях «инаких», - объяснила тему круглого стола Татьяна Марголина, - в больших городах это менее заметно, чем в городах небольших. И окружающие часто не готовы к тому, чтобы жить с этими людьми. Поэтому хотелось бы поговорить о том, что можно сделать местному сообществу для создания благоприятной среды для жизни таких людей. Какую модель взаимодействия можно создать. Моя задача как Уполномоченного по правам человека — защищать интересы меньшинств, к которым несомненно относятся люди с такими особенностями психики».
Николай Михайлович Потешкин, главный психиатр Пермского края, поведал, что около тридцати процентов населения в тот или иной период своей жизни переносит психические расстройства, взрослые — десять процентов, из них пять нуждаются в оказании систематической медицинской помощи. При этом царит мнение, что болезни эти стыдные и неизлечимые. Но в медицине существует правило одной трети, которое в нашем случае звучит так: одна треть — поправляется, одна треть — уже лучше, одна треть — тяжелые расстройства. Сегодня появились такие препараты, которые позволяют большой части пациентов оставаться практически здоровыми. Под давлением мирового сообщества в 80-х годах в нашей стране началась реформа психиатрической помощи. Был принят Закон о психиатрической помощи, действующий с 1993 года. А сегодня надо работать так, чтобы госпитализация была лишь эпизодом в жизни такого человека, а все остальное время он должен находиться в обществе людей. У нас в крае 110 тысяч лиц с психическими расстройствами. У каждого примерно пять близких родственников. Это уже полмиллиона людей из двух с половиной, живущих в крае, причастных к проблеме. Представьте, что только в Осе, Верещагино и Александровске есть психиатрические отделения в больницах, а всем остальным приходится ездить в Пермь, чего не каждый может себе позволить. Рвутся семейные связи. В результате случается так, что пациенту из больницы некуда идти. Только в дом-интернат. Человека с севера отправляют на юг края, в тот же Чайковский. Кто к нему приедет? Да никто. Опять рвутся связи. А из интерната куда? В психобольницу, в побег или на кладбище. Жилья у них нет, общежития тоже. Поэтому сегодня важно, чтобы все службы, причастные проблеме, научились эффективно взаимодействовать, учитывая реальное положение дел в сегодняшней психиатрической помощи.
«В Копенгагене мне показывали кафе, открытое рядом с университетом, в котором работали психически больные люди, - рассказал Николай Потешкин, - сделано это было для того, чтобы они общались со студентами и учились жить в обществе».
А нам, наверное, есть чему поучиться у датчан.
В Осинском районе проживает 30 тысяч человек. Четвертую часть составляют дети и подростки. На консультативном учете (с более легкими формами психических заболеваний) состоит 594 человека, на диспансерном — 429. Всё это на уровне средних цифр по краю. В больнице действует стационар на 19 коек, которые никогда не пустуют. Работают два квалифицированных психиатра. Но необходим ещё один такой доктор плюс медицинский психолог. Специалистов не хватает. Они занимаются профилактикой, диагностикой. лечением больных. На вопросы реабилитации у специалистов не хватает ни времени, ни сил. Но для всех, кто получает группу инвалидности, оформляется программа реабилитации. Одна из самых нерешенных проблем состоит в том, что часть больных из стационара некуда выписывать — ни жилья, ни родственников. Пока ему ищут место в интернате, он находится в палате, под наблюдением докторов.
Татьяна Марголина рассказала об опыте психиатров из Первоуральска Свердловской области, где после лечения в стационаре под кураторством специалистов больные осваивают весь алгоритм самостоятельной жизни. В команду реабилитологов при этом входят и социальные работники, и представители бизнеса, и деятели культуры, которые помогают людям раскрыть свои особенности и художественные таланты. Уникальный опыт, имеющий реальные результаты. Самое актуальное сегодня — это ломка стереотипов, имеющихся в нашем обществе по отношению к людям с ментальными проблемами. Можно ли попробовать создать в Осе среду, благоприятную для жизни таких людей? Речь идет не о бюджетных организациях, а о самом обществе.
Врач-психиатр Осинской больницы Светлана Чижова одним из главных условий реабилитации больных назвала возможность трудиться. Но по приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 12 апреля 2011 г. N 302н "Об утверждении перечней вредных и (или) опасных производственных факторов и работ, при выполнении которых проводятся обязательные предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования), и Порядка проведения обязательных предварительных и периодических медицинских осмотров (обследований) работников, занятых на тяжелых работах и на работах с вредными и (или) опасными условиями труда» у людей, состоящих на психиатрическом учете, возникают серьезные ограничения при устройстве на работу, практически непреодолимые.
Это так, однако известно, министры меняются, как и приказы, а жить люди будут всегда. О людях надо думать здесь и сейчас, а не потом, когда будет поздно. Главный психиатр края Николай Потешкин сказал, что по спорным вопросам, связанным с трудоустройством инвалидов, можно обращаться в прокуратуру. Действительно, существует норматив рабочих мест для трудоустройства инвалидов — на каждом предприятии свой, в зависимости от среднесписочного количества штатных работников. «В прошлом году Россия ратифицировала Европейскую Конвенцию о защите прав инвалидов, - добавила Татьяна Марголина, - поэтому можно сказать, что всё только начинается».
Действительно, пока мы живы, всё поправимо.
Глава администрации городского поселения Александр Шумкин рассказал, что в Осе ежегодно проходит фестиваль инвалидов, к участию в котором Осинская организация общества инвалидов и местная власть готовы привлекать людей с ментальными проблемами, при помощи врачей-психиатров и общественности. Всё возможно.
В городе долгое время существовал реабилитационный центр для инвалидов, который недавно был закрыт в связи с прекращением бюджетного финансирования. Но не все инвалиды, в том числе и по психическим заболеваниям, могут использовать предоставляющийся сертификат, чтобы проходить лечение в другом месте. Когда центр был закрыт, многие поняли, насколько он был важен для жителей района. Об этом говорили социальные работники и медики, среди которых была и Нина Алексеевна Пьянкова, бывший директор центра.
И вот — основная цель визита: Татьяна Марголина предложила организовать в Осе инициативную группу по реабилитационной работе с психически больными людьми, созданию благоприятной среды для их жизни. Обещала поддержать группу созданием новых номинаций в социальных и культурных проектах края. Главное, чтобы местное сообщество само было готово начать эту работу. А потом надо будет привлечь бюджетные организации и представителей бизнеса. Органы социальной защиты могли бы взять на себя работу с родителями больных детей. Можно пригласить в город специалистов из других регионов, чтобы они поделились имеющимся опытом.
Предложение Уполномоченного по правам человека вызвало долгую паузу. Потом прозвучало несколько контраргументов. Все понимали, насколько серьезно предложение. Слишком велика ответственность, ведь такого в крае ещё никто не делал. Создать первую в Прикамье площадку для внедрения новых общественных технологий по реабилитации людей с ментальными проблемами! Ситуацию разрешил один человек - Нина Алексеевна Пьянкова, бывший директор реабилитационного центра инвалидов. Она согласилась создать инициативную группу. И тут же, после круглого стола, люди потянулись к ней - со своими предложениями. Кстати, с группой решил работать и игумен Амвросий, благочинный храмов Осинского округа. Думается, если опыт инициативной группы будет положительным, со временем он может стать основой создания подобной среды и в других городах Прикамья.
