Стихи

И мне случилось в бурленьи века познать безбожья и блеск, и скудость.
Но лучший опыт - боль человека, она ценнее иных эскудо.*
В потоке истин с пар диамата любая догма подставит ножку.
Чтоб жизнь осмыслить, нужна фермата*-растём в каникулы понемножку.
Так получилось: китовой самкой волной прибило на жизни берег,
Но я лишь стала прямей осанкой и пью цикуту дней без истерик.
Не отрицая душ богоданность, и даже в тех, кто творит в сортире,
Не уповаю

Копила свет Вселенная, ждала,
Чтоб прорасти во мне подспудно и подкожно,
Всё изменить, что было непреложно,
И распуститься дерзко и роскошно
Цветком, что я Любовью назвала.

Я сразу сердцем ощутила связь
С исконно женской и сакральной тайной,
Несу её, как на руках дитя,
Как хрупкий и волшебный шар хрустальный,
И задыхаюсь в нежности бескрайней,
Пытаясь разгадать знамений вязь.

Тебя мне напророчили стихи?

Ах, долгожданный выпускной...
Как я мечтала в платье белом,
Смиряя холод напускной,
С тобой кружиться в вальсе смело!
Нет, не упущен был момент-
Хватило резвости вцепиться
В плечо и лечь, как клей "Момент",
Вбирая грудь и ягодицы.
Как дервенели пальцы рук!
Как щёки яростно пылали!
Как заплетались ноги вдруг:
Не помню, падала ль, плыла ли...
Как проглотила в горле ком,
Взглянуть в глаза - не стало сил,

---Над седой равниной века снова реет призрак бури.Над страною, тьмой объятой, в небо взвился Буревестник.Слышен вой его утробный.То толпы сбирая залы, то вздымая пыль в эфире, он кричит. Мы, чукчи, слышим радость смерти перед бурей!
---В жажде бури нету правды. Сколько бурь уж миновало - неуверенность в обеде чукчей стала перманентна. Потому и глупый пингвин, тело жирное припрятав, всех умнее оказался, что несёт разруху буря.
---Первым гибнет Буревестник, тыщу раз уж проходили.Эти

Ах, вокзалы и пристани,
Перепутья дорог!
Повелось уж так исстари:
Переступишь порог-
Провожать выйдет милая,
Целовать на перрон.
Дым беспутным верзилою
Закоптит лонжерон...*
Торопливы объятия
И случайны слова.
Щёк и губ троекратие-
Прикоснёшься едва...
И печали не высказать,
Не напиться любви,
Лишь шепнуть, словно выстрадать:
"Только, милый, живи!
Невредим возвращайся ты
К нам и

В ярких пазлах цветущего лета
Мне на донышке выпадет это:
Крышеснос на заброшенной крыше-
Там стоим мы с тобой и не дышим!

Там забудем про небо с овчинку,
Там почувствуем ветра горчинку,
Город взяв осторожно в ладони,
Мы в волнах колыбельных утонем.

Промышлять в небе звёздным горошком
Выйдут звёздные птицы и кошки.
Распугает их дождик душистый-
Снова ночь светит звёздным монистом.

А свирели всех

Перевод:

Как классно на велике лихо под горку лететь!
Натянуты, кажется, плотные небом ветрила
И в спицах- июльских горячих ветров круговерть,
И соком вишнёвым мятежная кровь забродила.

По склону, смеясь, разбегаются травы вразброд,
Вздыхает разнежено и удивлённо истома,
Теряется след, размотавшийся в пазлах дорог,
Взмывает к заоблачной выси душа, невесома.

За пазуху остью

Кто моралистом в старости слывёт?
Кто жизнь свою растратил понапрасну,
Кто общим благом искренне терзаясь,

Лишь то и дело зыркает вразмёт*
И , вынося свой суд небеспристрастно,
К влюблённым всей Земли питает зависть.

А посему, чтоб было что сказать
Под старость в пресловутых мемуарах,
Спешите жизни ухватить пирог-

Смеяться, плакать, чувствовать, дерзать,
Любить в лесу, на пляже, в будуарах,
Петь о любв

Чтобы мечтать о глубоком следе
В анналах хроник, супах политик,
Так надо быть же "железной леди"!
"Оксюморон!"* - нам подскажет критик.
Нет, не хочу я судьбы железной,
Мне мягче воска быть легче в спальне,
Быть детям с мужем всегда полезной
И вечной грешницей- в исповедальне,
Творить скандал и салат, и шляпку,
Твердить: "Kinder, Kuche, Kirche"*...
... А в мире крупных вопросов зябко,
Нет, не затащите и за шкирку!

Этот лунный свет-
Древних предков след.
Путь Полынь-звезды
В нём учуешь ты.
Морок гонишь прочь,
Но бессильна ночь
Скинуть путы порч,
Дать ростки из спор,
И во весь опор
Конь несётся, скор.
Не на вас вина,
Как глоток вина,
Мне судьба одна-
Видеть бездну сна...
На скале сосна,
Соль примар* вкусна,
В них луна - блесна,
С ними я уйду,
Смою кровь-руду*,
Как багрян закат