высказала слова и поддержки нашему лидеру Владимиру Владимировичу Путину

29 Марта 18:55
Консерватор, лоббист, громоотвод

Елена Мизулина может лишиться поста сенатора. Но не из-за нелепых слов в эфире

Эфир телеканала «Россия 1». Ток-шоу Владимира Соловьева, посвященное трагедии в Кемерово. Пожилая хорошо одетая дама получает слово и выражает соболезнования… президенту Владимиру Путину.

«Я бы хотела высказать слова соболезнования и поддержки нашему лидеру Владимиру Владимировичу Путину. Для него это удар в спину, это страшное потрясение!.. Потому что то, что он делает сегодня для России, — невероятные вещи, защищая на внешней арене Россию, внутри проводя реформы невероятной силы… И вдруг — так бездарно! За его спиной! А ему некогда постоянно оглядываться на то, как доделывают то, что он, пробивая стены, решает. Он у нас духовный воин, сильный. Но ему тоже наша поддержка нужна!» — говорит женщина. Это сенатор Елена Мизулина.

Высказывание и без того одиозного политика вызвало шквал негодования в соцсетях. Утром следующего дня свердловский юрист Роман Лукичев разместил на сайте Change.org петицию с призывом к сенатору Елене Мизулиной сложить полномочия члена Совета Федерации из-за ее высказывания, касающегося трагедии в Кемерове.

«Мизулина Елена Борисовна при обсуждении национальной трагедии высказала слова соболезнования не людям, которые потеряли своих родных и близких, а президенту. Она не сказала ни слова о человеческом горе, о погибших детях, ничего не предложила в качестве помощи пострадавшим, не выдвинула идей о предотвращении подобного в будущем. На прахе погибших, на истинном горе она восхваляла только одно лицо. Это бесчеловечно, ужасно и мерзко. В погоне за чинопочитанием, желанием выслужиться Елена Борисовна перешла все человеческие границы. Считаю, что это человек без души и сердца. И такой поступок этого человека несовместим со статусом члена Совета Федерации», — считает Лукичев.

Со своей стороны Мизулина на своей странице в Facebook написала, что кусок эфира в соцсетях обрезан и в него не вошли ее слова соболезнования кемеровчанам.

Вот что сказала Мизулина до соболезнований президенту:

— Я бы хотела высказать слова соболезнования родственникам, а в первую очередь родителям тех, чьи родные, близкие, взрослые или маленькие дети погибли в этом торговом центре. Это их горе. Я очень хорошо помню, когда у меня умер брат, и была жива моя мама, мы поехали на кладбище, мама села в катафалк с моим братом (своим сыном) и сказала: «Я хочу побыть здесь одна». Я, естественно, как дочь захотела быть рядом с ней, она была в преклонном возрасте. Но она мне сказала: «Лена, не надо, это горе мое, горе матери». И действительно, никто не может восполнить никогда эту потерю. И мы должны это понимать. Но что мы можем сделать? Мы можем сострадать и облегчить вот это испытание для семей, это испытание огромное, это горе, которое им придется не только пережить, а нести в своем сердце всю оставшуюся жизнь. Но мы своим добрым участием, не сплетнями и провокациями, а добром, даже добрым словом, хорошим словом, взглядом, можем облегчить им эти страдания. Помимо слов соболезнования и поддержки, я хотела бы обратиться к россиянам, к жителям Кемеровской области и сказать, что от вас в этой ситуации нужно: не поддаваться на провокации, на сплетни и слухи. Не обсуждать эти слухи, особенно в присутствии тех, кто пострадал. Вы усугубляете их беду. Помогите расследованию этих уголовных дел. Что нужно? Нужны честные, правдивые показания очевидцев. Те, кто знает, пожалуйста, пойдите, расскажите, какие бы лица, кто бы ни был в числе виновных или подозреваемых в этой ситуации, — такова была преамбула Мизулиной перед речью в защиту президента. Пользователей соцсетей это не убедило: Мизулину спросили, почему нельзя было остановиться на соболезнованиях жителям.