Оса — хороший город, старинный: храм в честь Казанской иконы Божией Матери с новыми золотыми куполами, музей с диорамой осады города пугачевцами, ровный берег широкой, как небо, Камы. Тут только жить и жить. И хочется, чтобы жили все в мире друг с другом — и в мире с собой, как сказал игумен Амвросий.
Юрий Асланьян
|
Сообщение отредактировал(а) Sabrina - Пятница, 16.01.2015, 20:39
|
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#6 | Пятница, 16.01.2015, 20:40
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
«Звезда» Вторник 20 августа 2013 года
ЭТО МЫ, ГОСПОДИ!..
Другая реальность
С верой в лучшее мы должны помогать тем, кого принято называть психически больными людьми
Юрий АСЛАНЬЯН 20 августа 2013 [/b]
«Звезда» продолжает тему, начатую в материале «Все поправимо», где говорилось о том, что по инициативе уполномоченного по правам человека Пермского края Татьяны Ивановны Марголиной в Осинском районе появилась экспериментальная площадка по созданию нормальных условий для жизни людей с ментальными проблемами. Сегодня мы поговорим о необходимых действиях родителей и родственников тех, кто неожиданно обнаружил себя в другой реальности…
Он сидел у компьютера. Позвонила мать, он ответил: «Мама, ты говоришь, а я не понимаю, что ты говоришь… Такая слабость, будто сам себе не хозяин». Потом он встал, пошел на кухню, начал наливать воду в стакан — она полилась мимо. Он понял, что координация движений нарушена.
Юноша состоял на учете у эпилептолога, мать знала, что у него случались небольшие провалы сознания, когда он не знал, где находится. Она подумала: началось новое проявление эпилепсии. Смерили давление, сняли кардиограмму, провели обследование у невропатолога и даже травматолога. Сделали томографию. Побывали у психиатра и психотерапевта. Прошли курс уколов, улучшающих кровоснабжение головы.
Сын говорил, что окружающая среда стала для него плоской, а краски померкли, музыка звучит не в голове, а где-то рядом. Он потерял ощущение времени, касался своей кожи, а казалось, будто трогает чужую руку. Появились панические атаки, когда он начинал задыхаться. Ночами не мог уснуть от страха. Мать читала ему молитвы, пела песни и сидела рядом с ним по ночам. Она боялась, что сын выпрыгнет в окно, поэтому не отходила от него. Юноша тоннами пил успокаивающие. От нейролептиков стройный красавец начал полнеть. Родители потихоньку тоже сходили с ума.
Он окончил музыкальную школу, писал музыку, увлекался языками. Грамотный парень, первокурсник университета, сам зашел в Интернет, задал параметры того, что чувствует, и получил диагноз: деперсонализация.
«Не ищи себе диагнозов! — запротестовала мать. — Давай послушаем врачей». Послушали. Психиатр направил к психотерапевту. Психотерапевт честно делал все, что рекомендовал психиатр. Каждый его сеанс стоил полторы тысячи рублей. Но ничего не изменилось.
Психиатр пришел к выводу, что юноше надо ложиться в стационар. Диагноз не назвал. Дал запечатанное направление в больницу. Там, обещал он, с больным будут работать психотерапевт и психолог. В больнице юношу переодели в одежду из лагерной тематики. Мать навещала его два раза в неделю. Таскала все — от капель в нос до алмагеля. Оказалось, в больнице ничего нет. Сын постоянно плакал — видимо, под действием препаратов. В эмоциональном плане стал совершенно слабым. Боялся, что его оставят здесь насовсем. «Это что, моя судьба? Забери меня отсюда!» Она видела: ни психологов, ни психотерапевтов там нет, с больными никто не разговаривает. Они сходят с ума наедине друг с другом.
Врачи объясняли, что сыну надо бы в отделение неврозов, но отделение неврозов, которое в больнице было, закрыли. Сын приходил домой, когда отпускали, и бился головой о стену от отчаяния и безвыходности.
Юношу окрестили с последней надеждой на Бога. Родственники стали за него молиться.
О больнице ходила страшная молва — закрытое учреждение. В стационаре юноша провел два месяца. Когда вышел оттуда, выглядел подавленным и депрессивным — развалиной по сравнению с тем, каким туда зашел. Это было страшнее, чем народная молва. Его поставили на учет в диспансере. Наконец назвали диагноз: шизотипическое расстройство — особенности характера, к шизофрении отношение не имеющее. Проявляется как защитная реакция организма на стресс.
Пожилой психиатр, замещавший молодого, который ушел в отпуск, на вопрос, сколько придется пить эти лекарства, ответил при сыне: «Да всю жизнь!» На лечение это категорически не было похоже. Когда вернулся молодой — обрадовался за диагноз: не шизофрения! Он посмотрел, что юноше прописали, — лекарство за 37 рублей, — и сказал, что они не прописывают такое даже пенсионерам и тем, у которых вообще нет денег.
Психиатр продолжал настаивать, что нужен психотерапевт. Мать нашла другого, который начал делать с сыном психосоматические упражнения. Учил, как бороться с паническими атаками. Сменил нейролептик. Начал экспериментировать. Юноше надо было ходить много километров под гору и работать руками. Врач говорил, надо есть черный хлеб, топленое масло и мед. Но сын эти продукты просто не выносил. Кроме того, психотерапевт сказал: делай только то, что тебе хочется. А юноше ничего не хотелось. Взял академический отпуск. Сидел дома. Хотя сеанс стоил дешевле, всего пятьсот рублей, и сам врач сыну больше нравился, чем предыдущий психотерапевт, но он отказался ходить к нему. Потому что ничего из рекомендаций врача выполнять не хотел.
Сами родители остановились на диагнозе, который поставил себе сын с помощью Интернета: деперсонализация. Узнали, что болезнь может развиваться дальше. Человек может окончательно изолироваться от мира.
Денег не хватало: разовый поход в аптеку обходился в 800–1500 рублей. Самыми дорогими были антидепрессанты, которые к настоящему времени поменяли уже четыре раза. Мать начала настраивать сына на работу. Юноша пробовал расклеивать афиши, работать грузчиком — падал от усталости, но там его с другом обманули, денег не заплатили. В настоящее время работает билетером. Состояние остается прежним — он угрюм и подавлен. Слава богу, друзья не отвернулись от него…
Такова одна из многочисленных историй, которые происходят в городе ежедневно. Проблемы, которые обрушиваются на заболевшего и его родственников, столь велики, что сами они далеко не всегда в состоянии выдержать этот пресс. Что делать в этой ситуации?
Мы обратились за консультацией в Пермский медицинский правозащитный центр. Вот о чем поведала нам юрист Александра Юрьевна Суслова.
