Стихи и проза

(Утро пробудилось пасмурной погодой. Которая накрыла город.0
Алекс сидя за столом пил утренний кофе. Посматривая в окно на бежавших по лужам прохожих. Он словно невзначай произнес фразу, которая сразу вывалилась из его мозга и угасла. Алекс посмотрел на часы, которые со звоном пробили двенадцать дня.
Ещё больше всего удивителен был тот факт, что его наручные часы вели себя очень странно. Обе стрелки вращались как бы наоборот. Облака поплыли быстрее, и всё вокруг стало изменяться с

Войска царя Давида подходили к вратам града, ветер уже доносил звон амуниции и крики погонщиков верблюдов. Они обступили городские стены, со всех сторон полностью отрезав жителей от близ лежащих мест. Пастбища и птичники были разорены.
Пашни с немногочисленными всходами сожжены и вытоптаны.
Город был обречён на голодный год...
Солдат всматривался в песчаные дюны и вёл постоянный досмотр.
Его усталые глаза всматривались в песчаные дали.
И ему казалось, что это в

Под цветущими акациями и в тени столетних стволов деревьев. “Как приятно лежать и вкушать чарующие ароматы ирисов” Так размышлял Ярон.
Он смотрел сквозь пелену расплавленного воздуха. И словно видел воздымающую корму корабля плывущего по морским просторам.

А по тропинке ведущей от ручья, чьи воды чисты и прохладны.
Шла А... Её поступь была легка и непринуждённа.
Её голубые глаза сверкали ослепительным блеском. А на губах застыла улыбка.
Ярко красная роза,

Сандалии солдат поднимали в воздух тучу песка. Их строевой шаг и звон амуниции смешивался с хрустом песка.
Войска шли и приближались к священному городу Иерусалим.
Военачальник, одетый в медный шлем и кирасу, то и дело всматривался в даль, приложив руку ко лбу, что бы прикрыться от солнца. От долгого пути по раскалённому песку и по испепеляющему солнцу. Лица солдат приобрели багровый цвет. Они тяжело дышали и что есть мочи вкладывали все силы в движение.
Не вдалеке от них. В

Ветер дул толи с севера толи с востока. Громадные волны накатывались и разбивались о мол корабля. Солнце святило, нещадно выжигая все капли воды на палубе.
Люди мучались жаждой. Их просящие глаза были направлены то к небу, то к возможной земле. Но горизонт был пуст. Только парус раздувало от порывов ветра. И несло корабль сквозь морскую пену.
Дозорный всматривался в даль в поисках единственной надежды на спасение.
Но нигде не было видно и краешка земли. Голубые небесные прос

Алекс сидя на стуле против Марка. Внимательно дослушал его рассказ.
И сказав не кое Эгее. Попытался остановить себя, но всё же свистнул.
Этот свист прокатил эхом по всему этажу.
“В старых записях я нашёл упоминания об этой книги” говорил торопливо Марк.
“Она была написана приором Бархом и являлась свидетельством создания мира”. Но что это была за цивилизация и кто жил в эту эпоху, было не известно.
Алекс занялся своей повседневной работой, переводом манускрипто

Вчера я вернулся в библиотеку поздно вечером.
Акимыч дремал за столом. Он сказал, что скоро закрывает.
Я поднялся в кабинет. И раскрыл хрестоматию, меня интересовал пункт входа войск в Иерусалим в 716 году. Меня интересовали даты, так как не все исторические книги совпадали с первоисточником.
Да, потом помнится уже, собрался уходить. Но вспомнил про книгу.
Извлек её из сумки. Я положил её перед собою на стол.
И попытался раскрыть её. Тут что-то хлопнуло так, чт

Недолго думая он напялил пиджак и выскочил во двор. Он не шёл, он летел.
Его ноги просто несли по утреннему городу. Поворот ещё один. Скользнул в подворотню.
Служебный вход. Старина вахтёр Акимыч.
Взбежав по мраморной лестнице. Алекс толкнул дубовую дверь плечом.
И тут же окунулся с головой в мир старинных книг. За большим столом сидел Марк.
Он и не заметил вновь прибывшего и не оторвался от интересующей его работы.
Марк Шни являлся заведующим кафедры ли

Над серебристой гладью реки появлялись оранжевые блёстки отражений солнца. Они переливались в игре волн и соединялись с отражениями берегов.
Солнце просыпалось, и его лучи пронизывали просторы необъятного мира.
Капли росы переливались, словно драгоценные камни.
Он стоял, повернувшись лицом на восток. Его глаза следили, за восходом оранжевого святила. Капюшон его плаща скрывал глаза. И только мимолётно было замечено его улыбающееся лицо. Он стоял, не двигаясь. С плаща, стекал

N вошел в подъезд и заметил на ступенях дохлого кота, с затянутой петлей на пушистой шее.
«Ничего себе!»,- подумал N. Он приподнял тушку за конец веревки. «Тяжелый какой!»,- присвистнул N.
Котяра был жирненьким, черным, с белой грудкой, шерстка лоснилась.
N, придерживая кота за веревочку, вышел на улицу. Присев на скамейку,N положил кота на колени, и стал машинально его поглаживать, покачивая ногой в такт своим размышлениям. От котика уже шел характерный душок.
Вспомн