Елена Мизулина — одна из представителей так называемого ультраконсервативного крыла в российской политике. Именно она стала одним из инициаторов законов о запрете в СМИ гей-пропаганды и досудебной блокировке сайтов, размещающих информацию о способах изготовления наркотиков или способов суицида. Последний закон, прикрытый благими намерениями, довел ситуацию до абсурда: СМИ лишились возможности рассказывать, например, о повесившихся в отделении полиции. Мизулиной также удалось пролоббировать декриминализацию семейного насилия. Сенатор выступает за повышение возрастного ценза для вступающих в сексуальные отношения с 16 до 18 лет, призывает запретить в России суррогатное материнство и беби-боксы. При этом она против введения уголовной ответственности за многоженство. Также Мизулина выступает за изъятие детей, в том числе родных, из однополых семей. Была у Мизулиной и экзотическая инициатива по тотальному запрету мата в интернете, однако дальше разговоров дело пока не пошло.

Справедливости ради, у Елены Мизулиной бывают и неплохие инициативы. Среди последних — поправка в Уголовно-процессуальный кодекс об обязательной видеофиксации допросов несовершеннолетних и показаний заявителей по «педофильским» статьям.

Елена Мизулина в своей политической биографии сменила большое количество партий. В разные годы она состояла в «Яблоке», потом в СПС, потом в «Справедливой России», при этом на том же эфире у Владимира Соловьева она назвала себя частью «команды президента». В «Яблоке» ее бывшие коллеги по партии вспоминают привязанность Мизулиной к личному комфорту — например, к наличию служебной машины, кабинета, квартиры в Москве.

Как выразитель ультраконсервативных взглядов, Мизулина сотрудничает с самыми разными лоббистскими группами в сфере семейной политики, охраны материнства, детства и отчасти информационной политики.

Среди ее партнеров — «Лига безопасного интернета», антиювенальные движения вроде «Всероссийского родительского сопротивления» Сергея Кургиняна, некоторые силовики из Следственного комитета, антипедофильские движения, отдельные группы, связанные с РПЦ, — но не с высшим ее эшелоном.

Собеседник, близкий к администрации президента, считает, что в Совет Федерации из Госдумы Мизулина ушла «на политическую пенсию».

«Она никогда не имела собственного большого влияния, но накопила за определенное время заслуги, и эти заслуги при администрации Вячеслава Володина позволили ей получить место сенатора после ухода из Госдумы, — говорит собеседник. — Не факт, впрочем, что она его сохранит, так как является представителем исполнительной власти Омской области в верхней палате парламента, а ее бывший однопартиец, врио губернатора Омской области Александр Бурков может иметь свои планы на место сенатора. Перед администрацией Сергея Кириенко у нее заслуг нет, и перед ней нет обязательств. Путин ее никогда особо не выделял. Возможно, она волнуется, сохранит ли место сенатора после осенних выборов губернатора в Омской области, вот и выступает с заявлениями, которые должны напомнить о ней начальству», — рассказывает источник.

Другой источник, близкий к администрации президента, отмечает, что, несмотря на то, что Мизулина аккумулировала вокруг себя ряд тематических лобби, ее контрагенты не принадлежат к высшему эшелону российской власти и несменяемым тяжеловесом она не является. Впрочем, отмечает источник, в российской власти не принято идти навстречу обществу и кампаниям с требованием отставки — как, например, кемеровского губернатора Амана Тулеева вряд ли отправят в отставку именно тогда, когда люди требуют этого на митингах и в соцсетях.

Глава Международного института политической экспертизы Евгений Минченко говорит, что Мизулина — наследственный политик (ее отец возглавлял отдел в райкоме КПСС), при этом активный человек, который удобен для продвижения различных тем.

«Нельзя назвать Мизулину чьим-то постоянным союзником. При этом ее одиозность не особо ей мешает, по большому счету ее роль заключается не в воздействии на общественное мнение, а в продвижении аппаратных схем. Она продвигает темы среди чиновников, а не среди населения, чиновников же ее одиозность не смущает. При этом не думаю, что она является необходимым элементом системы. На мой взгляд, ее будущее сенаторство не бесспорно», — считает Минченко.

Глава фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов говорит, что, по его оценкам, влияние Мизулиной находится сейчас не на пике, однако кампания против Мизулиной, как борьба с украинскими пранкерами, вбросившими информацию о «сотнях жертв пожара», может использоваться властью для переключения общественного внимания с самой трагедии.