При появлении признаков психического заболевания надо обращаться к участковому врачу, если это ребенок, и к терапевту по месту жительства, если человек взрослый. Врач определит, что делать или к какому специалисту идти дальше — например, к психиатру поликлиники. Одновременно заболевшему человеку или его представителям надо хорошо изучить два основных документа — это Закон «Об основах охраны здоровья граждан РФ» и более специальный — «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её оказании». Они изложены доступно. Борьба за выздоровление может быть очень долгой. Если заболевший — ребенок, то родители являются его законными представителями. Но при этом надо учитывать, что по закону с 15 лет человек самостоятельно дает согласие на медицинское вмешательство и на разглашение врачебной тайны — даже своим родителям, которые все равно остаются его законными представителями до 18 лет. Получается, Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан РФ» в этом смысле противоречит Гражданскому кодексу, по которому человек становится самостоятельным с 18 лет. При этом любой пациент имеет право знать о своем состоянии здоровья, диагнозе и как его будут лечить. Врач обязан сообщить ему это. Пациент имеет право знать, что написано в направлении в больницу, и запрашивать любую медицинскую документацию. Вторым этапом может быть психиатр, который устанавливает диагноз, направляет на обследование, назначает курс лечения, направляет к психологу, психотерапевту или в стационар.
Но вот человек оказывается в закрытом учреждении, где контролировать его жизнь и лечение родственникам невозможно. Что там происходит, они не знают и узнать не могут. Если это родители, которые являются законными представителями ребенка до 15 лет, они имеют право делать любые запросы. Если больной старше этого возраста, то он может выдать доверенность своим родителям о том, что они могут запрашивать любую документацию из любых лечебных учреждений в отношении него. Лучше сделать это перед помещением в стационар. Доверенность может быть нотариальной, а может быть в простой письменной форме, заверенной по месту жительства в ТСЖ или управляющей компании.
Тут возникают «ножницы» — с одной стороны, молодой человек считается по закону дееспособным, с другой — он не всегда может принимать адекватные решения. Единственный законный выход из этой ситуации сегодня — это обжалование действий больного в суде, где могут назначить судебно-медицинскую экспертизу, которая устанавливает, способен ли был человек в момент принятия решения понимать его значение. Только процесс этот долгий и очень сложный. Поэтому очень важно, чтобы родители имели со своим ребенком доверительные отношения. Многое зависит именно от умения взрослых общаться с ним. Если тот не готов рассказать им о своих проблемах, то это уже проблемы семьи, которые требуют внутреннего решения. Родители должны добиться, чтобы ребенок открыл им свои тайны. Если молодой человек добровольно придет на прием к врачу с родителем, то никаких нарушений закона тут не будет. Если будет против, то закон будет на его стороне и врачи не пойдут на нарушение. В некоторых случаях врачи сами обращаются в социальные организации — например, в отделение полиции по делам несовершеннолетних, если видят, что в семье нарушаются права ребенка.
Наоборот, когда родители видят, что в стационаре, а это закрытое учреждение, ведется лечение, не соответствующее, по их мнению, заявленным стандартам, необходимому уровню современной медицины, то они могут обратиться с жалобой в министерство здравоохранения. С начала этого года в стране приняты Порядки оказания медицинской помощи по каждой специализации, которые устанавливаются приказом Министерства здравоохранения РФ. Эти Порядки имеются в открытом доступе в Интернете. Кроме того, у каждого нашего гражданина есть своя страховая компания. Она обязана защищать права своих клиентов. Можно написать туда заявление, чтобы была проведена экспертиза качества оказания медицинской помощи, которая должна дать оценку действиям медицинского учреждения. Эта экспертиза осуществляется бесплатно.
Лекарственные препараты выдаются на основании рецептов лечащего врача, который должен предупредить пациента о том, какие из них он может получить бесплатно, какие — нет. На территории Пермского края действует программа госгарантий для населения, в которой имеется список лекарственных препаратов, предоставляемых стационаром бесплатно, и перечень лекарственных препаратов, предоставляемых для льготников бесплатно или с 50-процентной скидкой. Все остальное предоставляется платно.
Кроме того, существует Список жизненно необходимых лекарственных средств (Приказ № 665 от 18 сентября 2006 года Министерства здравоохранения и социального развития РФ «Об утверждении Перечня лекарственных препаратов, назначаемых по решению врачебной комиссии, которые предоставляются бесплатно»). Кстати, когда в течение года набирается определенная сумма по платным медицинским услугам, можно обратиться в налоговую инспекцию, заполнить декларацию и получить 13 процентов платных услуг обратно.
Что касается других возможностей защиты прав больного, то можно обращаться в Пермский медицинский правозащитный центр (тел. 2 20 68 92). Консультации здесь бесплатные.
И лечить родного человека, действовать дальше — с непременной верой в лучшее
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#7 | Пятница, 16.01.2015, 20:42
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
Главный психиатр Пермского края пожаловался на выставку «Психиатрия: индустрия смерти» в прокуратуру
19.07.2011, 18:13
Общество
// Оксана Асауленко
Сегодня во время прямой телефонной линии в редакции «Комсомольской правды» между главным психиатром минздрава по Пермскому краю Николаем Потешкиным и Уполномоченным по правам человека в Пермском крае Татьяной Марголиной разгорелся спор о провокационной выставке, которая проходит в Перми «Психиатрия: индустрия смерти». Напомним, Татьяна Марголина приняла участие в открытии мероприятия. Она еще раз пояснила, что организаторы выставки представляют движение сайентологов, а оно не запрещено на территории РФ, о чем есть решение Европейского суда. «Я посетила эту выставку. Она носит больше исторический характер, показывает негативный опыт психиатрии, причем больше в западных странах. Это выставка обо всех нас, о людях с другой ментальностью. Более бережное отношение к другим людям. Мы должны об этом знать. Да, она носит шоковый характер, но это как раз позволило широко обсуждать эту тему, а не обходить ее стороной». Главный психиатр Пермского края Николай Потешкин, напротив, резко высказался против проведения такой выставки. Он считает, что она подрывает государственные устои. «Эта выставка очень отрицательно воздействует. Мы вместе с заведующим кафедрой психиатрии ПГМА написали письмо в адрес прокурора края о том, чтобы проверить законность проведения этой выставки. Они там показывают использование психиатрии в немедицинских целях. Они говорят о тех методах, которые запрещены. Они делают вывод о том, что психиатрия –это преступный вид деятельности. Они говорят, что эти болезни –это просто проявление каких-то особенности и что психиатры наносят только вред. У нас и так проблема, чтобы больные принимали эти препараты, и когда я на выставке видел таких людей –они стали еще более уверены, что не надо лечиться. Это может привести к агрессии и другим последствиям. Мы ведь государственное учреждение, а тут получается, что у нас в государстве существует преступный вид деятельности».
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#8 | Пятница, 16.01.2015, 21:42
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
http://zwezda.perm.ru/newspaper/?pub=11204
ЭТО МЫ, ГОСПОДИ!.. ЭТО МЫ, ГОСПОДИ!..
Спорный диагноз
Как эксперты кого-то посмертно облагораживают, а кого-то признают сумасшедшим...
Наталия СЕМЁНОВА 18 июля 2013
Народная мудрость гласит: о мертвых — либо хорошо, либо ничего. А вот на деле... Скажем, в случаях, когда родственники затевают драку за наследство ушедшего, от деликатности не остается и следа. В ход идет всё. Тут настолько желанной является цель, что подходят любые средства. Вплоть до посмертного признания нормального человека сумасшедшим, а алкоголика и наркомана с многолетним стажем — вполне адекватным при жизни человеком.
Вот, например, две истории из экспертных заключений, представленных в районные суды Перми. Все имена в них изменены.
ОТЯГОЩЁННАЯ НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ
Борису по жизни не повезло. Самоубийством окончил дед. Злоупотребляла спиртным мать. Хроническим алкоголиком был старший брат. С 16 лет Борис начал выпивать, с 20 лет злоупотреблять спиртными напитками, с 25 — пить запоями. В 2003 году был поставлен на учет в краевом наркологическом диспансере с диагнозом «хронический алкоголизм 2-3 стадии». Пытался лечиться. Но все попытки заканчивались либо быстрым отказом от лечения, либо самовольным уходом из стационара.
В 2009 году, когда Борис был задержан за управление транспортным средством в нетрезвом виде и освидетельствован, выяснилось, что к алкоголю присоединились наркотики. Принимал он их без разбора. В ход шло все, что мог достать, — героин, фэн-шуй... Было, сам вызвал себе «скорую», приняв горсть таблеток, а потом испугавшись, что умрет. Врачи расценили эту попытку как суицид.
На наркотики нужны были деньги. А из доходов у него была только пенсия по инвалидности. В свое время Борис перенес операцию по тотальному эндопротезированию тазобедренного сустава, и ему была определена вторая группа инвалидности по общему заболеванию. На эту пенсию не разгуляться.
Источником финансирования он выбрал запойную мать, которая тоже жила на пенсию. В случаях отказа Борис бил мать, угрожая убить, если не будет давать денег. Как-то попытался ее задушить. По этому поводу даже заводилось уголовное дело. Но мать пожалела сына, и оно было закрыто за примирением сторон.
О том, что у парня были галлюцинации, знали все соседи, которых он пугал своим поведением. Вымогая у них деньги, он не раз рассказывал им, что на самом деле богач, но вот компаньона убили, а сейчас охотятся за ним. Соседям тоже доводилось вызывать милицию, чтобы утихомирить бушующего Бориса. Последние пять лет жизни парень четыре раза лежал в краевой психиатрической больнице, где «видел» людей, которые хотят его убить. Выписывался примерно с одними и теми же диагнозами: органическое бредовое расстройство в связи со смешанными заболеваниями — полинаркомания, последствия черепно-мозговых травм. У Бориса был сформирован синдром зависимости от нескольких психоактивных веществ.
Когда умерла мать, Борис сменил квартиру. Купил себе однокомнатную на другой улице. Но образ жизни оставался прежним. Так, зашедшей к нему бывшей сожительнице пришлось вызвать «скорую». Он порезал себе руку, заявив, что по венам гуляют иглы. Лежа в психиатрической больнице, рассказывал все ту же историю, что за ним охотятся люди-душегубы, уже убившие его партнера по бизнесу. Через месяц лечения он был выписан с припиской в диагнозе: «Полной критики к пережитому нет, однако бредовые идеи несколько дезактуализировались».
Через два с половиной месяца после этого Борис написал завещание в пользу бывшей сожительницы, с которой не жил уже два года. А еще через три месяца умер. По закону его единственной наследницей была племянница, по завещанию — бывшая сожительница. Племянница подала в суд. Была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза...
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#9 | Пятница, 16.01.2015, 21:44
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
http://zwezda.perm.ru/newspaper/?pub=11204
ЭТО МЫ, ГОСПОДИ!.. ЭТО МЫ, ГОСПОДИ!..
Спорный диагноз
Как эксперты кого-то посмертно облагораживают, а кого-то признают сумасшедшим...
Наталия СЕМЁНОВА 18 июля 2013
В ЯСНОМ СОЗНАНИИ
Вера Матвеевна была награждена медалью «Ветеран труда». Имела статус «Труженик тыла». С 2008 года ее вывели бессрочно на вторую группу инвалидности в связи с заболеваниями суставов. Страдала она и хронической обструктивной болезнью легких. До последнего дня жизни женщина состояла в ветеранской организации на предприятии, на котором прежде работала и откуда ее приходили поздравлять с праздниками.
Женщина никогда не состояла на учете в наркологическом диспансере, не наблюдалась у психиатра. За последние два года жизни она пять раз обращалась за медицинской помощью по своим соматическим болезням. В двух случаях — один из них за полгода до смерти — была госпитализирована в городскую клиническую больницу № 2 Перми по поводу обострения хронической обструктивной болезни легких. Никаких записей о неадекватном поведении, нелепых высказываниях, нарушениях памяти, назначении психотропных препаратов и привлечении к лечению психиатров в историях ее болезней нет. За коммунальные услуги пожилая женщина платила исправно, соседей не топила и неадекватным поведением не пугала. Сама расписывалась в квитанциях, когда приносили пенсию.
Тяжба между родственниками началась после смерти Веры Матвеевны за ее комнату в коммуналке. В 2006 году женщина завещала ее сыну. А в 2011 году был оформлен договор дарения на правнука. Последние два года жизни она уже не выходила из дому. За ней в это время ухаживала регулярно приезжавшая к ней внучка — мама парня, на которого был оформлен договор дарения комнаты, прежде завещанной сыну.
В суде свидетели со стороны сына рассказывали, что уже за два года до смерти Вера Матвеевна заговаривалась, никого не узнавала. Свидетельницы со стороны внучки, живущие — одна в соседней комнате, другая — на одной лестничной площадке, утверждали, что ничего подобного за пожилой женщиной не замечали. Бабушка была в ясном сознании.
Опеки над ней никогда не назначалось. При жизни она не была признана недееспособной. Услугами социального работника не пользовалась и с такой просьбой в социальную службу Дзержинского района Перми никогда не обращалась. Бабушка умерла в больнице на руках ухаживавшей за ней внучки. Внучка ее и хоронила.
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#10 | Пятница, 16.01.2015, 21:47
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
Спорный диагноз
Как эксперты кого-то посмертно облагораживают, а кого-то признают сумасшедшим...
Наталия СЕМЁНОВА 18 июля 2013
ЗАКОН ЧТО ДЫШЛО?
И как вы думаете, кто из этих двух людей был признан после смерти человеком, который при оформлении документов на имущество, за которое начались суды, не понимал, что он делает? Конечно, хронический алкоголик и наркоман, скажете вы. И ошибетесь. Пациент психиатрической больницы как раз, по мнению экспертов, мог понимать значение своих действий. А вот бабушка, никогда не консультировавшаяся психиатром, нет. Именно она, мол, не осознавала, что делала, поскольку в 2008 году среди ее диагнозов мелькнула дисциркуляторная энцефалопатия, которая при тяжелом течении может дать психические расстройства.
Суды в обоих случаях вынесли решения, опираясь на заключение экспертизы. В первом случае — в пользу сожительницы, которая рассказывала, что еще два года после того, как они расстались с Борисом, зачем-то чуть ли не каждый день приезжала к нему. Во втором случае — в пользу сына, жена которого даже вспомнила, что в июне-июле 2012 года Вера Матвеевна по телефону внучку Марину не узнала. Хотя, конечно, странно, как Вера Матвеевна вообще могла поднять трубку, ведь в то время она уже несколько месяцев лежала в могиле.
Понятно, что в судах каждая из сторон старается повернуть дело в свою пользу. В обоих случаях проигравшие уже чисто для себя заказали рецензии на экспертизы лицензированным специалистам. В обоих случаях получили ответы, что эти экспертизы выполнены небрежно. Их можно было бы оспорить. Выходит, одни и те же истории болезней можно оценивать по-разному, в зависимости от разных целей и обстоятельств?
Наверное, по-человечески имущество должно бы все-таки делиться по-другому. Без ловкачества, стремления объегорить друг друга, хотя бы во имя памяти ушедших, без копания в грязном белье и вытряхивания его в судах. Но не всем это, видно, под силу в смутное время, когда нравственные нормы упорно вытесняются в разряд ненужных вещей. Не зря ведь говорят, что мертвые в иных случаях из-за поступков живых просто переворачиваются в своих гробах.
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#11 | Пятница, 16.01.2015, 21:48
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
Нашла видео, снятое медиками - психиатрами в одном из районных городов Пермского края. Самопальный видимо сюжет, но и из него что-то можно извлечь.
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#12 | Пятница, 16.01.2015, 21:50
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
Газета «Здравствуй», 4 марта 2014г.
Чужие среди своих
В кабинете уполномоченного по правам человека в Пермском крае Татьяны Марголиной состоялась встреча с главным врачом Пермской краевой клинической психиатрической больницы Николаем Потешкиным
Одна моя знакомая попала в психиатрическую больницу. Вышла оттуда и говорит: «Ты знаешь, там одни психи!». Я сразу вспомнил Владимира Высоцкого:
Если ты ругаешь даже тихих
Или ссоришься,
Знай, что эти люди тоже психи,
Ох, напорешься!..
И все-таки кто они? «Больные – лица, страдающие психическими расстройствами», - объясняет Николай Михайлович Потешкин. Татьяна Ивановна Марголина напоминает: «В Европе их принято называть людьми с проблемами ментальности». Мир меняется каждый день и в нем появляются новые ракурсы для взгляда на привычные, казалось бы, вещи.
В той же песне знаменитого барда:
Выдам то, что держится в секрете,
Но, наверное,
Наше населенье на две трети
Люди нервные…
И все-таки сколько их?
Заболеваемость – это впервые выявленный диагноз психического расстройства в течение года. За 2013 год в Пермском крае таких было 10947 (или 41,6 на 10 000 населения). А распространенность, так называемая «болезненность» на конец того же года составляла 105 094 человека. Это 4% населения! Конечно, речь идет об учтенных больных. А еще есть никем не учтенные – кто к священнику ходит, кто к другу. Поговорил – и стало легче. У каждого бывают тяжелые периоды в жизни, связанные с работой или утратой близких. По данным Всемирной Организации Здравоохранения, до 25-26 процентов людей в тот или иной период своей жизни имеют какие-либо проблемы с психическим здоровьем. Так что не очень сильно преувеличивал ысоцкий в своей гиперболе, ну раза в два-три. Тяжелые психические расстройства – психозы, слабоумие и другие составляют примерно 18% от учтенных 105 094 человек. В соответствии с законом за больными с тяжелыми психическими расстройствами комиссией врачей устанавливается диспансерное наблюдение. Непсихотические расстройства – 54 процента, умственная отсталость – 27. Большинству оказывается консультативно-лечебная помощь по обращаемости: пришел – оказывается, не пришел – никто человека не трогает.
- Психические расстройства остаются относительно постоянными, - говорит Николай Михайлович, - например, считается, что шизофренией болеет один процент людей. Известно, во время войны суицидов случается меньше, в благополучный период – больше. Конечно, бедность способствует развитию психических заболеваний, но бедность сочетается с чем? С бездомностью, низким образовательным уровнем, отсутствием семьи. А с каким диагнозом жить тяжело, зависит не от больного, а от общества. В Западной Европе психопатия – расстройство личности, более компрометирующий диагноз, чем шизофрения. У нас наоборот. С чем это связано? Там считают, от шизофрении можно вылечиться, а от врожденного уродства характера – никогда. Разные менталитеты! Там, например, усыновляют больных детей, у нас – нет. После Второй мировой войны на ситуацию повлияли три фактора. Первый – это борьба за права человека, которые требуют равенства независимо от расы, национальности, болезни. Второй – появилась психофармакотерапия, препараты произвели революцию в этой сфере. Сегодня существуют лекарства, которые могут и не убрать полностью голоса или бред, но облегчают состояние больного значительно. Последнее поколение препаратов воздействует на когнитивные способности человека, на способность личности функционировать в обществе. И третий фактор – появилась формулировка, что здоровье – это не просто отсутствие диагноза, недуга, а психическое, физическое и социальное благополучие человека.
За пять лет в краевую психиатрическую службу было вложено более миллиарда рублей (построен кирпичный палатный корпус и пищеблок), начинается проектирование еще трех новых зданий. Но проблема, поднятая Уполномоченным по правам человека, коренится в самом нашем обществе – это отношение к людям с проблемами ментальности.
- Человек с психическими расстройствами переживает свое состояние в одиночестве, - развивает тему Татьяна Ивановна, - хорошо, если есть надежная семья. А если нет? Сказывается и отсутствие в нашем крае срочной психологической помощи, которая бывает необходима, когда человек испытывает сильное психическое напряжение. При этом многие люди даже не подозревают о том, что им нужна психиатрическая помощь, и они не в состоянии справиться в одиночку со своим тяжелым состоянием. И как результат – суициды. У нас в крае выстроена система помощи детям в сложной ситуации. А вот взрослые в сложной ситуации остаются одни. Пойти сегодня к психиатру не выглядит нормальным шагом. Потому что существует какой-то общественный стереотип восприятия психического расстройства как дефекта. Даже к наркозависимости относятся лучше. Поэтому чаще к специалистам обращаются родственники человека, а не он сам. Я до сих пор нахожусь под впечатлением клиники в Первоуральске, что в Свердловской области, где создан реабилитационный центр, напоминающий клуб. Там работают специалисты по изобразительному искусству, психологии, создающие формат дружеского общения между больными и специалистами. У нас такого пока нет.
Но первые подвижки есть. Три года назад краевая больница получила диплом Всероссийского конкурса по созданию терапевтического сообщества пациентов, родственников и медперсонала, направленного на повышение возможностей больных людей функционировать в обществе. Эта сложная работа предполагает развитие партнерских отношений, психологических программ для участников сообщества, проведение групповых тренингов, формирование советов пациентов, введение должности сестры-координатора, выступающей посредником между участниками сообщества.
Известно, одной из основных форм социализации больных был и остается труд. В советские времена существовали специальные цеха и лечебно-трудовые мастерские для людей с психическими расстройствами. Пермская психиатрическая больница тоже имела большие мастерские и дневной стационар, куда больные после выписки приезжали, работали и зарабатывали деньги. За счет доходов мастерских построили жилой дом на 7 квартир, а также здание для мастерских, выдавались дополнительные средства на питание больным и медикаменты. Но 90-е годы мастерские не пережили. В настоящее время на общем производстве в Пермском крае трудится от 4 до 6 процентов людей с психическими расстройствами, по России – 2,8 процента.
Сегодня начал действовать механизм государственного контроля за квотированием рабочих мест для инвалидов – продолжает Татьяна Ивановна, - необходимы мониторинг ситуации анализ, насколько люди могут воспользоваться возможностями, которые предоставляет им закон. Какой вид трудовой деятельности подходит?
Швейный, вязальный, столярно-плотницкий, картонный – традиционные сферы деятельности людей с ментальными проблемами.
- Конечно, должно быть медицинское наблюдение за человеком. Если случится что-то, связанное с техникой безопасности, работодателю не рассчитаться, - добавляет Николай Михайлович, - поэтому рабочие места должны быть не просто квотированными, это должны быть специально созданные рабочие места, участки, цеха, а не общее производство. Вопрос остается открытым. Что касается социализации больных, многое зависит от родных человека, его окружения. Необходима системная поддержка больного в обществе, в том конкретном месте, где человек живет. Для этого нужны такие условия, как возможность лечения, ближайшее окружение, осуществляющее помощь больному, наличие средств к существованию, возможность работы или занятости и, наконец, жилье. При отсутствии этих факторов у человека остается два пути – интернат или психобольница.
В прошлом году Татьяна Ивановна Марголина и Николай Михайлович Потешкин выезжали в Осу. В результате поездки в городе была создана инициативная группа, разработавшая проект социализации таких людей. Важно, чтобы он получил поддержку власти или бизнеса. Понятно, один психиатр не сможет сделать в районе работу, с которой справится только сообщество. Сегодня процесс тормозит эгоизм людей, уверенных в том, что речь идет о чужих проблемах, и чувство страха перед больными, от которых не знают, чего ждать. Поэтому необходимо, чтобы проект реализовался хотя бы на одной территории и люди почувствовали свои возможности. А родные больных очень чувствительны к неприятию их проблем обществом. Они не говорят о них и даже скрывают.
В настоящее время в стране разрабатывается мониторинг качества жизни людей с ограниченными возможностями. Конвенция о правах инвалидов говорит об изменениях в отношении общества к ним, о необходимости создания условий, которые позволят им чувствовать себя наравне с другими. Будем надеяться, что это наше ближайшее будущее.
Юрий Асланьян
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#13 | Пятница, 16.01.2015, 21:53
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
Газета «ЗДРАВСТВУЙ» 8 ноября 2013г.
Дети из параллельного мира
Юрий Асланьян
Беседа с Юлией Валентиновной Карелиной, председателем общества помощи аутичным детям оказалась для меня очень познавательной. Родители объединились для решения своих проблем в 2001г. Через 2 года зарегистрировали свою организацию. Мы продолжаем тему, которая была поднята Уполномоченным по правам человека в пермском крае Т.И. Марголиной.
Недавно, 29 октября, Пермская региональная общественная организация «Общество помощи аутичным детям праздновала юбилей – 10 лет. Работают в реабилитационном центре, проводят консультации и мероприятия. Например, в настоящее время 2 раза в неделю организуются семинары для родителей.
Первым председателем общества была гражданка Великобритании Мария Паллот, приехавшая в Россию как волонтер. По образованию она дефектолог, занималась именно аутичными детьми. Но ей тогда сказали, что у нас таких детей нет. Она стала работать с теми, какие есть. Ее направили в реабилитационный центр. И там она увидела аутичных детей. Они жили под другим диагнозом – либо это определялось, как умственная отсталость, либо как шизофрения. Аутизма не было, хотя он сильно отличается от других болезней. При умственной отсталости страдает все – не только интеллект, но и память. А при аутизме ребенок может преуспевать в музыке или математике больше, чем отличник. Но во многом может быть другим, особенно в социальном плане - неспособность самостоятельно одеваться и раздеваться, обеспечивать себя. Эти дети не могут подражать взрослым, то есть делать по подобию. Их надо обучать самым элементарным вещам.
Мария Паллот стала проводить семинары для родителей по работе с такими детьми. Собралось восемь семей, которые и стали основой будущей общественной организации. Сегодня в обществе 150 семей. Это, конечно, не говорит о количестве больных детей, которых гораздо больше.
Аутизм сегодня считается неизлечимым, с генетическими корнями. Если среди обыкновенных людей один процент одаренных, среди аутистов – десять. При этом ребенок не может нормально общаться, отличается, что называется, плохим поведением, даже с высоким интеллектом имеется наличие так называемых стереотипных движений – размахивание руками, головой, раскачивание. Многие мутичны – без речи, то есть не разговаривают. Иногда кусают себя в руки, целуют себя в зеркало. Могут бесконечно повторять одно и то же слово – Не хочу, не хочу… Или трамвай, трамвай…
Ребенок может 30 раз спросить тебя, почему нельзя мыться бензином.
Есть, которые мало разговаривают, есть, которые вообще молчат.
Не сформировано подражание. Отсутствует способность к абстрактной игре. – символической – они не могут представить себя в роли другого человека или существа. Воображение в этом смысле отсутствует. Не всегда понимают многозначность слова.
В 2005г. Председателем общества стала Юлия Корелина.
Поскольку никто в стране до этого не выделял аутичных детей в отдельную категорию, одним из главных направлений деятельности общества стало обучение родителей и преподавателей. В реабилитационном центре началось проведение семинаров. Позднее сюда 5 раз приезжал из Московской академии повышения квалификации работников образования – Сергей Морозов, специалист по аутизму, врач-психиатр, кандидат биологических наук, читавший курс для специалистов в Пермском институту повышения квалификации для работников образования.
С 2005 года он начал вести практико – ориентированные семинары, когда педагогам показывалось, как надо работать с тем или иным ребенком. Каждый раз ученый оставлял рекомендации по конкретным детям. Последний раз Морозов приезжал в 2011 году – когда в школе №18 были проконсультированы 36 человек со всего Пермского края. В 2010г. По линии министерства образования в Реабилитационном центре была Ольга Владимировна Алмазова – профессор Уральского педагогического университета из Екатеринбурга.
Диагноз стал появляться лет 10 назад. Вскоре в краевой школе для детей-инвалидов начался первый год для аутичных детей – 10 человек проходили индивидуальное обучение. В год, когда школа была закрыта, там было уже 33 ребенка.
Сегодня в коррекционных школах занятия идут по индивидуальным программам.
Второй учебный год начался в детском саду №152, который посещают аутичные дети. Все коррекционные школы Перми создали положение по обучению таких детей.
В 2010 г. Общество пыталось собрать статистику по количеству таких детей – она разная у департамента образования и департамента здравоохранения. Единственная цифра, которая не подвергается сомнению – была получена от медико-социальной экспертизы, где сообщили, что за последнее время первичную инвалидность получили16 детей в год. При этом масса аутичных детей продолжает жить под другим диагнозом.
И точное это число никто не знает. По международной статистике раньше было 4-5 больных детей на 10 тыс, то сегодня это 150-200.
В России такую статистику вообще не ведут. Больные аутизмом входят в стране в понятие «общие психозы». Как утверждает Корелина, таких детей стало рождаться больше. Что, возможно связано с громадным информационным потоком, которое не каждое детское сознание готово выдержать. Как говорят про них – это люди в себе. Но истинная причина аутизма до сих пор не выяснена.
Министерство здравоохранения только разрабатывает методику ведения учета этих детей, чтобы представлять эти данные образованию.
В комиссии пишут – допустим, легкая умственная отсталость – принять в первый класс по 8 виду обучения, работать с логопедом, дефектологом, психологом.
Родители выбирают школу и идут туда с документами. Но сколько человек придет – неизвестно. Сколько педагогов потребуется – тайна.
А сидеть дома таким детям – противопоказано, иначе как они будут проходить процесс социализации? Хоть индивидуальное обучение – но в школе.
Недавно на одном из семинаров в крае для родителей и педагогов, - рассказывает Юлия Валентиновна, пришли трое родителей, что говорит только об уровне диагностики. Родители жалуются – учиться негде, учителя не знают, как с детьми работать, дополнительного образования нет.
В 20 км. От Кудымкара есть село Белоево. Стал известен такой факт – женщина подала в суд на управление образования Кудымкара, чтобы была возможность получать образование по 8 виду в Кудымкаре, а не в Белоево.
Почему ребенок при живых родителях должен жить в интернате?
В итоге ребенок стал обучаться в Кудымкаре. Только через суд. А через 2 года, то есть нынче, соответствующая школа появилась и в столице округа.
Два года назад были в Большой Соснове. Там инвалидами вообще никто не занимается, кроме библиотеки.
Детей развозят по интернатам. А мы, организация, обеспечиваем специальной литературой специалистов и родителей. Находим спонсоров. Пишем проекты для министерства социального развития - в настоящее время реализуем проект по адаптивному обучению родителей навыкам ухода за больными детьми, рассчитанный на 4 года.
Работаем в совете по делам инвалидов при губернаторе.
Совместно с министерством социального развития создали модель комплексной помощи детям.
Недавно состоялось совещание у заместителя председателя правительства Пермского края по социальной политике Надежды Кочуровой по вопросам реализации комплексного плана индивидуального сопровождения детей с РАС – расстройствами аутистического спектра, в котором сказано: разработать и представить на согласование предложения по реализации пилотного проекта исполнения комплексного плана индивидуального сопровождения детей с РАС на территории Индустриального района г. Перми.
То есть сначала будет экспериментально отработано на районе, потом на городе, позднее – в крае. В плане подробно описано, как должен происходить процесс реабилитации этих детей.
Но остаются проблемы. Сегодня, когда молодому человеку исполнится 18 лет – этот диагноз – аутизм – с него снимают. Никто не может объяснить, почему он с этого момента будет считаться или умственно отсталым или шизофреником.
А это только медикаментозное лечение. И если что – в психиатрическую клинику.
Ни спортом, ни кружковой деятельностью с этими детьми заниматься не хотят.
Даже за деньги. Потому что тяжело. Приходится много работать, чтобы добиться первого результата. Школа закончится, а что дальше? Где работать? Какое у него будет доживание, когда родителей не станет?
Сегодня система сертификатов позволяет получить помощь в реабилитационном центре. Создано отделение ранней помощи в медицинском реабилитационном центре г. Перми. Имеется диагностический центр, куда могут обратиться из любого региона нашего края, где это особенно актуально сегодня. Министерством здравоохранения края создана карта возможностей получения профессии.
Теперь ребенок может прийти в училище, где его обязаны принять, и хотелось бы, чтобы приняли специалисты, которые умеют работать с этими детьми.
Фармакология может оказать помощь в некоторых случаях, допустим, как корректор поведения или сна, в остальном – она бессильна – остается психолого-педагогическая помощь. С детьми надо много заниматься и начинать с 2-3 лет. Тогда к 18 годам можно сгладить отдельные проявления болезни. Человек будет «странным», но вполне жизнеспособным. Готовить, убирать за собой, передвигаться самостоятельно – это окажется для него доступным.
Он может стать музыкантом или фармацевтом.
Нестандартность мышления! Компьютер несколько лет не работал, как рассказывают, мальчик что-то там сделал – и заработал!
Еще ни говорить, ни писать, ни читать не умеет, а уже знает, что надо сделать!
И уследить бывает невозможно, что он сделал!
Гении! Они живут среди нас.
Юрий Асланьян
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#14 | Суббота, 17.01.2015, 10:34
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
Моя статья в газете "Звезда"
Защитить людей с расстройствами психики
Люди с расстройствами психики — это граждане нашей страны, чьи права особенно сильно ущемляются 25 июля 2014
Жесткая стигма, существующая в обществе, множество предрассудков, закоснелых несправедливых взглядов и объективные проблемы, вытекающие из сути болезней, — все это способствует социальному отторжению, утрате смысла жизни и неосуществлению даже самых элементарных прав человека.
Семьи, в которые пришла такая беда, очень несчастны и уязвимы.
Во всем мире идут многообразные гуманные процессы осознания и признания проблем человека с расстройством психики и внедрение новшеств ради улучшения уровня жизни, уменьшения страданий заболевших людей, их родственников.
30 июня 2014 года в Москве состоялся семинар для представителей непрофессиональных общественных организаций, работающих в сфере психического здоровья. В столицу при-ехали неравнодушные к этой проблеме люди из Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Самары, Вологды, Петрозаводска, Нижнего Новгорода, Владимира, Липецка, Твери, Иваново, Ставрополя, Тамбова, Владикавказа, Перми…
Организовали семинар специалисты НПА — Независимой психиатрической ассоциации России. НПА объединяет врачей-психиатров, медицинских психологов, юристов и других специалистов, работающих в психиатрии. Ассоциация создана в 1989 году по инициативе правозащитников и психиатров, выступавших против использования психиатрии в немедицинских целях в Советском Союзе.
Исполнительный директор НПА России и директор семинара Виноградова Любовь Николаевна познакомила участников друг с другом. Большинство присутствовавших представляли Общероссийскую общественную организацию инвалидов вследствие психических расстройств «Новые возможности», которую возглавляет Левина Нелли Борисовна.
Общественные организации, работающие в сфере психического здоровья, пока еще разрознены. Только в Москве независимо друг от друга функционируют пятнадцать таких объединений. Сколько их во всей стране — можно только представить.
Все собравшиеся получили брошюру, в которой подробно рассказано о праве граждан на получение информации о своем психическом здоровье, об ответственности за ее сокрытие. В отношении информации о состоянии здоровья граждан в Российской Федерации установлен особый правовой режим. Порядок ее предоставления гражданам регулируется специальными нормативными актами.
Руководитель юридической службы НПА России Юлия Николаевна Аргунова рассказала о новом в законодательстве, регулирующем права граждан с психическими расстройствами, о правоприменительной практике в этой сфере.
Практика выявляет большое количество проблем. Суды часто выносят абсурдные решения, не видят очевидного, не могут оценить: доказали врачи или не доказали свою правоту. Например, в ситуациях, связанных с врачебной тайной, когда один закон запрещает сообщать какую-то информацию, а другой обязывает, обнаруживается большое количество нарушений прав граждан. В то же время в крайне затруднительном положении находятся врачи.
Суды зачастую вообще боятся наличия разных мнений — в этой ситуации необходимо оценивать, кто прав, кто виноват. А в нашей стране, где грамотность населения в вопросах психиатрии очень низка и в обществе в целом, и в среде правоведов в частности, немногие способны компетентно разобраться в ситуации. Ю. Н. Аргунова внимательно отслеживает, какие решения принимают российские суды.
Появилось в законодательстве изменение в процедуре помещения человека в психоневрологический интернат. Исключается недобровольность во время принятия такого решения. Раньше для того, чтобы человек оказался в интернате, было достаточно согласия опекуна. Сейчас такой вопрос решается в суде по заявлению органов опеки.
Ю. Н. Аргунова уделила внимание вопросу о праве человека с расстройством психики на бесплатную юридическую помощь. В нашей стране мало знать, что человек имеет право на бесплатного адвоката, например, в случае недобровольной госпитализации. Нужно еще понимать, что адвоката надо контролировать, и знать, чего от него требовать. И самое главное: адвокат не должен бездействовать. Его работа заключается в том, чтобы представительствовать: составлять вопросы, активно участвовать в судебном процессе. Адвокат навещает человека в отделении, заботится о том, где и кем, например, будет проводиться экспертиза. Многие другие вопросы находятся в сфере деятельности государственного защитника — это опять же вопрос психиатрической грамотности правоведа.
Выявлена массовая практика отсутствия человека в суде. По этому поводу стоит знать, что человек не просто имеет право участвовать в суде, когда решается его судьба, он при любых обстоятельствах должен быть на заседании. Вопрос ставится так: либо пациент едет в суд, либо суд едет в больницу.
Л. Н. Виноградова обратила особое внимание на изменение ст. 30 Гражданского кодекса. Новая норма права вступит в силу в марте 2015 года. Эта статья — фактически сенсация. В ней вводится ограниченная дееспособность граждан с расстройствами психики. Появится возможность менее жесткого ограничения прав заболевших. Если возникает необходимость назначить «поводыря» болеющему человеку, чтобы не позволить мошенникам обмануть его, воспользовавшись беспомощностью. Теперь у больного есть выбор: либо недееспособность и опекун, либо ограниченная дееспособность и попечитель. Человек с ограниченной дееспособностью может совершать сделки в соответствии со ст. 30 Гражданского кодекса. Это позволит сохранить за человеком часть его прав в ситуации, когда он «может понимать значение своих действий или руководить ими лишь при помощи других лиц».
Гости задали немало вопросов юристам НПА. Не все вопросы касались юридической стороны, но все были животрепещущими. Как составлять доверенности, какие есть в законодательстве нормы, касающиеся родителей заболевших людей, и почему этих норм так мало… Какие права есть у болеющих на сохранение тайны, как быть, если кто-то наводит справки о наличии заболевания…
Яркое впечатление у присутствующих оставило выступление заведующего медико-реабилитационным отделением психиатрической клинической больницы № 1 им. Н. А. Алексеева г. Москвы Шмиловича Аркадия Липовича.
А. Л. Шмилович также является председателем общественной организации «Клуб психиатров». Он рассказывал о реабилитации, которая ведется в ПБ № 1 г. Москвы. И в этом рассказе можно было услышать примеры реального осуществления прав человека — самых разных прав.
Это и организация труда. Например, программа временной занятости, в соответствии с которой люди с расстройствами психики трудятся по 7 часов в день и делают столько, сколько могут, но зарплату получают полностью. 20 процентов зарплаты платит работодатель, остальные 80 процентов — государство. На такое предложение в Москве откликнулись полиграфисты. Они трудоустроили и тех, кто может выполнять работы неквалифицированные, и тех, кто может, например, переводить с японского. Ведь люди с самыми разными профессиональными навыками пополняют ряды болеющих. Это трудоустройство по трудовому договору дает людям прекрасную мотивацию для возвращения в общество, для полноценной жизни.
Реабилитация в ПБ № 1 ведется в соответствии с несколькими принципами. Один из них — единство биологического и психосоциального воздействий. Другой — разносторонность воздействий.
В реабилитационном центре имеется несколько артстудий: художественная, музыкальная, театральная, литературная… Врач в больнице может назначить человеку встречу с режиссером. Больница издает книги, в которых опубликовывает стихи людей с расстройствами психики, картины.
Проводится фестиваль «Нить Ариадны», цель которого — показать обществу, что люди с расстройствами психики имеют огромный потенциал и могут приносить обществу немало пользы.
Людей с расстройством психики немало и в Пермском крае. К сожалению, у нас мало примеров прекрасно организованной реабилитации, социализации и правовой защиты.
Очень хотелось бы надеяться, что информация о семинаре, проведенном в Москве, послужит толчком к развитию в Пермском крае деятельности, направленной на защиту прав этой обез-доленной категории наших земляков.
Людмила Иванова</a>
http://zwezda.perm.ru/newspaper/?pub=13940
|
Сообщение отредактировал(а) Sabrina - Суббота, 17.01.2015, 10:37
|
|
Статус: нет меня
|
|
|
|
Ляйсан
|
#15 | Суббота, 17.01.2015, 10:56
|
Автор темы
Бывшая брюнетка
Постоянные пациенты
Юзер-бар +
ОСТОРОЖНО!!!! НЕСКОЛЬКО ПОСТОВ
ШОКИРУЮТ
Побег Илья Абдулин совершил в ночь на воскресенье, 31 марта
В Перми из психиатрической больницы «Банная гора» сбежал преступник.
Как сообщает пресс-служба ГУ МВД России по Пермскому краю, полицейские Орджоникидзевского района разыскивают Абдулина Илью Владимировича, 1991 года рождения, который в ночь с 30 на 31 марта совершил побег.
Он был осужден за «умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», но ввиду психопатического расстройства личности по решению суда отправлен на принудительное лечение в психиатрическое учреждение 4 февраля этого года.
Приметы разыскиваемого: на вид 22 года, рост 174 см, худощавое телосложение, волосы черные короткие.
Был одет в серую удлиненную куртку с капюшоном, брюки спортивного серого цвета, черные сланцы.
Всех, кому что-либо известно о местонахождении Ильи Абдулина, сотрудники полиции просят незамедлительно обратиться в ближайший отдел полиции, либо по телефону 02.
http://www.kp.ru/online/news/1403475/http://www.kp.ru/online/news/1403475/
Об опасных больных
Будьте осторожны. В Перми
из психушки
сбежал опасный преступник
01.04.2013
13:10
|
Сообщение отредактировал(а) Sabrina - Суббота, 17.01.2015, 11:08
|
|
Статус: нет меня
|
|
|
